Моя любой ценой

Когда заходит Верховцев, я даже не сразу замечаю. Слишком погружена в себя. Косые взгляды и насмешки за спиной уже почти и не трогают.

— Так, девочки, у меня отличная новость! — громко заявляет хореограф. — Завтра у нас внеплановое выступление!

Девчонки возбужденно галдят. Шутка ли — обычно концерты у нас расписаны на месяц вперед.

— Где? Когда? Что?

— Тихо! — прикрикивает Николай Владимирович. — Завтра, в центральном концертном зале. Будет благотворительный вечер, и наш коллектив пригласили в качестве гостей. Так что сегодня до победного, девчат. Нельзя завтра облажаться.

Грустно улыбаюсь, представляя, как радовалась бы вместе со всеми еще три недели назад. Теперь же… Даже хорошо, напоследок потанцую от души. Неизвестно, когда в следующий раз получится.

— Воропаева! — вздрагиваю, оборачиваясь. — Ты особенная, что ли? Я кому сказал — встали в исходную позицию! — все замолкают и настороженно смотрят. Последнее время он меня почти не трогал.

— Да, я…

— В первую линию, — требовательно приказывает он. — Меняешься местами с Ярцевой. Остальные на своих местах.

Ошарашенно смотрю на Николая Владимировича и не верю. С чего вдруг такая щедрость? Догадался, что я хочу уйти? Или что? Он ведь ясно дал понять, что пока Паша спонсирует студию, мне нечего здесь ловить.

— Это какая-то ошибка! — взвизгивает Катя. — Николай Владимирович, вы, наверное, забыли, что…

— Дверь там! — резко перебивает тот ее. — Либо вставай на место, либо уходи. Завтра ты тогда не выступаешь.

— Но… — бывшая подруга осекается под его взглядом, а затем оборачивается ко мне. И, честно говоря, мне кажется, она убить меня готова.

— Вы еще пожалеете! — цедит она, демонстративно покидая зал.

— Еще недовольные есть? — спрашивает Верховцев. — Нет? Тогда за дело!

И до самого вечера он нас гоняет в хвост и в гриву. Но у меня словно второе дыхание открывается. А когда, наконец, отпускает, то мне прилетает:

— Злата, останься.

Девочки кидают странные взгляды на меня, но все же потихоньку покидают зал.

— Дверь закрой, — велит Верховцев.

— Что-то случилось? Вы же говорили… — Он устало фыркает. — Почему?

— А ты что, не рада, что ли? Или думаешь, я не видел, как ты за эти дни едва не зачахла позади всех?

— Тогда почему?

Николай Владимирович отвечает не сразу. И его молчание меня пугает.

— Потому что у нас новый спонсор.

— Новый? А как же Паша?

Верховцев криво ухмыляется.

— Никак. Забудь о нем. А завтра после концерта будь готова пойти на сам вечер, где и познакомишься с господином Багровым.

— Я?

— Ты, Злата. Если, конечно, все еще хочешь быть главной звездой труппы. Так что отдохни как следует, и завтра к вечеру чтобы была в форме.

5. Злата

Как я ни старалась, Верховцев больше ничего не добавил, обрубив, что, мол, завтра все сама узнаешь.

Была уверена, что из-за таких новостей не смогу уснуть. Но, похоже, репетиция выжала меня настолько, что я просто вырубилась, едва голова коснулась подушки.

К концерту готовлюсь так тщательно, словно первый раз буду выходить на сцену. Наверное, даже перед экзаменами я волновалась меньше. И перед проверкой у Николая Владимировича.

Я понятия не имею, почему вдруг Кравцов перестал быть спонсором, почему расстановка сил изменилась. Ведь уже была готова сдаться, а тут такое! И я собираюсь воспользоваться шансом по полной!

Поэтому собираюсь, как на главное событие в своей жизни.

Девчонки тоже все взволнованы. Даже когда прихожу гораздо раньше назначенного времени, оказывается, что не первая.

— Злата, привет! — радостно щебечет Алиса. Теперь, когда меня сделали центральной фигурой в каждом номере, она, как и остальные, снова сменила тактику. — Как настроение?

— Рабочее, — сдержанно отвечаю.

Похоже, она собирается что-то еще спросить, но тут приходит Николай Владимирович.

— Девушки, машина приехала. Кто готов — собираем вещи с костюмами, и на выход.

