Страница 77 из 80
Виноградову пришлось отвлечься от своих мыслей, когда перед ним вывалился здоровенный кусок стены. В клубах поднявшейся пыли проступил монструозный покрытый костяными наростами силуэт. Немного погодя, когда перестали слезиться глаза, Изюм узнал в нем Артёма. Неживой сослуживец посторонился, пропуская Аида в заваленный трупами коридор, а сам пристроился за его спиной.
Исходя из того, что Виноградов сейчас лицезрел, разрекламированные американские «Крисалисы» для создания некроэфира были на один зуб. Ну или на один коготь. С тем же успехом иностранные солдаты могли пытаться укрыться от танкового снаряда за пустой картонной коробкой.
— Ну ты и устроил тут, — слегка язвительно откомментировал инквизитор, раз уже в десятый пачкая подошвы чужой кровью.
—…
Существо нервно мотнуло хвостом, уподобляясь недовольному коту. И острые шипы прочертили на стене глубокие борозды. Похоже, старый друг не очень обрадовался словам сослуживца. Они его… задели что ли?
— Ладно-ладно, не ерепенься, — примирительно похлопал Макс по гранитно-твердым пластинам на боку неживого приятеля. — Вижу, что ты и сам не в восторге от происходящего.
Химера не отреагировала. А ноги, тем временем, привели необычную троицу к череде тяжелых стальных дверей, расположенных по обе стороны коридора. Сама планировка помещения недвусмысленно напоминала изолятор. А железные окошки на задвижках, массивные запоры, направленные внутрь глазки́ и полное отсутствие окон еще сильнее усиливали эту ассоциацию.
Артём, ориентируясь то ли по своему нечеловеческому слуху, то ли по сверхъестественному обонянию, безошибочно определил, где держат сына Аида. Существо вспороло когтями толстый металл, а затем отогнуло полотно двери, словно фольгу. И за ней, забравшись с ногами на жесткую шконку, обнаружился Дамир.
— Артём⁈ Папа⁈ — почти радостно вскричал мальчишка. — Максим⁈
Любой другой пацан наверняка бы кинулся на шею родителю. Но их отношения с отцом были весьма своеобразными. Если не сказать натянутыми. Поэтому юнец имена бывших спецназовцев произнес с куда большей теплотой и облегчением. И Изюму стало как-то неловко перед Секириным за это. Уж медиум-то наверняка заметил разницу…
— Не отходи от Артёма и Максима, — строго приказал Аид. — Я выведу вас из окружения.
Какое окружение имел в виду Сергей стало ясно почти сразу, как только вся процессия вышла на лестницу. Оказалось, что власти сориентировались поразительно быстро. Сколько там прошло времени, как инфестаты ворвались в Бюро? Пять минут? Десять? Но к зданию уже стягивалась легкобронированная техника и десантные машины американского спецназа. Штурмовики с ходу принялись отстреливать поднятую нежить и занимать выгодные позиции. А умертвия в свою очередь… Стоп! А какого хрена они вообще творят⁈
Видимо, инквизитор не сдержался и озвучит свою последнюю мысль достаточно громко. Потому что Аид одарил Виноградова обжигающе ледяным взглядом своих жутких глаз и пояснил:
— Они готовят Ритуал.
Макс внутренне содрогнулся. Мертвецы ползали вокруг Бюро, чертя на земле собственной кровью какие-то символы. Усиливающийся огонь со стороны сил американского правопорядка нисколько их не волновал. Ведь на место одного ликвидированного покойника практически моментально вставал новый. А потом и вовсе в дело включились умертвия-солдаты. Часть из них открыла огонь по окружению, вынуждая стрелков нырнуть под защиту автомобильной брони. А другие грубо выволакивали из здания живых работников и насильно укладывали их на начертанные багровым письмена и линии.
Все эти живописные и крайне неприятные сцены очень сильно напомнили Изюму о Риме и Древнем некроманте. А заодно и об ужасном обряде, совершенном Темным Жрецом. Об Исходе…
— Какого хрена ты затеял, Сергей⁈ — напряженно поинтересовался инквизитор.
Почему-то первыми людьми, о которых он подумал, были его соседи. Широкоплечий и улыбчивый Йонас. Егоза Дайниз. Юная скромница Кендалл. У россиянина очень живо получилось представить, как порочный некроэфир, затопляя улицы всего города, убьет их, а затем подчинит мертвую плоть воле Аида. И от этих мыслей кулаки сжались сами по себе.
— Я спасаю сына, Третий, — безэмоционально процедил Секирин. — Остальное тебе знать не требуется.
Макс грубовато оттолкнул Дамира, который, сияя беспокойным любопытством, попытался сунуться к окну. Там как раз сейчас мертвецы заканчивали распластывать на земле людей, вписывая их в жуткий узор строящейся пентаграммы, и извлекали длинные армейские ножи.
— Сергей, остановись! — предостерегающе рыкнул Изюм, задвигая мальчишку себе за спину. — Мы найдем другой выход, не делай этого!
Но Аид не счел нужным реагировать. Вместо ответа он прикрыл глаза, и вокруг его замершей фигуры заструились тонкие пряди некроэфира. Инфестат принялся плести невесомые кружева из тьмы, вписывая в них все больше и больше деталей. Работал он настолько тонко и сноровисто, что Виноградов невольно подзавис и залюбовался. Сам ветеран никогда не пробовал так оперировать энергией смерти. Да и вообще не представлял, что такое возможно. Предел Изюма — это пустить волну из мрака. Ну или слепить из нее подобие копья, чтоб кого-нибудь укокошить. А то, что делал сейчас медиум, лежало в совершенно иной плоскости их темного таланта. По сути, рядом с отцом Дамира спецназовец был как трехлетний ребенок с шариковой ручкой на фоне признанного гения из мира живописи… С великим трудом скинув с себя оковы оцепенения, инквизитор заметил, что пацан с таким же восхищением наблюдает за манипуляциями отца. И вот после этого Аид будет говорить, что не хочет подавать сыну плохой пример… Ну да, как же.
Собрав воедино всю свою волю и решительность, Макс сотворил некроэфирное формирование. Грубое. Увесистое. Неуклюжее. А потом швырнул его как лом в изящное ажурное плетение Секирина. Тонкие туманные нити не выдержали такого надругательства и распались под натиском чужой энергии. Медиум дернулся, будто от удара током, и сразу же распахнул веки. Россиянин невольно сглотнул слюну, когда в него вперился убийственный взгляд инфестата.
— Еще раз так сделаешь, Третий, — угрожающе прошелестел голос Аида, — и сильно пожалеешь.