Дважды похищенная

— Ну вот и пересидишь у меня денёк, для верности, что первая злость у папани твоего схлынула. Потом, если и накажут тебя, уже не так сильно, перетерпишь как-нибудь. Зато, всё снова хорошо будет. Ты же не знаешь, примет ли тебя тётка или прогонит домой, как узнает. А Сашиму проучишь за его насмешку. Мы с тобой вместе придумаем, как. Пошли обратно, а, Зариночка? Не бросай меня одну-одинёшеньку. Пошли, говорю! Сколько можно упрашивать? Страшно мне тут, в лесу, ночью… — уговаривая подружку, Нати была очень убедительна и даже легонько потянула Зарину за руку по направлению к дому.

Девушка вздохнула и, наконец, приняв разумное решение, кивнула, крепче сжала ладошку Нати и сделала шаг в сторону дома.

В этот момент, по бокам обеих девушек возникли две огромные тени. Обрывая короткий тонкий вскрик, на девичьи рты, закрывая их, легли огромные ладони.

Глава 2

Кошмар всё длился и длился, никак не заканчивался.

Еле живые Зарина и Нати жались друг к дружке, вытянувшись на грубой подстилке в небольшом шатре, а снаружи в маленькой лесной речушке весело плескались два здоровенных оборотня.

Прошлой ночью эти монстры заткнули пойманным девушкам рты, связали, сунули в мешки и куда-то понесли.

Зарина задыхалась от несказанного ужаса и отчаянно пыталась вырваться, когда её связывали. Потом, лежа на дороге, уже спутанная верёвками, в нечётком лунном свете она увидела, как двое очень крупных мужчин засовывают такую же скрученную Нати в большой мешок и завязывают его сверху.

Перевитая верёвками, быстро извиваясь, как огромный земляной червяк, Зарина, непонятно, на что, надеясь, чисто из упрямства, попыталась уползти в лес.

Но её жалкие потуги только насмешили мужчин. Её быстро нашли и легко засунули в такой же мешок, как Нати, уже через минуту безжалостно стягивая его и завязывая над вертящейся девичьей головкой.

Обездвиженная, в закупоренном мешке, Зарина испытала такое огромное всеобъемлющее чувство страха, охватившее всё её существо, что в панике забилась, замычала, несмиренно напрягая все силы своего маленького тела. Ей показалось, что она задыхается, но тут блеснул свет, и девушка поняла, что в мешке есть приличная дырочка. Изловчившись, она сначала высунула носик и вдохнула прохладный лесной воздух, потом приникла к прорыву глазом, пытаясь разглядеть, что происходит снаружи. Замерла, чтобы не сдвинуться и не потерять небольшой обзор.

— Кажется, моя крошка, потеряла сознание, перестала дёргаться, — сказал оборотень, который стоял ближе к Зарине, явно имея в виду её. Он одевал на себя какие-то ремешки.

— Моя вон ещё трепыхается. Может пристукнуть её, чтобы легче было нести? — отозвался второй мужчина.

— Да ты что! Ещё не рассчитаешь силу и покалечишь! Тогда она не засчитается. Принимаются только целые, здоровые и молодые девки. Нам с тобой повезло, кстати, отличные особи попались, — довольно проговорил первый и обернулся большим волком.

Зарина почувствовала, как её поднимают и несут. В последний момент, когда ещё могла подглядывать в дырочку в мешке, она успела ещё заметить, как с помощью специальной сбруи, второй огромный волк поднял на спину мешок с Нати.

И потянулись самые ужасные часы в жизни Зарины. Ей было жутко душно. Проклятые верёвки немилосердно больно пережимали руки, ноги, тело. В тесном мешке девушке было не вытянуться, не разогнуть связанные колени. Она чувствовала бегущее тело хищника и в движении билась о него, не имея никакой возможности смягчить удары.

Волк бежал и бежал. Иногда он начинал передвигаться крупными скачками и от тряски в неудобной неподвижной позе у Зарины, казалось, болела каждая косточка, от режущих верёвок ныл каждый кусочек тела.

Всё вместе было настолько тяжело и плохо, что девушка почти непрерывно жалобно мычала и стонала сквозь кляп. Сколько времени прошло в таком аду, трудно сказать. Зарине было так мучительно больно, что уснуть в таком аду было невозможно. Но зато, иногда, ей удавалось потерять сознание, чтобы с ужасом и мукой снова приходить в себя, и снова проваливаться в небытие, когда наступал предел её терпения.

