Страница 29 из 93
Следующие два часа стали для Андрии истинным мучением. Как всякая нормальная женщина, она знала, что значит быть хорошо одетой, но мадам Д’Арси своей придирчивостью просто сводила с ума.
Одного только нижнего белья Андрия перемерила не менее десятка вариантов, пока наконец Генриетта не остановила свой выбор на белом лифчике и шелковых кружевных панталонах.
– Соблазнительно, но скромно и со вкусом, – удовлетворенно кивнула она.
Выбор подходящего платья дался Андрии еще тяжелее. Девушка перемерила дюжину, прежде чем взыскательная мадам улыбнулась и захлопала в ладоши:
– В самую точку!
Оглядев себя в зеркало, Андрия вынуждена была признать, что платье действительно великолепно – из лионского белого шелка с набивными крупными розами, отделанное по подолу, вороту и рукавам белым кружевом.
– Теперь прическа. Что ты надумала, Хизер?
– Может быть, шиньон с сеточкой?
– Нет, слишком вычурно, – нахмурилась Генриетта.
– А если широкая заколка-пряжка и шелковая лента?
– Вот это другое дело! Только вместо ленты букетик фиалок или анютиных глазок.
Еще час ушел на прическу, и наконец мадам Д’Арси с удовлетворенным вздохом подвела итог:
– Время потрачено не зря, верно, мамочка?
Ли сияла от восторга:
– Она просто очаровательна!
– Очаровательна, – кивнула Генриетта. – Красива. Невинна. Но эта скромность и непорочность обещают в будущем никем еще не открытую чувственность. Прекрасно! – воскликнула она по-французски. – Думаю, наши гости будут весьма довольны, милочка.
Сердце Андрии сжалось. С того самого дня, когда она была выставлена на продажу в Макао и ее купил капитан Дюбуа, девушка понимала, чем все это кончится. При всей своей бьющей в глаза роскоши, при всей пышности апартаментов, при всех этих безупречно одетых красивых женщинах «Париж» оставался тем, чем и был, – самым настоящим борделем, который посещали богатые, но дурно воспитанные мужчины, причисляющие себя к местной аристократии. Андрия набрала в грудь воздуха и заставила себя задать главный вопрос:
– Мадам Д’Арси, я начну работать сегодня вечером? Внизу, вместе с остальными девушками? И буду с мужчиной? – Покраснев, она потупилась.
Генриетта рассмеялась и обняла девушку за плечи:
– Значит, мы приготовились немножко схитрить, а? Неужели ты думаешь, что твою девственность я продам за такую ничтожную цену?
– Не понимаю.
– Мое дорогое дитя, ты владеешь богатством, которого в Сан-Франциско нет ни у одной женщины старше двенадцати лет, – ты целенькая.
– Но мне казалось… то есть я хочу сказать, разве капитан Дюбуа привез меня сюда не для того, чтобы… – Она запнулась, пытаясь облечь свою мысль в слова.
– Дитя мое, ты исключительно удачливая девушка. Я тебе все сейчас объясню. Нет, ты не будешь продавать себя ночь за ночью разным мужчинам. Благодаря мадам Д’Арси сегодня ты проведешь ночь только с одним мужчиной. Очень богатым, но не слишком привлекательным. Тебя поселят в роскошном доме со слугами, которые будут рады выполнить любое твое распоряжение…
– Что вы такое говорите? – нахмурилась совсем сбитая с толку Андрия.
Генриетта улыбнулась и посмотрела на Ли:
– Ты и твоя мать обретете покровительство одного из трех самых богатых людей в Сан-Франциско, да что там – во всей Калифорнии!
Все сказанное Генриеттой испугало Андрию гораздо больше, чем перспектива работать на первом этаже, как другие девушки.
– Значит, мы будем проданы второй раз?
– Ну что ж, моя дорогая, слово сказано. Да, вас продадут тому, кто даст самую большую цену. Но это будет не так мерзко, как в Макао, где вы попали в грязные лапы этого негодяя Мендеса. Как я уже говорила, ты станешь содержанкой богатого и влиятельного человека. Если бы ты опросила всех женщин Сан-Франциско или любого другого города, то, готова держать пари, больше половины из них с радостью поменялись бы с тобой местами, моя прелесть. И заметь, не только незамужние.
Руки Андрии покрылись мурашками, и девушка зябко обхватила себя за плечи. Только воспоминания о Люке удерживали ее от того, чтобы покончить с собой. Все последние дни она явственно ощущала присутствие своего возлюбленного – ее нежного ангела-хранителя. Даже сейчас она слышала его тихий голос: «Будь храброй, любимая. Я здесь, я рядом, и ничего плохого с тобой не случится, если веришь в нашу любовь!»
Мадам Д’Арси взяла ее за руку.
– Моя дорогая, я провожу тебя в отдельный кабинет, где ты и встретишься со своим суженым. – Она рассмеялась: – Если бы меня кто-нибудь сейчас слышал, решил бы, что я сваха. Надо же – суженый! Хотя в какой-то степени это и есть сватовство.
Генриетта поманила Ли:
– Теперь разберемся с тобой, мамочка. Думаю, подойдет что-нибудь длинное и свободное. Естественно, черное, чтобы скрыть полноту. Отлично, девочки, поторопитесь!
Четверть часа спустя Генриетта провела Андрию и Ли в комнату, очень похожую на ее кабинет. Вот только обстановка явно указывала на присутствие мужчины. Картины на стенах были подобраны по сюжетам, подчеркивающим мужские пристрастия, – перестрелка, взвившиеся на дыбы дикие лошади, нападающие на поезд индейцы. В воздухе стоял явственный запах кожи, табака и виски. Вдоль одной из стен располагался бар. У стойки сидели двое мужчин, а третий выполнял обязанности бармена. Когда женщины вошли, все трое повернулись к двери.
Взгляд Андрии сразу приковал мужчина за стойкой – громадного роста с бычьей шеей. Хотя прожитые годы покрыли его лицо глубокими морщинами, а багровые щеки говорили о пристрастии к выпивке и о беспутном образе жизни, сходство было поразительным. Глаза, подбородок, высокие скулы, орлиный нос… Еще до того, как мадам Д’Арси представила его, Андрия точно знала, кто перед ней!
– Дитя мое, это Калеб Каллаган.
Отец Люка!
Андрии вдруг стало трудно дышать, и она невольно схватилась рукой за горло. Потом ее тело словно растворилось в воздухе, и Андрия потеряла сознание.
Откуда-то издалека, как сквозь вату, пробивались далекие возбужденные голоса:
– Она очень много пережила! – Голос мадам Д’Арси.
– Кажись, она просто хворая. На черта мне сдалась больная девка!