Юстиниан

Новым правителем с согласия Рицимера стал Аниций Олибрий, знатный сенатор, не так давно вернувшийся в неспокойную Италию из Константинополя. Через несколько месяцев они оба скончались в Риме от чумы. Летом 473 года власть на Западе захватил некий Глицерий, против которого восточные римляне выслали в Италию флот под началом далматинца Юлия Непота. Глицерий был низложен, а Юлий Непот, с благословения Константинополя, в июне 474 года стал последним западноримским императором, которого признавали и в Константинополе. Буквально через год восстал военачальник Флавий Орест. Непот выжил, но бежал к себе домой и там оставался императором, которому подчинялись только собственно Далмация и некоторые области Галлии. Орест возвел на трон собственного сына, подростка Ромула, получившего у современников презрительную кличку Августул44. «И насколько за это время (с середины V века. – С. Д.) военное положение варваров окрепло и пришло в цветущее положение, настолько значение римских военных сил пало, и под благопристойным именем союза они испытывали на себе жестокую тиранию со стороны этих пришлых народов: не говоря уже о том, что последние бесстыдно вымогали у них против их воли многое другое, они в конце концов пожелали, чтобы римляне поделили с ними все земли в Италии», – сетовал Прокопий45. Историк пишет о том, что летом 476 года германские наемники в качестве платы за помощь в изгнании Юлия Непота потребовали треть Италии для поселения – как ранее им пообещал Орест. Получив отказ, они подняли мятеж и провозгласили «конунгом» (то есть князем) Италии Одоакра, варвара, до этого воевавшего под командованием Ореста. В августе 476 года Орест был разгромлен возле Тицинума, схвачен и убит. Вскоре Одоакр взял Равенну, где находился императорский двор, и 4 сентября 476 года низложил Ромула, не организовав, однако, избрания новым императором своего ставленника.

Время для переворота было выбрано исключительно удачно: на Востоке шла гражданская война между законным императором Зиноном и его шурином Василиском, узурпировавшим трон в Константинополе. Соответственно, восточным римлянам было не до вмешательства в западные дела.

Римский сенат отправил в Константинополь посольство с просьбой дать Одоакру высокий титул патриция и оставить его владеть Италией; одновременно к восточноримскому двору прибыли доверенные лица свергнутого Юлия Непота – также с просьбой о помощи. Вернувший к тому времени власть Зинон укорил римлян тем, что, получив двух императоров с Востока (Прокопия Анфимия и Юлия Непота), они первого убили, а второго изгнали. Он согласился, что Одоакр достоин быть патрицием, но предложил ему принять это звание от Непота, а сенаторам посоветовал не противиться последнему, когда тот вернется. Однако экс-император не захотел отправляться ни в Рим, ни в Равенну. Он остался в Далмации и в районе 480 года был убит своими же «комитами», то есть приближенными. То ли после низложения Ромула, то ли позже, после смерти Непота, Одоакр отослал императорские регалии – венец и пурпурную мантию – в Константинополь под тем предлогом, что миру довольно одного императора на Востоке.

Так или иначе, почти все земли Западной Римской империи вошли в состав варварских королевств, большинство которых, правда, признавали номинальное владычество далеких и блистательных василевсов, правивших в Константинополе46. Из бывших римских земель варвары не сумели пока захватить лишь северную часть Галлии (между Луарой и Маасом), находившуюся под властью наместника Сиагрия.

«Так вот Гесперийская империя римского народа, которую в семьсот девятом году от основания Рима держал первый из августов – Октавиан Август, погибла вместе с этим Августулом в год пятьсот двадцать второй правления всех его предшественников, и с тех пор Италию и Рим стали держать готские короли», – подытожил готский историк Иордан, творивший во времена Юстиниана47.

