Господин Грей

В любовь Вероника не верила: всё детство у неё перед глазами были одни несчастливые примеры: мать и бабушка, с головой погружённые в свой треклятый рекламный бизнес, и призрачный образ негодяя-отца.

А вот великан, который, как показалось Веронике, лишь озвучивал мысли своей жены, хоть и был суров, но не мог не понравиться. Такой возбуждающе огромный, мускулистый, устрашающий, но от этого ещё более притягательный, не смотря на то, что его лицо, каким бы ни было ужасным, было скрыто под маской…

Веронике захотелось отомстить жене великана за слишком неестественное благополучие и... Занять её место. А что? Великан неприлично богат, плюс к тому, с ним, наверное, незабываемый секс. Во всяком случае, можно это проверить. Жена у него – сорокалетняя мегера со взглядом старой девы. Вряд ли они вообще спят вместе. Так что совратить голодного до любви великана будет просто.

Долго думать девушке не пришлось, решения она принимала спонтанно, и чем авантюрней они были, тем лучше.

Она взяла у приятеля телефон, позвонила Саше и, сыграв примитивную роль ни в чём не повинной жертвы, выпросила у парня телефон отца.

Хастад сначала отказал ей в визите. Веронике пришлось сказать, что у неё есть крайне важная информация для Грея.

В конце концов, великан, подозревая, что наглая девица снова готовит какую-то подлость, сменил решение и назвал место, где её к пяти часам будет ждать водитель, и велел не опаздывать. Такое время он назначил умышленно, чтобы оградить сына от встречи с обманщицей. Хас будет на тренировке и не узнает о визите Вероники.

Девушку снова привезли в великаний дом.

Ксабиан Грей, как обычно при посетителях, был в маске и капюшоне.

– Здравствуйте, – со сладкой улыбкой на лице сказала девушка, когда её проводили в кабинет Хастада.

– Коротко и без вступлений, – предупредил великан.

– Это я должна спросить, зачем вы за мной следите? – перешла в наступление она.

Это была правда. Рурша по приказу хозяина незаметно подсунул в сумочку Вероники мелкий следящий и подслушивающий жучок. Когда девушка вытряхивала сумку на предмет очередного подлога какой-нибудь наркотической дряни, она обнаружила маленькое устройство и быстро смекнула, что к чему.

– Ничего личного, – процедил Хастад.

– Я пришла сказать, что мне не нравится ваш сын. У нас всё равно ничего не получилось бы.

– Ты тратишь моё время, – прозвучало грубо.

– На самом деле мне нравитесь вы, – перешла она в наступление.

– Неужели?

– Признайтесь, что вам я тоже нравлюсь. Я молода и красива. Зачем вам сдалась эта стареющая мегера? Вы заслуживаете лучшего!

Хастад задумался, но вовсе не над предложением малолетней потаскухи. В его уме закружились очень… очень нехорошие мысли. Но великан принял во внимание возраст девчонки, поэтому дал ей шанс одуматься:

– Ты свернула не на ту дорожку, дорогуша, – спокойным голосом предупредил он.

– Если вы откажетесь от меня, я могу сообщить полиции о ваших домогательствах... – игриво прощебетала Вероника.

– А ты не боишься? – прозвучал вопрос.

– Секс с великаном – это так возбуждающе… – она демонстративно изогнула спину.

– Тогда подойди ближе, – недобрым голосом приказал Хастад.

В глазах девчонки блеснул торжествующий огонёк, но она оглянулась на дверь.

– А нам никто не помешает?

– Об этом можешь не волноваться, – заверил великан.

Как только Вероника оказалась в доступной близости, Хастад схватил её руку и исчез вместе с ней.

– Эй! Это что, на хрен, было? – завопила она, оглядываясь по сторонам. – Куда ты меня притащил?

Вокруг была лишь унылая серая пустыня.

– Туда, где у тебя будет предостаточно секса с великанами. Развлекайся, – ответил Хастад и испарился.

Он понимал, насколько жестоко обошёлся с девчонкой. Понятно, что с неё сталось бы наплести полицейским про принудительный секс с Греем или обвинить Хаса в изнасиловании.

Люди верят таким сплетням, и даже доказательства обратного не спасли бы репутацию великана. Он поступил так, и обратного пути нет.

