Страница 16 из 20
В это время маршал де Ла Фо подъехал к мессиру Жильберу и поздоровался:
– Доброе утро, дорогой мессир де Клэр! Я несказанно рад видеть вас и ваших шевалье во здравии и бодром расположении духа! Надеюсь, что турнир в Шампани пришелся вам по нраву?..
– И вам, дорогой мой мессир де Леви, всего самого приятного. – Поклонился в седле де Клэр. – Спасибо, турнир, и в правду, оказался отличным! Вон, гляньте, как мои молодые рыцари потрудились…
И он показал рукой на пять рыцарей, ехавших без вооружения на мулах.
– Да, значит, попались они кому-то под горячую руку! – засмеялся Ги де Леви, осматривая горе-рыцарей, проигравших свои схватки и потерявших коней, и все вооружение.
– Что поделаешь… – развел руками Жильбер, – даже и не знаю, что с ними теперь и делать! Домой, что ли, отправить! Так, ведь, ей Богу, жалко их, горемычных…
– Это вещь поправимая. – Ответил Ги де Леви. – Никуда их отправлять не надо. Думаю, что я и мессир де Марли сможем, как-нибудь помочь их беде, и экипируем всех пятерых, как положено. Хотя, пусть носы не воротят, если их доспехи будут, скажем так, не первой молодости!..
– О чем вы говорите, дорогой друг! – Обрадовался де Клэр. – Я просто и не знаю, как вас благодарить…
– Не надо, это пустое… – Поклонился Ги де Леви. – Кстати, всем вам, как моим наемникам, будет положено жалование, размер которого утвержден самим королем Филиппом!
– Вообще, просто нет слов, дорогой маршал! – Поблагодарил от лица своих рыцарей Жильбер де Клэр. – И, сколько, если не секрет?..
– Каждый рыцарь вашего отряда будет получать ежедневное жалование в размере трех су и пяти денье серебром… – пожал плечам де Леви, отвечая на вопрос. – Это жалование будет выплачиваться при нахождении в замках или других укрепленных местах. А во время конных рейдов, жалование будет поднято до пяти су в день.
– Премного благодарен вам от лица своих рыцарей… – учтиво ответил Жильбер.
Маршал увидел, как к ним почти подъехали мессир Бушар и Ги-младший, и представил Жильбера де Клэр:
– Сеньоры! Прошу любить жаловать – мессир Жильбер де Клэр, мой старый знакомый еще со времен Нормандской кампании!
Жильбер поклонился рыцарям, а Ги продолжил представлять своих соратников:
– Мессир де Клэр! Представляю вам мессира Бушара де Марли, моего верного и храброго товарища и соратника!
– Мессир де Марли, очень рад знакомству! – Поклонился Жильбер. – Слава о вашем мече-бастарде докатилась и до нашей маленькой Англии. А то, как вы спасли жизнь его величества при Бувине…
– Спасибо, мессир де Клэр… – смутился де Марли. – Это был мой долг…
– Прекрасные слова, мессир де Марли! – Восхитился его скромности Жильбер. – Ваша скромность делает честь вашей храбрости!
Маршал улыбнулся и представил своего сына Ги:
– Мессир де Клэр, познакомьтесь – мой старший сын и наследник владений Ги Второй де Леви!
– Очень рад нашему знакомству. – Поклонился де Клэр.
– Для меня это огромная часть и гордость познакомиться с Вами. – скромно ответил Ги-младший, поклонившись англичанину. – Мой отец неоднократно приводил вас, мессир де Клэр, мне в пример…
– Право, мне нечем было заслужить такие похвалы вашего отца, – парировал Жильбер.
– Так, мессиры, мы, судя по всему, готовы к маршу… – подвел итог знакомству маршал де Ла Фо. – Трогаемся немедленно!
Ги вынул рог и трижды протрубил, приказывая колонне начать движение на Каркассон. Рыцари тронулись в долгий и опасный путь, суливший призрачные надежды обогащения для англичан и суровую реальность партизанской войны французам.
Дорога, слава Богу, была нормальная, еще с римских времен, хотя, порой, попадались такие рытвины и огромные лужи, которые больше походили на болота. Рыцари успели перезнакомиться и, с согласия маршала де Ла Фо, отряды перемешались. Рыцари ехали попарно или группами, весело разговаривали, травили байки, хоть как-то пытаясь скрасить длинный путь.
