Крепость демона 1

Кот посмотрел на меня прищуренными жёлтыми глазами, медленно лениво потянулся, растопыривая когтистые пальцы и зевая во всю пасть, лизнул лапу, посмотрел на меня, посмотрел на Алана и замурлыкал.

Я ещё раз проверила его всеми способами, просветив всеми известными мне фильтрами – ничего, ноль, кот не подвергался магическому воздействию, не имел в теле имплантов и даже не переносил в последнее время никаких уколов или операций.

«Просто кот. Просто кот, которому Чизкейк-2 открыла дверь. Зачем?»

Мне всегда было сложно моделировать последовательность чужих рассуждений, и чем сильнее мой объект изучения отличался от меня по уровню интеллектуального развития, тем больше возрастала сложность, но в случае с Чизкейком, я могла найти только одну причину любых её действий в отношении гостя из пентхауса – она хотела внимания Алана, хотя бы увидеть его, хотя бы на секунду, любым способом.

Кот медленно поднялся на лапы, потянулся дугой вверх, осмотрелся, принюхался и пошёл к лицу Алана, обнюхивая его и мурлыча всё громче. Обнюхал его глаза, волосы и нос, когтисто натаптывая одеяло на его груди, а потом ткнулся лбом Алану в лицо, обтирая его щёку своей. Алан улыбнулся, приоткрыл один глаз и прошептал:

– Привет... Привет, иди сюда, – достал из-под одеяла руку и погладил кота вдоль спины, от чего тот пришёл в восторг и затарахтел ещё громче, пытаясь обтереться об Алана всем телом. Я смотрела на то, как Алан, не просыпаясь, гладит кота, и чувствовала себя лишней.

«Он на всех так реагирует. Ему действительно всё равно, кто перед ним, он это делает, не просыпаясь и не включая мозг, полностью автоматически, на инстинктах инкуба, ловящего удовольствия на лету, без мыслей о том, откуда эти удовольствия взялись. Дают – бери.»

В прихожей раздались подкованные цокающие шаги и писклявый нежный голосок:

– Барсичек, ты где? Барсичек, кис-кис-кис, иди сюда. Барсичек, ну маленький мой, где ты?

Алан спал головой и одной рукой, второй рукой продолжая гладить кота, кот обернулся на голос и тихо мяукнул.

«Сейчас Чизкейк придёт за котом, вся такая в перешитой форме и с выпрыгивающей наружу грудью, сядет на кровать, будет извиняться. Сонный Алан улыбнётся ей, он всем улыбается, а она его поцелует, он ответит – он всем отвечает. А дальше он продолжит, не просыпаясь, а она будет вести себя так, как грудастые барышни на видео из папки "Блудницы", будет изображать восторг. Ему понравится.»

Я сделала несколько бесшумных шагов к двери и закрыла её на ключ.

Нежный голосок приблизился, дверную ручку мягко повернули и потянули наружу, она не поддалась, тогда с той стороны зазвенели ключи, один из них вошёл в замочную скважину и провернулся. Я телепортировалась в ванную напротив, подошла к двери, глядя на ауры и слушая второй поворот ключа. Дверь открылась, Чизкейк пролепетала, до отвращения напоминая мне соседку Санни своей наигранной наивностью:

– Ой, простите, пожалуйста! Я за Барсиком. Он вам не мешал? Он такой непослушный... Плохой мальчик, Барсичек, ты плохой! Негодник мой маленький, иди к мамочке. Простите, мистер Браун... Алан. Я могу называть вас Алан? Вас весь мир называет по имени. Меня зовут...

– Мне похрен, как тебя зовут. Ты уволена. Пошла вон отсюда.

Чизкейк вспыхнула таким фонтаном негативных эмоций, что мой слабый червячок тёмной сущности заверещал от восторга и стал жадно пить эти эмоции, захлёбываясь и обливаясь ими – страх, возмущение, разочарование, обида и злость. Алан выглядел и говорил настолько спокойно, что я начала подозревать, что он давно проснулся, и был в сознании, когда я пришла, просто сумел это скрыть.

Чизкейк пришла в себя и пролепетала:

– Простите, мистер Браун, я не хотела вам мешать... Извините, пожалуйста, мой Барсик потерялся, и я...

– Ты уходишь. У тебя десять секунд, потом я вызову охрану.

– Не надо, пожалуйста... Я могу как-то загладить свою вину?

– Оденься, дура, я женат. Пошла вон.

– Никто не узнает...

