Дай нам шанс

Тимофей меня отпускает и прислоняется спиной к стене соседнего дома. Между нами образуется расстояние в метр или полтора. Мне сразу становится прохладно. В темноте я практически не вижу Тимофея, лишь контур, подсвеченный слабым светом низких уличных фонарей от дорожки, проходящей рядом.

- У тебя с бывшим все? Точно, Кать?

- Да.

Вкладываю в ответ всю свою уверенность. Никакие силы не заставят меня вернуться к Демиду после того, что он сделал. Любовь давно ушла, оставив после себя горечь разочарования. Да и вижу я прекрасно, что ему нужно - бывший муж бежит от проблем с Надей и малышом. Плач, бессонные ночи, подгузники и вечно уставшая женщина, которая не в силах уделять ему время. У нее нет маникюра, отросшие корни, одежда с запахом отрыжки ребенка, опухшие от слез глаза, истерики. К сожалению послеродовой депрессии мне избежать не удалось, слишком сильным прессинг был со всех сторон. Идеальная мать, жена, я не справлялась.

- У меня есть твой номер, я буду тебе писать.

- Хорошо.

До нас долетел голос ведущего с поляны. Автобус за отъезжающими в город прибыл.

- И поцелую еще раз, пока ты не уехала, - Тим притянул к своей груди. Мне не хочется никуда ехать, прощаться. Нахожу в темноте его губы, целую, обнимаю за шею. Не сопротивляюсь, когда Тимофей разворачивает нас и вытрамбовывает мою спину в стену, подсаживает выше, заставляя обнять его торс ногами, - Катя, Катя… еще минута и я тебя никуда не отпущу.

В паре метров раздается хлопок. У одного из фонарей лопается плафон и гаснет свет. Резкий звук немного приводит в себя нас обоих. Улица не место для откровенных ласк.

- Дай мне неделю, - Тим помогает мне крепко стать на ноги. Я, как могу, привожу себя в порядок. Но ни опухших губ ни горящих глаз мне не скрыть.

- Она у тебя есть, - целую его коротко на прощанье. Уходя, то и дело оборачиваюсь на его силуэт, привалившийся в темноте к углу дома. Я не хочу скрываться, но в сложившихся обстоятельствах так будет лучше. Не хочу слухов и лишних проблем.

Уезжающих провожают одной дружной подвыпившей толпой. Лида пригрелась в объятьях блондина, Вадика с его дамой сердца не видно. Оля в стороне пьяная и злая. Как-то ей придется смириться с тем, что Тимофей выбрал меня.

В квартиру родителей пробираюсь потихоньку, хочется скорее прилечь. Однако мама встречает меня на кухне встревоженной.

- Ты почему не спишь? - удивленно смотрю на нее в ночной сорочке с чашкой чая.

- Не могла уснуть, тебя ждала.

- Ладно, пойду спать, только умоюсь.

- Как погуляла? - напряженный мамин взгляд шарит по моему лицу. Примерно так она смотрела, встречая меня с первой дискотеки и любых затянувшихся допоздна мероприятий. Выспрашивала кто был, что пили, не натворила ли я дел и не оскандалилась ли.

- Нормально.

- Тебе Демид не звонил?

- Пять раз, пока я была в дороге, но я не взяла, - скрадываю руки на груди. Плечом упираюсь в косяк.

- Для тебя стараешься, стараешься, а толку ноль, - мама махнула на меня рукой, подперла щеку кулаком, - когда ты уже повзрослеешь, Кать?

- Что значит повзрослеешь?

- Начнешь наперед думать. Съемная квартира, ребенок, денег вечно нет. Мне тебя жалко.

Начинается…

- Мам, не надо меня жалеть.

- Я хочу, чтобы ты жизнь достойно прожила, а не мыкалась по чужим углам, - ее ладонь с силой ударила о стол. Когда-то это на меня производило сильное впечатление. Становилось стыдно, хотелось стать совсем маленькой и забиться в угол. Я чувствовала свою полную никчемность, растерянность. Сейчас лишь отрывается неопрятным напряжением во всем теле, застрявшим в легких воздухом. Я почти научилась держать удар, - для этого я тебя рожала? Скажи мне, для этого? Я тебе и тогда, когда Демид в первый раз уходил, говорила как делать надо, но ты все сама справлялась. Два года в трубу спустила. И дальше собираешься так продолжать?

- Я иду спать, разговор окончен, - гордо вздёргиваю подбородок.

