Воспаленный мир

Почувствовав, как под пиджаком спина покрывается липким потом, Тед не мог двинуться с места. Как бы ни нравилась ему Соня, пожертвовать душой ради нее он оказался не готов. Но что ему оставалось? Можно попробовать убежать, но вряд ли Рей Рочестер оставит его в покое. Сбежать из города и надеяться на то, что про него просто забудут? И что? Всю жизнь скрываться? Бегать? Дрожать от каждого шороха и всматриваться в лица в страхе увидеть кого-то знакомого?

Решение еще не дошло до сознания, а тело уже повиновалось. Тед развернулся и выбежал из комнаты, вперед по коридору, через просторный черный холл в не успевающий освещаться неоновыми лампами коридор прямо к лестнице. Оттуда наверх и в железную дверь. Подальше, подальше, подальше!

Уже на улице, выбежав из подворотни и оглядываясь по сторонам в надежде понять, куда ему бежать, молодой человек вдруг осознал, что за ним никто не бежит. Не было ни криков, ни громких шагов. Не трезвонил его телефон, оттягивающий карман белых брюк.

И тут он почувствовал себя трусом. Самым ничтожным, какой есть в этом паршивом городе. Никто не собирался насильно забирать его душу – добровольцев предостаточно. А он сорвался, зассал, как какая-нибудь сопливая девчонка.

Назад дороги нет. Увидев напротив светящуюся вывеску того самого бара, где они обычно собирались после работы в желании выдохнуть перед законными выходными, Тед еще постоял, глядя на мигающий красный глаз видеокамеры, едва заметный с улицы, и пошел пропустить пару стаканов темного пива.

В зале было темно и шумно. Несмотря на запрет, все помещение утопало в дыму кубинских сигар, но молодому человеку это даже на руку – можно не бояться, что кто-то захочет подойти к нему в этой толпе. Но когда перед ним стояло четыре пустые кружки, Тед услышал хриплый голос. Он даже не понял слов, только почувствовал запах крепкого кофе и чего-то сладкого – рвоты? – изо рта говорящего и обернулся.

Темная фигура, натянутый на глаза капюшон. Если бы он был трезв, то наверняка узнал того, кого видел в темном переулке уходящим вместе с Соней Макаровой к мусорным бакам. И, скорее всего, отказался бы идти куда-то, влекомый обещанием угостить “кое-чем поинтереснее пива”.

Но он не отказался.

Мысли в голове путались. Он редко позволял себе выпить, тем более сразу столько, да еще и на голодный желудок, и сейчас с трудом соображал.

Ему так хотелось забыться, убрать из памяти эти последние дни, что разум молчал, пока они вместе выходили из бара, заворачивали за угол и спускались к полуразрушенному одноэтажному зданию, неизвестно как сохранившемуся в этом районе прямо рядом с бизнес-центром.

И он сам молчал – не удосужился спросить, куда они идут и почему нельзя просто зайти за угол? Ведь там никого не было… Молчал, когда приходилось пригибаться, чтобы пройти под поваленными балками и переступать через чьи-то испражнения и остатки согревающих кого-то костров. Молчал пока не почувствовал укол в плечо, не увидел блеснувшие в свете уличных фонарей щипцы и лезвие на длинной ручке. А потом говорить или кричать стало поздно – царапая пищевод, разрывая ткани в клочья, щипцы проникали все глубже. Резкая, притупленная лекарствами боль, поток крови, хлынувший в желудок, и запах горелой человеческой плоти – его плоти. А потом был только бесконечный свет.

***

В больнице было светло и тихо. Нечасто эти стены видели нуждающихся в помощи – стоило отдать должное современным технологиям, шагнувшим далеко вперед в диагностике, предупреждении и лечении различных болезней, поражающих несовершенные биологические оболочки, представляющие собой человеческие тела. Тайсон шел медленно, и Магнусу Роше постоянно приходилось останавливаться и ждать незадачливого стажера, спустя несколько дней уговоров решившегося прийти проведать Соню Макарову. Он что-то бормотал про то, что не хочет ее видеть ТАКОЙ. Словно боялся, что вместо красивой девушки на койке, подключенная к аппаратам, будет лежать бесформенная масса. Как жертвы аварий или маньяков.