Эта большая колонна, то и дело останавливалась на привалы, маршал отправлял оруженосцев и конюших к ближайшим королевским замкам, крепостям или башням за продовольствием, благо, что он запасся отличной подорожной грамотой, которую Филипп лично скрепил своей большой королевской печатью. Прево и бальи стонали, жаловались на скудость запасов и неурожай прошлых лет, но, тем не менее, исправно поставляли хлеб и мясо небольшой армии, правда, в очень ограниченных количествах, что Ги приходилось то и дело опустошать кошель для приобретения недостающего продовольствия на рынках и торгах.
Бушар де Марли нашел «благодарные уши» в лице молодых английских рыцарей, которые буквально окружали его и слушали о его похождениях во время альбигойского похода Симона де Монфора, раскрыв рты.
Ги де Леви и Жильбер де Клэр незаметно для Бушара улыбались в усы, качали головами, и вспоминали о своем прошлом, о временах Ришара Кёрдельон.
Рыцари и арбалетчики де Леви, на удивление быстро, нашли общие интересы в виде игры в кости и сдружились с головорезами мессира де Марли, что очень успокаивало Ги-младшего, смотревшего на здоровенных и широченных рубак мессира Бушара, как на ожившие статуи атлантов.
– Отец, это же надо, каких верзил набрал в свое войско мессир Бушар, – удивлялся Ги-младший в начале пути на Каркассон, – диву даюсь! Все они – точная копия своего грозного хозяина!
– Наш любезнейший де Марли обожает-таки гигантоманию… – улыбался отец и успокаивал сына. – За наших воинов не бойся, если ребята и получат по зубам пару-тройку раз, то, уверяю тебя, за дело. Бушаровские мордовороты только с виду такие жуткие, на самом деле, они очень покладистые и дружелюбные воины.
– Ничего себе, покладистые и дружелюбные! – Ответил Ги-младший, косясь, на ряды рыцарей де Марли. – Я слышал про их дела на поле Бувина, отец. Знал бы ты, что они там вытворяли своими мечами-бастардами, такими же, как и у их грозного повелителя!..
– Правильно, сын мой, – улыбался отец, – во время боя, еще и не такие кренделя выкинешь!..
Жильбер де Клэр, тем временем, уточнял для себя:
– Мессир Ги, скажите на милость, а женщины там хорошенькие?..
– А-а-а, в Окситании! – Засмеялся Ги-старший. Он покосился, не слышит ли их разговор сын. – Разные попадались! Мессир де Марли, помнится, так раздухарился, что взял, да и сбросил одну из таких в глубокий колодец! Иначе от них и не отвяжешься!..
Жильбер удивился:
– Они, что, такие прилипчивые? Поразительно…
– Нет, это шутка была! – Смеясь, ответил Ги. – Мадемуазель, которую мессир де Марли, так сказать осчастливил своим благородным «вниманием», была одной из виднейших катарских предводительниц! Не надо так смотреть на меня, Жильбер! Это – война, на там все возможно, если перед тобой враг! Не надо делать такое лицо, словно ты объелся кислых слив!
– Да, ну и нравы у вас, французов… – покачал головой де Клэр. – Сбросить женщину в глубокий колодец живьем…
– Это еще не все, дружище де Клэр! – Смеялся Ги. – Наш милейший Бушар еще, для верности, боясь, что эта сатана в юбке сможет выскочить оттуда на метле, забросал колодец огромными каменными глыбами! Вот, скажу я тебе, зрелище было! Что-то, сродни античным приключениям Геракла! Такие большие камни, ей Богу, втроем не поднимешь! А Бушар брал их и, словно пушинки нес к колодцу, откуда еще слышались стоны несчастной Жироды де Лорак-Монреаль – так, если не забыл, звали ту бестию в юбке!..
Жильбер укоризненно покачал головой и ответил:
– Мы, англичане, так с дамами не поступаем!
– Да что ты говоришь! – Завелся Ги де Леви. – Ладно, хорошо! Допустим, что вы так с дамами не поступаете! Зато, ваши покойные короли-братья, Ришар и Жан, вытворяли многое другое, и, скажу я тебе, оно переплюнет невинную шалость с колодцем мессира Бушара!..
Жильбер стал извиняться:
– Ладно тебе, Ги, перестань кипятиться! Мы знаем друг друга уже почти двадцать лет. Уверены, что не сделаем ничего плохого, успокойся…
– Обходимся с дамами… – разошелся де Леви. – А ваш Жан, к примеру, так изрезал своего родного племянника Артура де Бретань, что просто кошмар какой-то! А покойный Кёрдельон? Как он приказал перерезать глотки тысячам пленным мусульман на глазах у Саладина, запоздавшего приготовить обещанный выкуп? Молчишь? Краснеешь? То-то!..