Страница 11 из 12
Пока я воевала с высокой травой, приняла решение. Меня заинтересовало, что за тайны окружают умершую бабушку, из-за чего мне мерещится, что окружающие испытывают неприязнь, поэтому не уеду, пока не узнаю, в чём дело.
Приведя в порядок двор, я с удовлетворением оглядела результаты своей работы. Замечательно. Ровно подстриженная трава теперь могла посоперничать с ухоженным газоном какого-нибудь сноба в Англии.
Потом уютно подогнув ноги, я бездумно смотрела на экран телевизора, где шёл слезливый сериал. Карик пристроился внизу, положив морду на лапы. После плотного обеда, состоящего всё из тех же бутербродов, меня сморило. Свернувшись калачиком, я натянула на себя плед и погрузилась в сладкую дрему.
Звонок в дверь заливистой птичьей трелью ворвался в мой сон. Взметнувшись с дивана, я перепуганной птицей порхнула к выходу. На пороге топталась высокая сутулая фигура. Я невольно вздрогнула, потому что узнала соседа, живущего через пару домов, Ильдара-агая. Стало не по себе, в памяти вдруг отчётливо всплыл кошмарный сон, который явился накануне отъезда в деревню. Встряхнув головой, я отогнала видение и улыбнулась:
– Салям, Ильдар-агай!
– Привет, Эльвирка! – искренне обрадовался он. – Слушай, я зашёл тебя повидать… Ты же пару дней, как приехала?
С каждым словом из его рта вырывался стойкий, ничем не перешибаемый аромат принятого вчера внутрь, и я невольно поморщилась, отступая в глубину дома. Потом в голове моей забрезжила мысль. Успев ухватить её за кончик, я вспыхнула от радости и кивнула соседу:
– Да буквально позавчера. Проходите, что в дверях стоять? – мысленно пообещав себе, что впредь буду закрывать входную дверь днём. Жутью повеяло от неожиданного визита.
Сняв у порога резиновые галоши (самая универсальная обувь в деревне), Ильдар-агай тяжело протопал сразу на кухню. Неловко присел на край табурета, приглаживая крепкой ладонью с узловатыми пальцами непослушные каштановые волосы, с многочисленными неряшливыми вкраплениями седины:
– Да вот услышал, как у тебя тут тарахтелка работает, думаю, дай зайду, поздороваюсь, – откашлявшись, хрипло заговорил он, источая вокруг тяжёлый дух.
Я поняла тонкий намёк. Стараясь держаться на расстоянии, полезла в шкафчик, где у бабушки всегда на такой случай была припасена бутылка. Да не какой-то там водки – коньяка. Достав рюмку, я щедро налила пахучую жидкость.
– Лимона нет, – рассеянно проронила я, двигая поближе к нему вазу с конфетами и тарелку с бутербродами. Сосед сверкнул глазами, оценивая обстановку, пробормотал:
– На хрен лимон…
Мгновенно опрокинув порцию алкоголя, Ильдар-агай довольно крякнул.
– Чего сказала? Не расслышал, – он невинно посмотрел ожившим взглядом. Я засмеялась и налила ещё. Осторожно присела напротив:
– Спросить хотела…
– Хотела – спрашивай! – охотно согласился Ильдар-агай, раздевая конфету и хитро косясь на бутылку. Взглядом он очертил уровень оставшегося напитка и повеселел ещё больше.
– Как вы тут вообще? – я не нашла спросить ничего умнее, не забыв налить третью.
– А нормально! Работы здесь нет, но почти в каждой семье мужики ездят на вахту. Выкручиваются. Уезжать никто не хочет, любим наши края. И не пьёт теперь народ, прямо скукота. А я вчера помогал картошку выкапывать, да вот переусердствовал, – совсем радостно воскликнул сосед, откусив от конфеты, как птичка клюнула.
– Хорошо, – я задумалась ненадолго, ничего не придумала и спросила в лоб. – Не знаете, что случилось? Все на меня косятся, прямо такое ощущение, жаждут, чтобы я поскорей уехала.
Посмотрев на сияющее секунду назад блаженством лицо, я поразилась мгновенной перемене. Сосед стал абсолютно серьёзным, опухшее лицо вытянулось, обрело строгие очертания. Желваки взбугрились. Он поднялся, выдохнул, омыв меня влажной волной перегара и с сожалением покосился на бутылку:
– Эльвир, ты эт… Плесни напоследок, да пойду я. А то жена прибежит ещё, ревнивая она у меня.
