Страница 5 из 14
–Дура ты, – шепчет Алена и хмурится. Шутка подружки не кажется ей смешной. Таня хохочет. Тем временем мэр на сцене объявляет, что Сергей Богаченко становится почетным гражданином города и вручает ему памятный знак, затем жмет руку. Алена видит, как улыбка на лице отца становится растерянной и вымученной, он протягивает мэру руку, словно хочет получить что-то еще, но тот лишь обменивается с ним рукопожатием, а потом какая-то соплячка в бантиках пролезает вперед и дарит отцу букет.
–Значок почетного гражданина – и всё? – хмурится Таня, смотрит на расстроенную подругу и пожимает плечами. – Даже премию не выпишут? Отстой. Вот и делай добро людям. Там же глубоко, он мог и сам не выплыть. Гос-споди, какое позорище! Если кто-то будет при мне тонуть, я даже пальцем не пошевелю.
Алена сознает, что на ее лице сейчас такая же жалкая улыбка, что у отца, и ей становится стыдно. Она зла, что отец своим поступком привлек внимание к ее персоне, и теперь последний год ей придется с удвоенной энергией отбиваться от нападок одноклассников, которые и без того шпыняют учительскую дочку. Таня замечает ее настроение и тащит прочь.
За школой Таня достает сигареты и предлагает Алене, и та, хотя давала себе зарок не поддаваться на провокации, берет сигарету. Сейчас ей слишком плохо, чтобы отказываться от минутного удовольствия. Она прикуривает и выпускает вверх ароматный дым, в котором чувствуются нотки вишни и чего-то еще, сладкого и терпкого.
–Не парься, – говорит Таня. – Через два дня все забудут. Да и вообще никто не понял, что тут такого. Наоборот, будут говорить: Сергей Владимирович – крутой мэн.
–А толку то с его крутизны? – резонно возражает Алена. – Слышала, что мэр трындел? Надо учиться, учиться и еще раз «еще раз». Чтобы стать членами общества. Папа вон учился, и что толку? Сейчас мэр поедет в ресторан жрать ананасы, а папаша со своим значком наперевес – тетрадки проверять.
–Потому я тебе и говорю – в задницу это образование, – резюмирует Таня. На этот раз Алена соглашается с большим энтузиазмом. Они сидят на заднем дворе еще полчаса, до того момента, когда раздается первый звонок, после чего встают, отряхивают юбки и идут к парадному входу. Наперерез из кустов акации выходит тот самый мужчина в клетчатой рубашке. От него несет перегаром и давно не стиранными вещами.
–Девчонки, закурить не будет? – говорит он.
–Топай, дядя, – отвечает смелая Таня и утаскивает Алену за собой. Ни та, ни другая не знают этого мужчину и не подозревают, какую роль он сыграет в их дальнейшей судьбе.
*****
После торжественной линейки Сергей, войдя в школу вместе с другими учителями и школьниками, старательно удерживал на лице резиновую улыбку, чувствуя унижение. Собственно, никто не обещал, что после спасения ребенка ему непременно дадут квартиру или какую-то финансовую помощь. Никто об этом не заикался. Он сам повелся на разговор Виктора и… поверил. Поверил, хотя еще за час до линейки не думал о награде, как не думал о ней тогда, в погожий летний день, когда увидел в воде тонувшего мальчишку. Он, не раздумывая, бросился вниз, и только подлетая к воде подумал: только бы успеть.
Он успел. Уже на берегу, передавая перепуганного школьника в руки взрослых, Сергей был совершенно не готов к тому скандалу, что закатила жена, брошенная на мосту, перепуганная тем, что в середине разговора муж, без всяких объяснений, бросается к ограждению, взбирается на него и прыгает в реку, будто решив совершить самоубийство. На тот момент, когда он, мокрый, с хлюпающими водой туфлями, добрался до супруги, Дарья сидела в летнем кафе, ближайшем от моста, на крайнем стуле с совершенно синими от страха губами. И когда Сергей начал жалко объяснять ей, что произошло, накинулась на него с такой бранью, которой он не слышал от нее никогда, хотя в последнее время…
В последнее время они часто ругались.
