Господин Грей

– Евгениевна я, у меня матчество.

– О, ясно... – снова стушевался Хас. Он очень хотел помочь, но не знал, как. – У меня вот мать с отцом ненавидят друг друга, но всё равно живут в одном доме. Когда они видятся, разве что молнии не сверкают, – поделился он.

Вероника ничего не ответила, только в очередной раз шмыгнула носом. Хас подумал, что ей, наверное, неинтересно.

– А что бы тебе сейчас помогло? – задал важный вопрос он.

– Совершеннолетие и миллион долларов, чтобы навсегда свалить отсюда, – сразу уверенно ответила она. Видимо, сама уже об этом задумывалась.

И тут Хас понял, что Вероника любит деньги. А раз она их любит, то…

– Ну, увеличить тебе возраст я не смогу, – с сожалением ответил он. – И миллиона долларов у меня пока нет. Но тридцать тысяч есть.

– Тридцать тысяч чего? – уточнила Вероника.

– Ну, у меня на счёте разная валюта лежит. Если тебе нужно, ты только попроси.

– Откуда у тебя мультивалютный счёт? Тебе же только тринадцать?

– Моему папе закон не писан, – пожал плечами Хас.

– А кто твой батя?

– Да так, бизнесмен… – неопределённо ответил он.

– А предки твои не будут возбухать, если ты дашь мне деньги?

– Нет, родителям сейчас не до меня. Тем более, счёт мой. Куда хочу, туда и трачу.

– Что взамен попросишь? – спросила Вероника и пристально посмотрела на соседа.

– Да ничего, – пожал плечами тот. – Мне просто хочется тебе помочь.

– Окей, деньги мне нужны – перекантоваться первое время, – не растерялась она. – Тридцать, говоришь? Давай!

После того как на счёт Вероники поступила круглая сумма, она чудесным образом повеселела, а вместе с ней и Хас. Он дал ей то, что она любит, и был доволен собой.

– А почему у тебя ноги крестиком? – проявила она интерес. – Это какая-то болезнь, да?

– У меня ДЦП, – ответил Хас. – Мне говорят, когда рост костей и мышц замедлится, можно будет это вылечить. Летом мне должны сделать операцию, и я стану полностью нормальным.

– А я слышала, это не лечится. У нас в соседнем подъезде живёт такой инвалид. Ему уже за сорок, а он так и ходит...

– Я не хочу быть инвалидом. С инвалидами никто не хочет дружить.

– Это да. Говорят, в здоровом теле здоровый дух. Значит, в увечном теле дух больной.

Хас поник и опустил взгляд в пол. Странно… Он сделал ей приятно, а она, как ни в чём не бывало, оскорбляет его. С виду ангелочек, а из её прелестного ротика вылетают страшные вещи. Видимо, она привыкла, что ей всё прощается. И Хас… не стал обижаться. Когда-нибудь Вероника оценит его и поймёт, что он лучше всех.

– Ты не обижайся, – махнула она рукой. – Не я это придумала. Давай уже делать уроки.

Хас показал Веронике решение задач, а сам в это время думал, как скорее стать здоровым. Ведь инвалид не может понравиться Веронике. А она... такая красивая.

Глава 16

После долгих споров с собой Ольга-таки обратилась к психоаналитику.

Первая консультация у специалиста выявила, что фронт работ широкий и глубокий, и начинать раскопки стоит с детских воспоминаний.

Целый месяц Ольга раз в неделю ходила на сеансы экогипноза, где заново проживала самые болезненные сцены из детства. А таковых, как оказалось, было предостаточно.

Наружу вылез синдром недолюбленного ребёнка, заниженная оценка и как следствие – недовольство жизнью.

Ольга даже не задумывалась, что далёкое детство может так влиять на взрослую жизнь.

От психолога она узнала, что близкие люди не обязаны соответствовать её ожиданиям, что у каждого своё видение мира и причины поступать так или иначе.

Психолог не знал, что мужчина Ольги, пусть и бывший, – серый великан. По мнению мозгоправа, веских причин, чтобы расходиться, не было. В отношениях, которые продлились пятнадцать лет, не было абьюза и принуждения, а это уже хорошая база, чтобы уладить разногласия.

Лучше, конечно, прийти на приём вместе и всё уладить… Но Ольга категорически отказалась.