Он ничего не ответил, но, видимо, взял телефон, потому что Чизкейк захныкала:

– Не надо, мистер Браун... Я сделаю всё что угодно, только не говорите моему начальнику про Барсика! Пожалуйста, я вас умоляю! Что угодно, мне очень нужна эта работа, у меня больная мама, я её единственная надежда, пожалуйста...

– Руки убери!

– Мистер Браун...

– Алис, поднимись.

– Не надо, мистер Браун!

– Поздно. У тебя последняя возможность уйти мирно, или охрана тебя выведет.

– Пожалуйста, мистер Браун, позвольте мне извиниться тогда, когда вам будет удобно! Вот мой номер телефона, я вам отвечу всегда, в любое время, я часто дежурю ночью, так что могу вам помочь с чем угодно, возьмите, пожалуйста. Не надо сообщать о Барсике, я вас умоляю.

Алан молчал, Чизкейк разорялась о том, как жестоко её подставил её обожаемый кот, на вид довольно породистый, чего было странно ожидать от семьи с больной мамой и единственной кормилицей дочерью. Потом открылась входная дверь, тяжёлые шаги Алис пробежали до спальни, дверь открылась с грохотом, потом тихий голос Алана распорядился:

– Выведи её, и кота пусть заберёт.

– На выход, – тихо приказал голос Алис, ответа не последовало, тяжёлые шаги простучали обратно к двери в компании железных шпилек, дверь закрылась. Скрипнула кровать, раздался долгий зевок и мрачно-ироничный шёпот Алана:

– Такой офигенный кот и такая тупая хозяйка, нет в мире справедливости. Да, принцесса?

Я открыла дверь и вышла из ванной, Алан открыл дверь спальни и смотрел на меня, стоя в проёме и завязывая пояс халата, улыбался. Я не знала, как на это реагировать. Он сказал:

– Могла бы и сама её вышвырнуть. Даже если бы ты лицо ей разбила, мы бы решили в досудебном порядке, так что, если будет желание, вэлкам.

– Не будет. Решай такие вопросы сам. А лучше вообще не допускай их возникновения.

– Я пытаюсь, принцесса, но они бывают на диво изобретательны, – он усмехнулся, почесал затылок, жутко напоминая мне Никси своим довольным видом, провёл ладонью по лицу, посмотрел на неё и пробурчал: – Грёбаная шерсть. Пойду умоюсь.

– Когда ты проснулся?

– Когда ты заметила, что дверь открыта. Сильные эмоции пробивают через канал Печати, даже если он закрыт. Что тебя так напугало?

– Думала, тебя хотят убить ядовитым животным, – призналась я, иронично закатывая глаза, мне уже казалась глупой эта мысль и мой страх, Алан улыбнулся и погладил меня по голове, с умилением вздохнул:

– Моя защитница. Переживаешь?

– Не вижу ничего смешного, – я сбросила его руку и отошла, пропуская его в ванную, Алан рассмеялся и махнул рукой вдоль коридора:

– Я в свою пойду, у меня там всё. По поводу ядовитых животных можешь не переживать, моим предком по линии оборотней был гигантский горный надж, это змея такая, я её никогда не видел, они давно вымерли. Обращения у меня не было, но зато меня довольно часто кусали змеи, скорпионы и прочие ядовитые твари, я это легко переношу, иногда просто чешется, иногда температура поднимается, но проходит само, генетики сказали, это наследие оборотня. Короче, не волнуйся.

– Если так, то не буду, – с шутливой суровостью кивнула я, стараясь не представлять в своей постели гигантского горного наджа, о котором знала только то, что он гигантский и он змея. Алан пошёл умываться, тихо смеясь, я пошла на кухню, приготовила себе обед и села ждать.

Он пришёл через пятнадцать минут, мокрый и довольный жизнью, сел за стол и ответственно полюбовался тарелкой ровно секунду, и только потом начал есть. Прожевал первый кусок и мечтательно вздохнул:

– Давай кота заведём? Хочу кота.

– Для того, чтобы завести домашнее животное, нужен дом, Алан. Отельных животных не бывает.

– У меня есть дом, много, выбирай какой захочешь.

– Здесь?

– Здесь нету, – немного погрустнел он, кивнул, – надо купить, – достал телефон, что-то быстро записал и вернулся к еде, – если куплю дом, заведём кота? Здоровенного, чтобы как лёг сверху, как будто слон на тебя лёг. Этот мне понравился. Что это за порода, ты не в курсе?