— Но еще не все пришли, — замечаю, что трех девчонок не хватает. В том числе и Кати.

— Они уже подходят. Так что не тратим время. В концертном зале будет место для разминки. Поэтому не тормозим. Быстро, быстро!

Дальше все происходит действительно очень быстро — нас отвозят на место, проводят по долгим коридорам, выделяют раздевалку и даже небольшой зал. Вся эта суета не дает ни мгновения, чтобы думать о посторонних вещах. Кажется, в эти моменты я себя чувствую по-настоящему счастливой. Цельной.

Танцы — моя жизнь. И я готова посвятить им всю жизнь. Лишь бы никто не помешал!

Первый номер еще чувствуется мандраж — выходить на сцену всегда волнительно. Особенно, если знаешь, что уровень мероприятия весьма высокий.

Второй раз все проходит уже легче, ритм отдается в груди, движения отточены и правильны.

Я даже ловлю одну волну с остальными девчонками. В этот момент все наши разногласия и прочее не важны. Совсем.

Мы словно единый организм синхронно двигаемся, вырисовывая четкий ритмический рисунок. И это бесподобное ощущение. Словно крылья за спиной вырастают. Впервые за эти недели я улыбаюсь искренне и счастливо.

А уж когда мы танцуем третий номер, мой любимый, так и вовсе кажется, что я могу в этой жизни все!

Зал взрывается аплодисментами, и мы, наконец, уходим за кулисы.

— Молодцы, — хвалит нас Верховцев в раздевалке. — Отлично отработали! На четыре с плюсом потянет!

Мы с девчонками посмеиваемся, переглядываясь. Никогда Николай Владимирович не хвалит нас на сто процентов. Метода у него такая.

— А теперь быстро переодеваемся — машина уже готова. Вас отвезут по домам.

Алиса с Ритой недовольно фыркают, что хотели бы остаться. Иногда, после некоторых выступлений, мы и правда могли остаться на том мероприятии, куда приезжали танцевать. Но, похоже, не в этот раз. Потому что Верховцев довольно жестко отрезает, что никаких гулянок тут не предусмотрено. А затем подходит ко мне и тихо добавляет:

— У тебя пятнадцать минут переодеться и привести себя в порядок. Платье, надеюсь, есть?

Коротко киваю, замечая, как подозрительно коллеги косятся в мою сторону.

— Отлично, зайду за тобой.

— Пять минут, и на выход! — добавляет уже для всех.

Адреналин все еще гуляет в крови, но первый восторг от выступления уже сходит, и теперь я снова чувствую неприязнь со стороны девчонок. Никто, правда, ничего не говорит мне, но я прямо спиной чувствую их взгляды.

Только оставшись одна, могу хоть немного расслабиться. Переодеться и поправить макияж успеваю впритык. Верховцев заходит и придирчиво осматривает мое весьма скромное платье. Недовольно качает головой.

— Могла бы и поэффектнее наряд подобрать. Показать-то есть что.

— Зачем?

Но он не отвечает, кивает на дверь и выходит.

Концертная программа либо завершена, либо в ней начался перерыв — все гости свободно перемещаются по залу. Оглядываюсь по сторонам и не очень понимаю, что я здесь делаю.

— Будь вежливой и приветливой, — между тем напутствует Николай Владимирович. — Багров — мужик, который ценит красоту, и готов вкладывать достаточно, чтобы студия могла позволить себе и новые костюмы, и новый тур гастрольный.

Резко оборачиваюсь к нему и мрачно смотрю на мужчину.

— Вы, получается, что, подкладываете меня под него?!

— Тише, — шикает он, схватив меня за локоть, отводит к стене. — От тебя, что, убудет, если ты поулыбаешься этому мужику? Кравцов-то ведь повелся.

Упоминание бывшего жениха больно отдается в груди. Судорожно вдыхаю, стискиваю зубы.

— Я не стану ради денег спать с вашим спонсором, — твердо говорю.

— Ты его еще не видела, Злата, — ухмыляется Верховцев. — От таких бабы текут только на раз. Шикарный мужик. Погоди копытом бить. Да никто и не просит тебя в койку сразу прыгать. Речь просто об общении.

— Все равно, — упрямо возражаю.

— А ты как хотела, детка? Хочешь блистать на сцене и быть главной звездой, придется торговать лицом. Даже если тебе противно от этого. Или давай на вторые роли.