- Что, напилась уже?

- Хватит! - У меня лопаются нервы. Внутри буквально раздирает. Не должно быть так тяжело и больно рядом с близким человеком. Сил нет больше терпеть и каждый раз пытаться оправдать мамину «заботу», - ты не можешь так со мной разговаривать. Я взрослый человек.

- Где, в каком месте?

- Вы чего кричите? - на наши голоса выходит сонный отец.

- Твоя дочь как всегда включила гордую.

- Катя, дочка, - отец недовольно хмурится, - мы как лучше хотим.

- Не лучше, - качаю я головой, - последний раз говорю, я к Демиду не вернусь. Он может общаться с дочерью, но не больше. Я предателя не прощу.

Отец как обычно отмахнулся. Скрылся у себя в комнате, хлопнув дверью.

- Значит так, - мама поднялась на ноги, - раз ты такая независимая, справляйся сама. Нечего скидывать на наши руки Тамилу, а самой развлекаться бегать. Все, как за ум возьмешься, тогда поговорим.

Развернувшись, ухожу в ванную, меня всю трясет. В родном доме словно в аду каком-то.

***

Приятно, когда твое утро начинается с милого сообщения: «Доброе утро, скучаю»

И целующий смайлик в конце.

На лице расцветает улыбка, Тим даже глупый смайлик добавил. Хочется танцевать, смеяться, парить. Я и забыла, как это - быть влюбленной.

Тамила моему приподнятому настроению рада. Воспользовалась им, чтобы выбить себе месяц обучения рисованию в одной студии вместе с Мали. К таким тратам я была не очень готова, однако решила дочку побаловать. Мне можно и без новых туфель походить, а там искусство.

Именно таким был основной Тамишин аргумент - искусство. Оно требует жертв. Таких, как ее праздничное платье, которое они с Мали украсили и теперь висящее в чехле на любимой золотой вешалке. Стирать нельзя, выбрасывать тоже.

Если у нас с Тимофеем получится, Тами с Маликой станут еще ближе… Боже, надо придумать, как объяснять дочери, что в моей жизни появится новый мужчина.

Притом что ее отец продолжает попытки вернуться. Демид звонит каждый день. На днях приехал, чтобы погулять с нами на детской площадке. У бывшего мужа общение с Тамилой идет тяжело - приехал и думает самого факта его присутствия достаточно для нее достаточно. Немного покачал на качелях, опять спросил про сад, сделал пару замечаний про испачканную одежду и руки.

Отец года, блин.

У Тами от таких проявлений любви энтузиазм угасает. Она силится улыбаться, вести себя примерно, но… неугомонный характер берет верх. Тами сбежала от папы играть с детьми.

А Демид переключился на меня. Знакомые стандартные комплименты, попытки манипуляций.

Бывший муж, оказывается, решил налаживать отношения с нашей семьей по всем фронтам. Договорился с родителями завезти меня с дочкой к ним на дачу на выходные. Тами нужен свежий воздух, ага…

Ни за что с ним к родителям не поеду, иначе мама меня живьем съест.

В конце недели Тимофей написал, что ему придется задержаться в Москве еще на неделю. У отца проблемы с сердцем, надо родителям помочь с разъездами по больницам, поддержать. Я ответила, что никаких проблем, я понимаю. Почти не огорчилась.

Тоня на мои метания смотрела с улыбкой. Ей Тимофей очень понравился. Она сказала, что чувствуется в нем надежность, порядочность. Будем ждать.

Меня же беспокоил вопрос Лизы. Как он с ней поговорил? Что сказал? Или еще не поговорил? Их отношения меня не касаются, Лиза мне никто. Однако все равно в душе гадко, что из-за меня другой женщине будет больно. У них свадьба должна была состояться.

Разрушенные надежды, предательство, боль одиночества - я сама через это прошла и никому не пожелаю.

На работе летаю. Делаю свое, помогаю Лиде. Вообще с коллективом у меня наладились очень хорошие отношения. Даже с Вадиком, который на мой отказ посмотрел философский - не хочешь, как хочешь, у меня вариантов вагон и маленькая тележка.

Одна только Оля включила ледяной игнор. Ходит мимо, будто меня вообще в салоне не существует, общается сухо и только по делу.

Я к ней в подруги не набиваюсь, в ответ стандартно вежлива. Мне Олю даже жаль, ведь ей предстоит узнать, что объект ее желаний выскользнул из цепких ручек.