Отец Пепла

— Из тысячи трёхсот восьмидесяти шести, — немедленно ответил монах Звездопада, — пред вашим божественным ликом предстали ныне шестьсот девяносто три, мой бог. Ровно половина.

Туарэй вздохнул и тронул охвостьем копья ближайшее не проклюнувшееся яйцо, сквозь трещины которого сочился густой чёрный дым. От касания оно провалилось внутрь себя, оказавшись пустым, — всё, что могло переродиться, не выдержало жара и обратилось золой.

— Половина. Всего лишь половина. А было сказано, что нужно больше. Вот и ответ, легат: вы все признаны негодными отступниками, нарушителями присяги. Тысячелетия вы ждали здесь не славы, но смерти, — такова воля бога.

Драконий Язык ударил оземь, распространяя грозную, злую ноту, и незримая сила сдавила сердца легионеров, заставив их выть и хрипеть, впиваясь когтями в грудь и горло.

— Мой бог! — звонко воскликнула Самшит, бросаясь на арену к Туарэю. — Мой, бог, милосердия!

— Огонь никого не милует, ты знаешь это лучше многих, жрица — ответил он, удушая новорождённую жизнь, которую недавно предвкушал увидеть. — Такова их вера, они ждали суда и получили его.

— Но мой бог, посмотрите, одно яйцо ещё живо! Оно может проклюнуться!

Хватка смерти ослабла на сердцах и Туарэй прошёл мимо корчащихся легионеров к последнему яйцу. Оно было меньше многих иных, уродливое, деформированное; из трещин валил дым, но в нём горели яркие искры. Судьба нового народа повисла на волоске, и все зрители на трибунах задержали дыхание.

— Мой бог, — тихо обратилась Самшит, — вы позволите помочь?

— Дракон должен проклюнуться сам, — ответил он беспощадно, — иначе он слаб, иначе он не имеет права жить.

Его голос достиг каждой пары ушей в амфитеатре, каждого разума и каждой души.

— Несомненно, мой бог, — а в голосе Самшит была нежная мягкость… и сила, — но есть то право, которое имеет каждое дитя, будь оно даже из грозного и гордого драконьего рода.

Она подступила к Туарэю, такая маленькая и хрупкая, положила ладонь на предплечье руки, сжимавшей Доргонмаур.

— Каждое дитя имеет право на мать. И, так вышло, что это я — первая среди всех Драконьих Матерей. Позвольте, я расскажу этому чаду, что его в здесь ждут, что оно нужно и желанно. Клянусь, что и пальцем не коснусь скорлупы.

Из его красиво очерченных ноздрей вырвались огненные язычки.

— Что ж, это очевидная истина, даже драконицы любят своих детёнышей. Делай, жрица.

Она поклонилась и грациозно опустилась на колени рядом с последним яйцом. Изящная длинная шея изогнулась по-лебединому, глаза скрылись под веками, и полилась песнь без слов, такая нежная и тёплая, что на чёрном камне амфитеатра лишь чудом не стали расти луналики, — цветы, рождённые из первой колыбельной.

Голос Самшит проникал в распалённые израненные души целительным потоком, отгонял ужасы Последних Времён, она звала ребёнка из темноты к свету, пока скорлупа не треснула под напором рогов и наружу не стал вылезать легионер в зелёной чешуе вирмифлинга. Когда он полностью освободился, стало очевидно врождённое уродство, — очень кроткие, хоть и сильные ноги с чрезмерно мощными когтями, а также непропорционально огромные крылья, и длинные жилистые руки, упиравшиеся в землю. Он почти не познал растерянности и страха, сразу обретя память.

— Я смог… Я смог!

— Пророк? — потребовал Туарэй.

— Шестьсот девяносто четыре, мой бог! — отозвался Хиас. — На одного больше половины.

— Суд свершился, — бог ударил хвостовиком копья оземь, чем заставил амфитеатр вздрогнуть, — придите ко мне и выслушайте вердикт.

Полубоги окружили повелителя и опустились на одно колено, склонив головы. Рядом стояла Самшит, её светлые яркие глаза смотрели с надеждой.

— Девятый легион, Я, Доргон-Ругалор, земное воплощение Элрога Пылающего, провозглашаю, что вы сохранили верность престолу Гроганской империи, не посрамив древние воинские традиции, не предав и не покорившись врагу! Вы будете жить!

Вздох облегчения прокатился по арене и трибунам.

— Мой бог, — Фуриус Брахил поднял рогатую голову, — брось нас в огонь! Ильдия жаждет служить!

Губы Туарэя искривились в подобии презрительной усмешки.

— О, вы будете служить, как только станете достойны. Но сначала вам придётся научиться пользоваться обретённой силой.

Он коснулся умов своих творений, чуть пригасил в них человеческую ясность и распалил драконью сторону.