Миссия

Таита молча удивленно смотрел на него. Наконец он сказал:

– Стало быть, египтяне? Да нет, невозможно. Ты уверен, что они пришли из Египта?

– Я не знаю, откуда они пришли. Я никогда не спускался по течению Нила, не добирался даже до больших болот. Не могу утверждать с уверенностью, но они походили на твоих соплеменников.

– Ты говорил с ними?

– Нет, – с нажимом ответил Калулу. – Они держались замкнуто и ни с кем не разговаривали.

– Сколько их было и где они теперь?

Таита как будто внимательно наблюдал за глазами карлика, но Фенн поняла, что маг разглядывает его ауру.

– Больше тридцати, но меньше пятидесяти. Они исчезли так же таинственно, как появились.

– После того, как реку перегородили Красные Камни?

– Одновременно с этим, маг.

– Исключительно странно, – сказал Таита. – А кто обитает в храме сейчас?

– Храм покинут, маг, – ответил Калулу, – как и земля на сотни миль вокруг него. Мое племя и другие племена бежали в ужасе перед этими необычными происшествиями. Даже мне пришлось скрываться в зарослях. Я впервые вернулся сюда и признаюсь, что никогда не сделал бы этого без твоих уговоров.

– Надо побывать в храме, – сказал Таита. – Покажешь нам его?

– Я никогда не бывал внутри, – негромко сознался Калулу. – И не пойду. Не проси меня идти с вами.

– Почему, Калулу?

– Это область абсолютного зла. Сила, которая разрушила жизнь всех нас.

– Я уважаю твою осторожность. Дело серьезное, и легкомыслие здесь неуместно. Возвращайся с Мереном. Я пойду в храм один. – Таита повернулся к Мерену. – Не жалей сил на укрепление лагеря. Укрепи стену и выставь сильную охрану. Мы вернемся и испытаем прочность Красных Камней.

– Умоляю, возвращайся в лагерь до наступления темноты, маг. – Мерен выглядел сильно встревоженным. – Если не вернешься на закате, я пошлю за тобой отряд.

Когда охранницы подняли носилки и пошли за Мереном, Таита повернулся к Фенн.

– Ступай с Мереном. Поторопись, чтобы догнать его.

Она выпрямилась во весь рост, заложила руки за спину и упрямо сжала губы. Он уже хорошо знал это выражение.

– Никакое заклинание не заставит меня покинуть тебя, – заявила Фенн.

– Так хмуриться тебе не к лицу, – мягко укорил Таита.

– Ты даже представить себе не можешь, какой я бываю гадкой, – ответила она. – Попробуй избавиться от меня, и я тебе покажу!

– Твои угрозы лишают меня мужества. – Таита не сдержал улыбку. – Держись поближе ко мне и будь готова при первых же признаках угрозы или враждебного присутствия создать защитный круг.

Они нашли тропу, ведущую на утес. Дойдя до храма, увидели, что слагающий его камень прекрасно обработан. Здание было крыто деревянными балками, на которые уложили слой тростника. Сейчас этот тростник частично обрушился. Таита и Фенн медленно обошли здание. Храм стоял на круглом фундаменте примерно пятьдесят шагов в поперечнике. В стены на равном удалении встроены пять гранитных стел.

– Пять точек пентаграммы. Черная магия, – негромко объяснил Таита Фенн.

Они вернулись к главному входу в здание. Дверные косяки украшала резьба: эзотерические символы.

– Можешь их прочесть? – спросила Фенн.

– Нет, – признался Таита. – Они мне незнакомы. – И посмотрел в глаза девочке: нет ли в них страха. – Войдешь со мной?

Вместо ответа Фенн взяла его за руку и предложила:

– Давай образуем круг.

Вместе они прошли через главный вход в круглый внешний портик, вымощенный плоскими гранитными плитами; на эти плиты сквозь прорехи в крыше падали лучи солнца. Отверстия во внутренней стене не было. Рука об руку они обошли изгиб стен портика. У каждой стеллы на полу обнаружился луч пентаграммы, выложенной белым мрамором. Возле каждого был начертан символ: змея, крест с рукоятью, летящий стервятник, еще один стервятник, на насесте, и, наконец, шакал. Наступив на груду прогнившего тростника, они услышали под ногами резкое шипение и шорох. Таита обхватил Фенн за талию и оторвал от земли. Из груды перед ними поднялась змеиная голова в капюшоне – голова египетской кобры. Змея смотрела крошечными черными блестящими глазами, в пасти мелькал язык: она изучала запах пришельцев. Таита поставил Фенн на землю, поднял посох и показал на змеиную голову.

– Не бойся, – сказал он. – Это не привидение. Обычное животное.

Он начал ритмично перемещать конец посоха из стороны в сторону, кобра раскачивалась в такт его движениям. Постепенно она успокоилась, раздула капюшон и снова скрылась в тростнике. Таита увел Фенн по галерее. Наконец они остановились перед резной дверью.

– Противоположное отверстие, – сказал Таита. – Прямо против входа. Оно ограничивает доступ чуждого влияния во внутреннее святилище.

Дверь, перед которой они стояли, была сделана в форме цветка с лепестками. Косяки покрыты плитками из полированной слоновой кости, малахита и тигрового глаза. Закрытая дверь обита лакированной крокодиловой кожей. Таита, используя тяжесть своего тела, нажал посохом на дверь. Она раскрылась, заскрипели бронзовые петли. Внутреннее помещение освещал единственный солнечный луч, проникавший через отверстие в куполообразной крыше. Луч падал на пол святилища и дробился радугой.

Пол украшала сложная пентаграмма, выложенная из мрамора и полудрагоценных камней. Таита узнал среди них розовый кварц и горный хрусталь, берилл и рубеллит. Пентаграмма была изготовлена с удивительным мастерством. В центре рисунка находился круг из плиток, так точно пригнанных и отполированных, что стыки были совершенно незаметны. Казалось, это сплошной щит из блестящей слоновой кости.

– Пойдем отсюда, маг.

Дрожащий голос Фенн отразился от круглых стен.

– Подожди! – ответил Таита. – Внутри есть чье-то присутствие, дух этого места. Я думаю, он опасен. Именно он пугает Калулу. – Он показал на солнце в отверстии крыши. – Почти полдень. Сейчас луч коснется центра пентаграммы. Это знаменательный момент.

Они следили за ползущим по полу лучом. Он коснулся края круга из слоновой кости и, отразившись, упал на стену. Его яркость усилилась втрое. Казалось, он замедлил передвижение, и вдруг заполнил весь диск слоновой кости. Сразу же послышались звуки систра и хлопанье. Вокруг замелькали крылья летучих мышей и стервятников. Святилище заполнило белое сияние такой яркости, что пришлось руками заслонить глаза. И сквозь это сверкание они разглядели духовный знак Эос, появившийся в центре диска, – в сиянии выделялась кошачья лапа.