Но ни аварий, ни маньяков давно не водилось в их городе, поэтому ожидать что-то подобное просто глупо.

– Если ты еще чуть-чуть замедлишься, то время повернется вспять, и ты начнешь молодеть, Тай, – недовольно пробормотал Маг, в очередной раз остановившись в ожидании молодого человека, зависшего у нелепой абстрактной картины, какими были увешаны белые стены больничного коридора.

– А? – нахмурился Тайсон.

Его мысли витали где-то далеко. Он бы и вовсе никогда не решился прийти сюда, если бы не третий необъяснимый случай за последние несколько дней. На этот раз пропал молодой парень, работающий в элитном клубе. Как раз в том, у которого напали на Соню. Если эти два случая связаны – значит, в их городе происходит что-то по-настоящему ужасное. А насколько ужасное – это и хотел выяснить Тайсон, посмотрев в бесцветные глаза Сони Макаровой.

Той, с кем его связывала самая невероятная история, рассказать которую было невозможно даже самому близкому другу.

Они познакомились в виртуальном мире одной из игр. Соня искала новых ощущений, а Тайсон изучал вселенную, собираясь участвовать в предстоящих соревнованиях и выиграть пару миллионов. Он знал ее под ником Сумбурный Карлик в образе омерзительного гоблина в ярко-голубой балетной пачке. Единожды встретившись в одной из миссий, Тайсон и Соня одержали победу над противниками, и совершенно неожиданно для себя молодой человек предложил встретиться отметить, а она – неожиданно для них обоих – согласилась.

Место выбирала девушка. Небольшой ресторан на окраине города, предлагающий своим посетителям уютные, занавешенные плотными шторами кабинки, рассчитанные на компании таких вот стремящихся уединиться знакомых. Тайсон тогда встречался с одной моделькой, видевшей в нем возможность оставить подиум и обзавестись семьей, а он – просто еще один шанс развлечься. Поэтому его не смутил ни ресторан, ни его отдаленность от центра, ни странное предложение уединиться с человеком, которого он даже не знал. Под маской Сумбурного Карлика мог оказаться кто угодно – и красивая девушка, и старый хрыч, ищущий развлечений с молоденькими мальчиками.

Но что-то подсказывало ему, что под этой отвратительной виртуальной рожей кроется кто-то как минимум интересный – уж очень необычные диалоги у них складывались по мере прохождения миссии.

Соня превзошла все его ожидания. Она представилась Виолеттой. Имя очень шло и ее чуть раскосым глазам, тонувшим в полумраке кабинки, и легкомысленному летнему платью с короткими рукавами и пышной юбкой, начинающейся сразу под грудью. Волосы она стянула лентой, от чего смотрелась гораздо младше своего возраста. Тайсон даже испугался и хотел уйти, чтобы его не обвинили в развращении малолетней, хоть и сам чуть-чуть не дотянул до восемнадцатилетия, но потом решил, что ничего плохого не случится, если они просто поговорят, выпьют по чашке кофе и съедят целое блюдо морепродуктов. Одно на двоих.

Он зря беспокоился. Виолетта – Соня – дала понять, что ей давно не восемнадцать, а тащить его в постель она не намерена. Так и получилось. Они ели сырые устрицы, смеясь над уморительным выражением лиц друг друга, пробовали свежевыловленную рыбу, запеченные мидии, ломали толстые ноги колючих крабов в попытке добраться до чуть соленого сочного мяса. Много болтали, стараясь избегать разговоров о реальной жизни, все больше склоняясь к игре.

И расстались, даже ни разу не прикоснувшись друг к другу.

Сумбурный Карлик выходил в сеть еще пару раз, а потом пропал. И Виолетта пропала. Тайсон быстро переключился на очередную пассию, лишь изредка вспоминая тот вечер, когда думал о том, как найти загадочную девушку, но почему-то каждый раз отказывался от этой мысли, не желая превращать их единственную встречу в пошлый романчик. А потом, спустя несколько месяцев, увидел ее с экранов телевизора в баре, где они с Колином решили пропустить по паре банок пива.

Он узнал ее сразу, хоть выглядела она совсем иначе. Более взрослой, более женственной и от этого до приятной боли в паху желанной. Он не знал ее настоящего имени – телевизор в баре работал беззвучно, а после пары банок пива Тайсон забыл обо всем на свете.