В середине весны ночи уже короткие. Когда оборотни вытряхнули девушек из мешка и развязали, небо было уже серым, правда, солнце ещё не встало.

Первые минуты, после освобождения от пут, несчастные пленницы выгибались и кричали от боли, беспомощно валяясь на земле, пока восстанавливалось кровоснабжение в их руках и ногах. Когда эти самые болезненные минуты прошли, их полные страдания, крики перешли в жалобный плач.

Но оборотни не обращали внимание ни на то, ни на другое. Они быстро разбили шатёр на берегу лесного ручья или, скорее, небольшой речки, прямо в двух шагах от воды. Забросили внутрь свою хныкающую добычу, пригрозив девушкам, что, если только хоть одна из них хотя бы нос наружу высунет, их снова свяжут.

Мужчины разделились: один из них остался и возился на стоянке, приготовив всё для костра, приглядывая за пленницами, а второй убежал и вскоре вернулся с поросёнком в зубах.

Вскоре добыча охотника уже была на вертеле. Один из оборотней выхватил из шатра первую попавшуюся девчонку, это оказалась Нати, поставил её у костра и велел

поворачивать вертел. Когда мясо было готово, оборотни позволили девочкам сделать свои дела в близлежащих кустиках и помыться в реке. Потом мужчины хорошо накормили их и снова отправили в шатёр.

Несчастные пленницы лежали на подстилке, прижимаясь друг к другу, пока оборотни сами купались и неторопливо ели остального поросёнка. Затушив костёр, мужчины, наконец, обернувшись волками улеглись спать, устроившись у входа в шатёр.

Вымученные девушки, поняв, что похитители спят, но сбежать сейчас на плохо слушающихся ногах нет никакой возможности, тоже уснули.

А вечером оборотни их разбудили и, позволив справить нужду, отправили к пепелищу костра перекусить, зарытыми в пепел, испеченными клубнями, потом приказали пленницам умыться. Мужчины тем временем быстро разобрали и упаковали шатёр.

Едва подружки увидели мешки и верёвки завыли в два голоса.

— Пожалуйста, прошу вас, хотя бы не надо связывать. Это очень больно! Я до сих пор не могу нормально ходить. Может, никогда не смогу! — завопила Зарина.

Оборотни с сомнением посмотрели друг на друга.

— Мне это не нравится, — сказал первый.

— Мне тоже. Но они — человечки, без всякой регенерации. Вдруг, правда сломаются, тогда всё это насмарку. Мы с тобой проиграем. И потом, мы уже на нашей территории. Какой риск? — возразил второй.

— А если наши захотят отнять? — вопросительно протянул первый.

— Слушайте сюда, бледные поганки. Мы вас не станем связывать и даже рты ваши не заткнём, но вы сейчас быстро и добровольно лезете в мешки и всю дорогу сидите там тихо, как мыши под веником! Малейший звук и мы вас убьём или покалечим. Это понятно? Понятно, я спрашиваю? — второй оборотень, задал вопрос, при этом, грозно сдвинул брови, насуплено глядя на перепуганных девушек.

Что оставалось несчастным пленницам? Только согласно закивать и добровольно лезть в ненавистный мешок.

На этот раз было легче.

Зарина распласталась на спине зверя настолько удобно, насколько позволял мешок, нашла дырочку и попыталась рассмотреть дорогу. Но они проспали на стоянке почти до вечера и снова отправились в дорогу только ближе к ночи. Поэтому, мелькавшая в прорези, крошечная лесная картинка быстро сменилась непроглядной тьмой.

Мерное движение успокаивало, в этот раз волки явно бежали спокойнее, без резких рывков и скачков, словно дорога стала удобнее. Зарина невольно укачалась и задремала.

Проснулась девушка от того, что её снова вытряхивают из мешка. Она неловко вывалилась и покатилась по дощатому полу, но тут же подхватилась на ноги, выискивая взглядом Нати. Подружка была здесь, и девушки сразу кинулись друг к другу, хватаясь за руки.

В предрассветной мгле Зарина разглядела, что в комнате, где они находятся, есть ещё мужчины, а также другие девушки и женщины. Помещение было заполнено тихими стонами, женским хныканьем, неразборчивым перешёптыванием и тихими проклятьями в адрес двуликих.