Анатомия измены

32

Отпустив весь персонал после обеда, подбиваю последние цифры, отправляю последние поздравления с Новым годом самым крупным партнерам лично. Вспомнив, что сегодня вообще не ела, решаю еще кофе заварить.

— С наступающим, Дарья Игоревна, — в приоткрытую дверь появляется Леночка. Мнется, пытаясь что-то сказать. На ней уже накинут пуховик и надета шапка с помпошкой, которая смотрится смешно на взрослой полноватой женщине, но Лена явно по этому поводу не парится. — Это вам! — в руке появляется бумажный пакет с эмблемой кондитерской, которая расположилась недалеко от нашего офиса.

— Спасибо, Лен. И тебя с наступающим. Хороших выходных, — сглатываю скопившуюся слюну. Черт, как я голодна, оказывается! Пончики пришлись очень кстати. Едва шаги секретарши удалились, жадно всаживаю зубы в нежную плоть воздушного пончика. Мычу от удовольствия и запиваю вкусность другой вкусностью — кофе. Не стесняясь, облизываю пальцы…

За чем и застает меня Лютый, с пальцем во рту. Ошарашенно хлопаю глазами и вытягиваю указательный палец. Тут же руки прячу под столом, словно нашкодившая школьница. Стас проследил за моими манипуляциями внимательно. Хмыкнув своим мыслям, без приглашения уселся в гостевое кресло, не раздеваясь, только пуговицы расстегнул у укороченного черного пальто и дернул шарф, освобождая шею.

— Дай, думаю, заеду. Мимо проезжал, — выдает вместо приветствия Лютовский. Откинувшись на спинку кресла, он лениво водит глазами по кабинету, где нет и намека на праздник. Ни тебе новогодних украшений, ни елочки маленькой на столе, как у секретаря.

— Кофе будешь? — проявляю гостеприимство и, не дожидаясь ответа, направляюсь к кофемашине — его подарку.

— Собирайся, поедем по-человечески пожрать. Я тоже голодный, — я так и застыла с протянутой рукой, чтобы взять новую чашку.

На языке вертелись разные варианты отказа, но желудок уже всосавший пончик, затребовал еще еды, громко заурчав.

— Хорошо, — проговариваю, скорее для своего желудка, чтобы слышал негодник и немного потерпел.

Только у ресторана подумала, что все места могут быть заняты в канун нового года. Но Лютый распахнул двери, и затолкал меня внутрь в спину, не дав дочитать табличку при входе. Мою шубу из искусственного меха принял на руки. Не понимая, встряхнул с немым вопросом в глазах: «Из каких кошек это сделано?».

— Она под мутон, — еще пуще вгоняю мужика в несознанку: «Что за зверь такой — мутон?».

— Симметрия, моя женщина должна ходить в соболях, на худой конец — в норке серебристой…

— Как хорошо, что я — не твоя женщина! Соболя и норки живы остались, — хлопнула его по крепкому плечу и пошла за пареньком, который услужливо показывал путь к нашему столу.

Ели мы молча, с удовольствием. Позволила себе бокал красного вина, от которого немного зарумянились щеки и заблестели глаза. Лютый, сосредоточенно терзал стейк, скобля ножом по тарелке. Иногда бросал в мою сторону алчный взгляд, что сожрал бы и меня, не подавившись нисколечко.

— Ты молодец, Дашка! Подрезала одну мою фирму с заказом, хотя все козыри были у них на руках. Талантливая стерва! — делает комплимент.

Я вспоминаю, кого это увела у них из-под носа и мысленно потираю лапки. Да, жирный кусочек отхватила, причем, даже особо не стараясь. Просто так совпало, что на переговоры клиент явился заранее и попал на неприятный разговор с поставщиками. Ну, как — неприятный? Дашка просто орала диким голосом по телефону: «Если завтра же, вашу мать! Прямо завтра, с утра, у меня не будет необходимого материала, я вашу щарашкину контору по кирпичикам разнесу! В гребаный бетон укатаю, понял?!».

Вот так наш новый партнер решил, что Дарья Титова — веников не вяжет, и ей можно доверять.

Сложив руки поверх довольно набитого живота, прищуриваясь, думаю, когда же Лютому надоест за много таскаться? Он пропадает после очередного отказа положить весь мир к моим ногам и снова появляется, выждав… Хм. Да! Месяц прошел, почти, с нашей последней встречи.

***

— Спасибо этому дому… Мне пора, — поднимаюсь, посматривая время на телефоне. Нужно забрать у бывшего мужа Мишутку и нарядить елку. Еще вчера обещала, но была совершенно без сил.

— Дашка, мне повторить вопрос? В сотый раз, наверное, — его плющит, что приходится снова просить. Вон, как перекосило, даже шрам стал еще отчетливей.

— Лютый, да пойми ты, мне сейчас не до романов и не до новых отношений. Хочешь начистоту? — возвращаю свой зад на место и смотрю в упор.

Стас кивает. На руках вены вздулись у него от напряжения. Понимает, что сейчас отрежу…

— Я не приведу в дом чужого мужика, Лютый. Ни тебя, ни Бизона, какими бы благородными вы не казались. Я не стану рисковать благополучием своего сына, доверившись бывшему зэку… да и не сидельцу, а просто чужому дядьке. Нет у меня к вам доверия, понимаешь? Сколько таких баб, которые поверили в красивые письма и речи людей за решеткой? Вам же там преподают, как женщину охомутать, а потом… Тушите свечи. Никто из вас не войдет в мой дом больше, это я для себя решила. У меня есть, кого любить и о ком заботиться — о моем ребенке. Надеюсь, ты меня понял. Лютый, вокруг тебя полно красивых и согласных, бери любую…

— Баб полно, ты права, — кивает, и кривая улыбка превращается в оскал. Вот оно — настоящее лицо Лютого — циничного и беспощадного. Одной левой он при желании переломит меня через колено. Ладно, не так чтобы сразу, но может. — Для них я — только решение материальных проблем с членом на ножках. Алчные куклы, совершенно пустые внутри. А ты… Другая, ты Симметрия. Я бы тебя не тронул никогда и сына твоего принял как собственного. Но я тебя услышал, — стул отъезжает, и он пружиной поднимается. Кидает деньги на стол, не считая. Красные и синие купюры падают прямо в грязные тарелки, прилипая к остаткам пищи.

— Давай дружить, Лютый. Я не обману, ты знаешь, — протягиваю ладонь.

Стас стоял в пол-оборота, напоминающим хищную птицу, раздувая ноздри. Повернул голову. Встречаюсь с темными глазами, такие были у адвоката дьявола в фильме, словно на тебя два дула направлены. Не дрогнула. Руку не опускаю, хотя пауза затянулась. Резкий выпад и моя ладонь оказывается в жестком захвате. Больно. Терплю, сцепив зубы. Это сделка.

— Тот, кто меня обманывает, долго не живет… Подруга.

33

Встречная парочка целуется. Затем, держась за руки, идут, что-то бурно обсуждая. Молодые. Беспечные. Влюбленные. Им плевать на мнение окружающих. Двоих счастливчиков замкнуло друг на друге. Со мной такого не было. Никогда.

Рациональная женщина Даша думает, как не обделаться перед сыном и устроить ему новогодний праздник не хуже, чем предыдущий, когда мы уехали в прежнем составе семьи на турбазу и собрали весь снег в штаны с ближайших гор. Титов вроде заикнулся вместе сходить на каток, где будет елка и какое-то представление для детей… Мероприятие на пару часов я выдержу. Решаюсь ради Мишутки пойти на этот сраный каток и отбить себе колени. Фигуристка из меня никакая, но стоять могу и отталкиваясь, скользить вперед, размахивая руками и повизгивая: «Разойдись!».

Пью кофе, примостившись на лавочке, вытянув коньки. Номинально я в этом орудии пыток на ногах отметилась и даже прокатилась вдоль бортика. Теперь, имею право сидеть и наблюдать, как бывший муж и сын нарезают по льду загибули.

— Мам, смотри, как могу! — Миша катится задом наперед, потом резкий разворот…

Зажав стаканчик между колен, хлопаю перчатками и показываю два больших пальца. Я, правда, им горжусь, такое не сыграть на публику. Мне наградой довольное родное личико.

Неожиданно замечаю на катке Кирилла. Улыбка сползает с губ. Я ни разу не ответила на его звонки и сообщения… А теперь он с девушкой. Немного полноватая, щеки румяные, что называется «кровь с молоком». Густые волосы пшеничного цвета заплетены в косу.

Прислушиваюсь к внутренней акустике. Нигде не екает и не жмет. Тишина в эфире. Бизон выглядит довольным и иногда дотрагивается до пышки, которая заливается хохотом, не стесняясь, широко… до самых гланд, явно переигрывая. Пожимаю плечами. Выкидываю стаканчик в урну. Меня Кирилл не заметил или сделал вид…