– А как же? – я не договорила, прикусив губу. Наполнила рюмку, так что перелилось через край. Раздражённо стукнув донышком, убрала посудину обратно в шкаф.
– Ты не обижайся на людей, не злые они, просто… – Ильдар-агай запнулся, влил в глотку финальную дозу и спиной попятился к выходу.
Я не стала даже провожать мужчину. На глазах закипали жгучие слёзы обиды. За что?
– Эльвира, ты лучше уезжай! – вместе со звуком хлопнувшей двери, донеслись слова соседа.
Сквозь мутную пелену слёз я увидела темное приближающее пятно и в тот же момент обнаружила в ладонях мокрый холодный нос. Подойдя ко мне, Карик доверчиво уткнулся мордой в мои руки. Смахнув слёзы, я почесала за ухом чёрного друга. В душе, подавляя обиду, росла злость. Теперь я точно ни за что не уеду, пока не разберусь, в чём дело!
Глава 6. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день
На следующий день мне представилась такая возможность. После прогулки с Кариком, вкусного завтрака и контрастного душа, я решила сходить к Галие-абей. Обдумав как следует странности, которыми оказался окружён бабушкин дом, я решила, что самым простым и логичным будет продать его. Конечно, я постараюсь всё разузнать, но вряд ли какая-либо информация переменит отношение деревенских ко мне. Значит, так тому и быть.
Надо было уточнить у бабульки условия сделки. Небезосновательно решив, что старожилка Галия-абей должна быть в курсе всех сельских передряг, я решила разузнать у неё всё, что будет возможно. Вместе с Кариком подошла в калитке бабушки. Занавеска в окне вздрогнула, просигнализировав, что меня заметили и через некоторое время соседка появилась на крыльце.
– Эльвирочка, дочка, проходи! Молодец, что пришла! – обняв меня, приветливо защебетала старушка, но взгляд её карих глаз на мгновение смутил меня.
Она заглянула в моё лицо с изучающим выражением, как будто пыталась прочитать ответ на свой невысказанный вопрос. Впрочем, тут же на смену ему пришла радушная гостеприимность. Оставив пса у крыльца, я прошла вслед за хозяйкой. Похоже, она была дома одна. Разлив по чашкам ароматный чай, она плюхнула в каждую посудину молока. Затем женщина уселась напротив.
– Галия-абей, я хотела поговорить про дом, – начала я, после всех положенных разговоров о здоровье и погоде, – я решила, что буду продавать его.
– Ой, молодец! – вспыхнули радостью глаза бабушки, – готовы купить хоть завтра!
От моего внимательного взгляда не укрылся взор бабушки, которым она украдкой вновь исследовала мою физиономию. Как будто воровато пощупала: не поняла ли я, в чём дело?
– Завтра? Ну что же, – я пожала плечами, глотнула горячий напиток, подбирая слова, – никак не пойму, что происходит. Люди как-то странно косятся на меня, а то и в открытую говорят, чтобы уезжала. Вы ведь знаете, в чём дело. Мне тоже очень хочется понять. Расскажите, очень прошу. И потом без лишних разговоров решим, когда и за сколько. Деньги возьму по минимуму, раз всё равно мне здесь жить не судьба.
После моей горячей тирады, глаза бабки растерянно заметались по комнате.
– Ну что ты, Эльвира. Кажется тебе, – неубедительно начала она, но я жёстко перебила её.
– Нет, Галия-абей. Я чувствую, что-то происходит. Объясните, в чём дело! Ни для кого не секрет, что олэсяй многим помогала. Что такого могло произойти? Иначе назло не уеду, а так и буду здесь жить, пока не выясню, какая бешеная муха перекусала местных жителей!
Бабка испуганно вскрикнула и прижала руки ко рту. Я удивлённо вскинула на неё глаза. Кажется, угроза остаться подействовала!
– Эльвира, дочка, не обижайся. Не любят у нас приезжих. Не будет тебе здесь спокойной жизни, – совладав с собой, продолжила упрямая бабка.
Объяснение показалось малоубедительным, о чём я и поведала:
– Полная ерунда! Я не обычная приезжая, с детства многих знаю!
– Всё равно чужая. Бабы боятся, что ты у них мужей приехала отбивать. Да, вот поэтому и косятся. Лучше всего продать дом и уехать, – продолжала талдычить своё бабуля. Я вздохнула: