Оскал предназначения

– Сколько тебе лет, София? – склонился к ней вампир.

– Люди столько не живут. Но какое тебе дело до моего возраста?

– Видишь ли, старая карга, я слишком долго с людьми в ином качестве, нежели просто кровососущий паразит, и они мне нравятся. Ты ведь сама привязалась к тем девчонкам. Да, я заметил, так что не закатывай мне тут глазки, ты ведь тоже не собираешься проклинать людей, делать им пакости. Так с какой стати это должен делать я? София, прими в себе то, что жизнь среди простых смертных изменила тебя и взгляды на жизнь. Может быть тогда ты перестанешь упрекать нечисть в том, что она занимается не тем, чем обязана по своей натуре. В твоём возрасте уже пора это осознать и принять. Да, я не хочу заканчивать свои дни на гильотине у Марку, мне кажется, что это разумно и говорит о нормально работающем инстинкте самосохранения. Но также я не желаю, чтобы целые миры утопали в крови по прихоти одного самодура, который решил закатить грандиозный пир. Что он будет делать, когда реки крови закончатся, когда из каждого человека уйдёт жизнь?

– Тебе-то что до этого? – ведьма противно улыбнулась, – Когда будет этот кровавый пир – через тысячу, десять тысяч лет? Возможно, человечество к тому моменту само себя изведёт и никому ничего не оставит после себя. Ты ведь знаешь, как они любят уничтожать друг друга. Даже оружие создают такое, чтобы убить как можно больше всего живого вокруг.

– Твои подружки тоже создают такое оружие? Только давай честно, София. Сколько людей создаёт оружие и сколько просто живёт? Давай, приведи цифры. И что ты скажешь про любовь?

– Ты точно вампир? – ведьма прыснула со смеху, – Какая любовь, Аристарх? Ты сам хоть раз испытывал это чувство? Так что же ты разглагольствуешь о том, что не никогда не знал? Все врут. На самом деле им нужно это, – она потрясла перед носом вампира своей чуть ли не вываливающейся из декольте роскошной фальшивой грудью. -Ты посмотри, с какой глупой рожей твой друг пялится на Аннушку. Что, хочешь сказать, что вот так и выглядит то самое светлое чувство? Нет, он хочет совсем другого, Аристарх или как тебя там.

– Если ты так уверена, то почему боишься, что Марку заберёт рыжую у Якова чтобы сделать ему невыносимо больно и обозлить? Разве может быть больно от потери того, кого не любишь? Тел много, выбирай любое.

– Так-то то оно так, но вот что действительно умеют люди, так это привыкать и когда привычка обламывается, всё начинает идти не так, как они привыкли, вот тогда у них наступает ломка, которую принимают за страдание из-за любви. Это эгоизм, Аристарх или как тебя там. По молодости они все хотят той самой чистой любви, как мои подружки, но потом вся их романтика испаряется во всемирной помойке разрушенных надежд и уносится на переработку в далёкие измерения несбывшихся желаний, где и находят свой покой. Аннушка тоже разочаруется в твоём друге, но пусть уж лучше она лишится иллюзий, чем жизни. На её век мира хватит.

– Ты говоришь так, будто что знаешь. С чего вдруг ты так уверена, что Марку не решит напасть на людей после своего сборища? Да и где гарантия того, что твой хозяин не принимает во всём этом участие? Он ведь и есть, по сути, само зло. Даже Марку служит ему. Может, и ты здесь не просто так? Морочишь мне голову своими рассуждениями чтобы мы не добрались до Глоукора. Ну?

– Если притянуть за уши, то ты прав, – произнесла ведьма.

Аристарх просунул руку за спину ведьмы, словно желая приобнять, но вместо этого в её шею впилась когтистая рука, которая будто существовала отдельно от красавчика – владельца. Вампир улыбнулся прямо в лицо Софии будто тигр, готовый резвиться со своей жертвой перед тем, как сожрать её.

– Потише, – прошипела карга и заскулила от боли, – Я не виновата. Только говорю то, что вижу. Никто меня к тебе не подсылал, но ты сам подумай, что не просто так нас судьба сводит.

Мареш явно почувствовал запах самого что ни на есть подлинного чувства – страха. Схваченная ведьма пробудила в нём давно забытое сладкое предвкушение. Вампир продолжал сжимать шею и в то же время жадно впился носом в непередаваемый аромат, вплотную приблизившись к Софии.

До парочки не сразу дошли одобрительные возгласы соседей – Якова и девочек. Ещё немного, и Аристарх пустил бы гнилую кровь из своей собеседницы прямо на уютное кресло, в котором она торчала, как чёрная кукла вуду.

– Я чуть не убил тебя. Ты в курсе? – он ослабил хватку, откинулся на спинку и продолжил наслаждаться обраткой.

Лениво повернув голову, принялся рассматривать как Аннушка хлопотала вокруг Якова, а тот дебиловато улыбался и рассказывал какой-то анекдот. Ведьма рядом продолжала источать самое вкусное для него чувство. Должно же было и вампиру перепасть положительных эмоций, давненько он не пил энергию и страх, жертв не было. Кровь со станции была сдана добровольно и лишена такого ценного аромата.

В это время Аннушка, словно маленькая и воздушная пташка, выпорхнула в проход и целенаправленно направилась в сторону уборной. Да, всё бы ничего, но за ней увязался Яков, который был до крайности возбуждён. «И что в нём нашла эта рыжая нимфа» – подумал Мареш, но вспомнил слова Софии.

– Так что ты там говорила про Якова и Аннушку?

– Говорила, что им нельзя быть вместе, иначе ваш сатрап…

Не успела она договорить, как вампир вскочил с места и направился в сторону молодых. А ученику он потом устроит выволочку. Кто ему разрешил покидать своего Учителя? Этот малец должен постоянно быть на виду. Как бы Алистару не нравилась рыженькая пташка Аннушка, а исключать подвох нельзя. И обзаводиться такими связями тоже чревато. Вдруг эта старая курица права?

И всё-таки вампир потерял своего ученика прямо в самолёте. Точнее, он прекрасно знал, где этого засранца искать, их разделяла только хлипкая дверь. Ничего не стоило порождению тьмы снести её в хлам, но нельзя, вокруг люди.

– Тебе помочь? – Рядом возникла София.

– Выбить дверь? – ехидно ответил вопросом на вопрос Мареш.

– Фу, как грубо! Ну ты и мужлан! – ведьма закатила глаза, – Выбивать дверь… Зачем? Лучше устроим форс – мажор.

Алистар даже ответить не успел, как черноволосая что-то прошептала, и самолёт резко тряхнуло.

– Совсем обалдела?! – заорал он, схватив ведьму за руки, пока самолёт трясло и шатало, как лодку в девятибалльный шторм, а старая только самодовольно улыбалась во все свои вставные зубы и открыто смотрела на вампира своими дьявольскими тёмными глазами.

– Не дрейфь, клыкастый! – расхохоталась София, явно наслаждаясь происходящим.

В носовой кабине происходили очень странные вещи. Никто не заметил, как самолёт попал в шторм и грозу, какой давно не видывали даже опытные пилоты. Катаклизм появился настолько внезапно, что стюардессы не успели предупредить пассажиров. Но ещё страннее было то, что самолёт только чудом удерживался в воздухе, автопилот был отключён, но управление отказывалось слушаться людей, оно жило своей жизнью, удивительным образом не давая воздушному судну сверзнуться вниз подбитой птицей. Задремавшие пассажиры будто оказались в бешеном аттракционе на выживание, кто не успел пристегнуться – тому приходится несладко. Салон наполнился криками и воплями непонимания и отчаяния, с полок на головы людей летел багаж.

– Сука старая, ты всех похоронить решила? – орал Мареш. Ему-то всё равно, он же вампир, но никому из тех, кто летит этим рейсом, не уготована трагическая участь.

Дверь туалета не открывалась, хотя шум с обратной стороны свидетельствовал о том, что парочка позабыла о том, зачем там спряталась.

– Яков, а ну, давай, выходи! – орал вампир, всё продолжая сжимать руками обезумевшую и продолжавшую мерзко ухмыляться ведьму.

София змеёй резко вывернулась из цепких когтей и прикоснулась к замку двери. Тот послушно предоставил весьма интересное зрелище, когда дверь услужливо распахнула свои объятия, со всей силы ударив в грудь Алистара.

Аннушка сидела на полу и удерживала за руку Якова, который словно затравленный зверёк, бешено озирался по сторонам и не мог сфокусироваться ни на одном лице. При этом на нём отсутствовали штаны, они почему-то весело подпрыгивали на раковине.