В битвах против Дарьи Сергею редко удавалось выйти победителем, поскольку его аргументы действовали слабо или не действовали совсем, хотя пятнадцать, десять, пять лет назад ему удавалось усадить ее напротив, злую, раскрасневшуюся от ярости, и начать со слов: «послушай, давай посмотрим на эту ситуацию с другой стороны…» И все волшебным способом разрешалось. Он высказывал свои соображения, она – контраргументы, и к концу вечера они были уже не ссорящиеся супруги, а переговорщики, заинтересованные в скорейшем прекращении огня. Но тогда Аленка была еще маленькой, не превратившись в разменную монету в руках матери. Позже, после того, как Алене исполнилось тринадцать, и она вступила на взрывную дорожку переходного возраста, ссоры учащались, становясь все более ожесточенными. И однажды, после выброшенного Сергеем предложения все обсудить, Дарья вдруг резко ответила:
–Пошел в задницу! Просто пошел ты в гребаную задницу со своим гребаным психоанализом! Тошнит уже от твоих разглагольствований! Лучше б работу нашел нормальную!
После чего Даша забрала Алену и уехала к матери дуться, оставив его беззвучно открывать рот от изумления. До того работа никогда не была камнем преткновения. Да, учитель истории, да еще в школе, не бог весть кто, но денег им хватало. Он думал, что хватало. К окладу добавлялись факультативы, репетиторство. Квартира, машина… Стабильная жизнь, которая враз дала трещину, заставив его сомневаться в себе, хотя он любил работу и, что бы там не говорила директриса, до сих пор первого сентября испытывал легкий трепет и волнение. Но оказалось, что денег не хватает, просто катастрофически, потому что дочь ходила в школу с несчастным андроидом, в то время, как в других давно были яблочные гаджеты, отдыхать ездила на дачу к бабушке и один раз в Турцию, а не на Мальдивы и Дубаи, как другие. И однажды, уже после той ссоры, когда Дарья дулась шесть дней и не разговаривала, взорвалась уже Алена, пристыдив отца за нищебродство. Что-то такое ей прилетело в школе, кто-то посмеялся, то ли над одеждой, то ли над телефоном, но после этого Алена рыдала весь вечер, отказалась ужинать и заявила, что в школу больше не пойдет. Дарья, что незадолго до этого вышла на работу в салон красоты, усугубила конфликт. С тех пор эта тесно спаянная парочка клевала отца в мозг, требуя все больше, и презирая его за нежелание променять школу на что-то куда более престижное. Но, надо признать, что им удалось сдвинуть его с мертвой точки, заставив на лето браться за риэлтерские услуги, для которых у него был заведен отдельный телефон. Так продолжалось ровно до того момента, когда он, сгорая со стыда, не встретил родителей своего ученика, а те выговорили ему за «постыдное» занятие в следующем году, на первом же родительском собрании, когда он посмел сделать их чаду замечание.
Если бы продавать квартиры и дома Сергей мог так же виртуозно, как рассказывать о Римской империи и царствовании Ивана Грозного, он наверняка бы из принципа ушел из школы, хотя эта мысль и не нравилась. Но продажи шли ни шатко, ни валко, конкуренция оказлась высокой. Так что Сергей лишь изредка пытался что-то заработать на этой почве. Хуже всего было то, что квартира, в которой они жили, принадлежала родителям Дарьи. После смерти тестя, теща, Дашина мама тоже сдала и нуждалась в постоянном уходе. Дашин брат, у которого жила теща, ненавязчиво намекал: после смерти родительницы квартиру надо будет делить по-честному. Так что намеки Виктора на вероятное получение квадратных метров неожиданно попали в больное место. До вручения этого совершенно ненужного звания, Сергей еще на что-то надеялся, и только после скользкого рукопожатия градоначальника понял: зря. На первом же уроке, дав школьникам возможность опомниться от начала занятий, Сергей вышел в интернет и почитал, что дает ему новый статус. Оказалось – ничего, кроме приглашений на городские торжественные мероприятия, даже бесплатный проезд не был предусмотрен.
«Ну и ладно, – уныло подумал он. – Не жили богато, нечего и начинать. Я же ни на что и не рассчитывал. Как жил, так и буду жить!»
Но утешить себя почему-то не получалось. Сергей подумал, что лучше бы и не было этого пафосного поздравления с красиво упакованной дулей в финале. Хуже всего было то, что Аленка, что попадалась ему на переменах, старательно отворачивалась от отца, делая вид, что они незнакомы. Сергею казалось, что ей так же стыдно, как и ему.