За прошедший месяц картина мира у Ольги менялась не раз. Банально, но почва уходила из-под ног, казалось, что вся жизнь прожита вполсилы. А если точнее, то глупо она прожита: в постоянном страхе привязаться к кому-то, открыться, полюбить и дарить нежность. И вот ей под сороковник, а она – будто сухарь, прячет тёплые чувства от других и психует.

Но как раскрыться? Не поздно ли? А вдруг её засмеют и пошлют куда подальше?

***

Перед сном Ольга лежала с закрытыми глазами в постели и слушала запись сеанса гипноза, направленного на гармонизацию с миром. По мнению Ольги, чушь полная, но засыпается с него хорошо, а эротические сны больше не дразнят её.

Вдруг она вздрогнула оттого, матрас кровати как-то сильно просел, и открыла глаза.

– Ты же меня до инфаркта доведёшь! – воскликнула она, увидев Хастада.

– Надо поговорить, – сказал он, и по его виду Ольга поняла, что разговор пойдёт отнюдь не на любовную тему. – Как твои занятия с психологом?

– Пока не знаю, – пожала она плечами. – Если честно, полный хаос в голове.

– Мне потребуется твоя помощь.

– В чём?

– Встречи с потенциальными партнёрами. У меня большие планы по расширению холдинга, но не все готовы обсуждать дела по видеосвязи, а светиться на личных встречах мне опасно. Плюс, как бы глупо это ни звучало, люди, даже влиятельные, боятся заключать договора с представителем другой цивилизации. Я для них некто вроде маскирующегося захватчика этого мира, узурпатор в маске.

– И когда это всё нужно? – спросила она.

– Завтра даю тебе день, чтобы передать обязанности наиболее компетентному сотруднику из штата. А с послезавтра ты работаешь со мной в нью-йоркском офисе. Список компаний и их владельцев я уже составил. Если ты готова, дай согласие.

– Хорошо. Согласна, – без раздумий ответила Ольга. – А сам ты чем будешь заниматься?

– Кое-кому не нравится моё внеземное происхождение. Сразу несколько городов отказались возить отходы в мусороперерабатывающие предприятия, которые я купил. Люди тупо выбрасывают мусор на свалки, вместо того чтобы бесплатно утилизировать их. В Штатах подорвали завод, которым я владел. Тоже, думаю, неспроста. Я… – он задумался, подбирая слово, – на пределе. Так что сейчас мне, как никогда, нужен доверенный человек, чтобы мелькать перед партнёрами.

– Оу… про мусор и про завод я не знала… – удивилась Ольга. – Я помогу, только вот и тебе желательно сменить амплуа и улучшить репутацию.

– Никаких СМИ! – резко заявил Хастад. – Я строго инкогнито, и никто ничего не должен обо мне знать.

– Ну ладно. Поняла, – не стала спорить она. – Тогда, может, мне сменить имидж? Губы накачать, скулы?

– Только попробуй! – негромко, но страшно прорычал великан.

– Ну а если люди узнают во мне ту самую Ольгу с канала Греты?

– Я не собираюсь делать из тебя медийную личность. Ты будешь заниматься только потенциальными партнёрами. К тому же все ролики с нашим участием удалены с канала. Одежду можешь поменять. Лицо – нет.

– Ясно… – не сказать, что Ольга была расстроена запретом на пластические операции. Она сама задумалась о переменах во внешности буквально сегодня. Но теперь, когда жизнь снова готова куда-то завернуть, Ольга испугалась, что потеряет и то немногое, что ей нравилось в прежнем укладе. – Если я буду работать по нью-йоркскому времени, то не смогу ужинать вместе с Хасом… А он и так нас почти не видит, – наконец, озвучила она.

– Значит, будем завтракать все вместе. Но сначала посмотрим, как пойдут дела, – после этих слов он, не попрощавшись, исчез.

Никаких поползновений в сторону Ольги и разговоров об отношениях. Странно… Неужели ему всё равно? Неужели, кроме работы, его больше ничего не интересует?

***

Только Ольга отложила телефон с наушниками, как свет в её спальне погас, а кровать промялась от чьего-то ясно не человеческого веса.

– Кто там сходит с ума от эротических фантазий? – прошептал знакомый до трепета в груди голос.