Восточная Римская империя

Как экономически, так и политически Восток оказался значительно более жизнеспособной частью государства. Там по-прежнему процветали ремесла и торговля, на высоком уровне оставалось сельское хозяйство, более или менее стабильно работала государственная машина. Да, общество менялось: рабов в деревнях становилось все меньше, а колонов – все больше, сами деревни укрупнялись. Исследователи отмечают одновременный упадок городского хозяйства, но по сравнению с разгромленным варварами Западом это была мелочь. На землях Востока империи по-прежнему располагалось около тысячи городов, население крупнейших из которых – Константинополя, Антиохии, Александрии – насчитывало по нескольку сотен тысяч человек. В каждом городе, даже маленьком, обязательно были площадь-агора, церкви, портики, цистерны, общественные бани, иные общественные сооружения. Города связывались дорогами: несмотря на все неурядицы, транспортные пути содержались более или менее в порядке, исправно функционировала государственная почта, сетью станций покрывавшая всю страну. Но путешествовали не только государственные курьеры: любой свободный гражданин мог при необходимости проехать из конца в конец державы по своей надобности, будь то торговое дело, паломничество, визит к родственникам или судебная тяжба. Поскольку расстояние между городами в обычных районах не превышало 20–30 (а в очень малонаселенных – 50) километров48, добраться от одного до другого получалось даже пешком. Нормальным явлением считалось переселение в поисках работы. Кроме дорог сухопутных веками существовали морские пути. С эллинистических и римских, а то и с более ранних времен во множестве городов функционировали порты с прекрасно оборудованными гаванями. На Средиземном море – Диррахий, Салона, Фессалоника, Пирей, Александрия, Тир, Сидон, Кесария, на Черном – Синоп, Трапезунд, Херсонес, Боспор. Ну и, конечно же, Константинополь – средоточие морских путей.

Азиатскую часть варвары тревожили не слишком. Правда, там периодически возникала другая страшная угроза – персидская, – поскольку по Евфрату и в Армении империя граничила с сасанидским Ираном – цивилизацией, равновеликой и в культурном, и в военно-экономическом отношении49.

После 395 года под властью Константинополя оказался собственно Восток (провинции в Малой Азии, Месопотамии, Аравии, Армении, Сирии, Палестине, Южный Крым, Абхазия, частично – Лазика), а также Балканы (кроме западной части) и лучшие области Северной Африки: Египет и Киренаика. С начала V века восточные императоры владели также Западной Грецией и территориями по восточному побережью Адриатического моря (Иллирик и Далмация), чему не смог противостоять двор Гонория, даже привлекая на помощь варваров. Это очень большая территория, более 750 тысяч квадратных километров. Сегодня на ней разместились не менее двух десятков государств! Империя была обеспечена любыми видами природных ресурсов (ввозили разве что олово, шелк и некоторые виды драгоценных камней).

Восток еще в большей степени, нежели Запад, был многоэтническим: здесь жили сирийцы, копты, арабы, персы, армяне, евреи, грузины (ивиры), готы и десятки других племен. Но основное население Византии составляли греки: народ древней культуры и устойчивых государственных традиций. Греческий был lingua franca и в этом качестве преобладал почти везде, кроме Иллирика (где эти функции выполняла латынь) и глухой провинции. Впрочем, жители многих местностей, даже зная греческий, дома или с соплеменниками предпочитали общаться на родном языке: сирийском, армянском, арабском, еврейском. Латынь еще долго использовалась в армии, среди чиновников, юристов, в придворном церемониале50.

Обособленной не национальной, но, если так можно выразиться, «социальной» группой было монашество, вбиравшее в себя людей любого происхождения. Начавшись в первой половине IV века, движение христиан-отшельников распространилось по всей стране. Однако не столь многочисленные и жестко подчиненные местным епископам монахи Запада никогда не имели такого влияния, как их собратья на Востоке. В Египте, Сирии, Палестине или даже Константинополе монастыри оказывались вполне способными вести за собой народ, а порой и диктовать условия как церковным, так и светским властям. История Византии знает массу примеров такого рода.