Все записи с камер наблюдения, где засветилась Вероника, были предусмотрительно стёрты.

***

Все три часа до обеда Оля старалась занять себя чем-то полезным: изучала материалы по работе, медитировала, чтобы успокоить нервы, и собиралась в больницу. Её, как и обещали, оставили в покое.

По дороге, помимо водителя, её сопровождали ещё двое, и они остались стоять возле дверей палаты, в которую положили Ольгу. Хастад ничего не делал просто так, и это значило, что близка опасность.

До вечера Оля провела под пристальным вниманием медперсонала: ей установили несколько аппаратов, измеряющих сердечный ритм, давление и ещё непонятно что.

В палате были все удобства и даже экран на полстены. Еду Оле заботливо принесли. Но было скучно, не хотелось даже думать. Она слонялась от стены к стене и вздыхала.

– Хола? – послышалось у неё за спиной.

– Не вижу ровно никакой причины, почему я обязана ночевать здесь.

Хастад пожал плечами и устроился в кресле у противоположной стены:

– По-моему, вполне сносно.

– Мне здесь некомфортно. Хочется выть, – она изобразила крайнюю степень скуки и картинно плюхнулась на свою койку. – Как там Хас?

– Страдает, – ответил великан.

– Больше не приводил в дом эту проститутку?

– Я ему запретил.

– Как дела на работе?

– По-разному, – не стал лукавить Хастад.

– Вот и я подумала: зачем мне столько охраны?

– Это временные трудности. Ерунда, – он сменил тему. – Я рад, что ты согласилась на операцию. Волноваться не о чем: процент летальности почти нулевой. Врач надёжный.

– А я и не волнуюсь. Мне вот только не понятно, почему ты сидишь там, а не со мной? Завтра может случиться что угодно.

Хастад нахмурился, но переместился ближе.

– Тебе нужен покой, – понял он Олин намёк.

– Я хочу тебя сейчас! – с вызовом заявила она.

Хастад вдруг вспомнил разговор с Вероникой, и от этого на душе стало неприятно. Его Хола наверняка придёт в ужас от новости о девчонке, отправленной к великанам. Он не подал вида, что чем-то озадачен или расстроен, и попытался найти действенные доводы, чтобы успокоить свою перевозбудившуюся женщину.

– Хола, к твоему телу подключены датчики. На любой скачок давления или сердечного ритма прибегут врачи, – объяснил он.

– Так перенеси меня домой, что за глупые отговорки? Или я не нравлюсь тебе вот такая?

Эти слова всё-таки заставили Хастада подняться с кресла и вплотную приблизиться к Ольге.

– Я хочу тебя любую, – шепнул он ей на ухо. – Но ещё больше я хочу, чтобы починили твоё сердце. Если я заберу тебя сейчас, сработают датчики. Врач велел тебе соблюдать режим спокойствия. Это залог успешного проведения операции.

Олю эти слова раззадорили ещё сильнее:

– Ах, ну прекращай свои вразумления, я не успокоюсь, пока не получу тебя!

Хастад обнял свою женщину, а спустя миг по палате разлилось мерное усыпляющее гудение.

– Спи, Хола, – прошептал он и осторожно укрыл её одеялом.

Ольга не успела даже возмутиться принудительному воздействию, глаза её закрылись, а тело обмякло. Она проспала всю ночь под пристальным вниманием своего великана.

Хастад даже не счёл нужным сообщить сыну о том, что дома его не будет. На самом же деле великан чувствовал вину. Хоть Вероника была той ещё занозой, но всё-таки Хас её любил, и не просто любил, а сходил по ней с ума.

Теперь же с ума сходил и сам великан. Трудности как-то сами навалились горой: болезнь Холы, подстроенный и, по всей видимости, не последний взрыв на производстве, да до кучи ещё бесстыжая девица.

Полночи Хастад не сомкнул глаз, смотрел на свою спящую женщину и хмурился собственным весьма нерадужным мыслям.

Утром, ещё до пробуждения Оли, великан исчез, ему не хотелось нарушать её спокойствие перед операцией. Хастад не привык тратить время зря, поэтому успел появиться дома, привести себя в порядок и даже перекинуться парой слов с сыном.