Последний хранитель

Дым тонкой струйкой вытекал из ее комнаты. Она распахнула дверь и непонимающе уставилась на Антона, который стоял рядом с грудой весело полыхающего компьютерного железа. Всю аппаратуру кузен сложил в центре комнаты, предварительно хорошо измяв. На кровати Миры валялась бита. В руках Антон держал баночку с жидкостью для розжига и пытался открыть заклинившую крышку. Его вид тоже оставлял вопросы. В одних трусах, со странными знаками, намалеванными маркерами по всему телу, он походил на безумца куда сильнее, чем Мира с ее видениями.

Заметив кузину, он просиял.

— Хорошо, что пришла! Поможешь открыть проклятую банку? А то без нее плохо горит. Нужно больше огня!

Мира выхватила у него бутылку и бросилась в ванную за ведром. К счастью, разбитый компьютер пока лишь плавился, и хватило одного ведра воды. Для верности Мира плеснула на пол еще парочку ведер, лишь потом подумав о соседях снизу. Впрочем, потоп был лучше пожара, да и о претензиях говорить было рано. Вокруг такое творилось!

— Ты с ума сошла? — набросился на нее Антон. — Мне нужен огонь! Я огонь, вокруг огонь! Путь все горит!

Он стал угрожающе надвигаться на нее, а Мира вдруг подумала, что кузен хоть и младше, но выше и сильнее. А если он тронулся умом, то наверняка себя не контролирует.

Схватив с тумбочки телефон, она рванула в коридор, захлопнув дверь прямо перед его носом. Антон навалился изнутри, но Мира успела повернуть ключ.

Надо вызвать скорую и пожарных на всякий случай, лихорадочно думала она и вдруг увидела соседку по площадке. Та забралась на узкий подоконник лестничного окна и доедала чахнувшее там растение. Изо рта женщины торчали жалкие стебельки, а глаза безумно блуждали по потолку, грозя вот-вот остановиться на Мире. Из одежды на соседке был лишь фартук, а тело размалевано теми же знаками, что и у Антона. Только женщина для художеств использовала не маркер, а нож, исцарапав себе всю кожу. Кто-то выл за дверью на лестничной площадке снизу, сверху на этажах раздавался хохот, скребся за дверью Антон и кричал, что ему нужен огонь.

Мира вылетела из дома, не помня себя от страха. На первом этаже ее пыталась затащить в дверь мужская рука в перчатке, но она вывернулась, оставив в пальцах шарф. Выбежав на середину улицу, Мира растерянно остановилась, не зная, что делать и как поступить. Звонить в скорую и сообщать о том, что все жильцы сошли с ума? А вдруг это все-таки ее собственный бред? С другой стороны, белый пар от затушенного пожара еще поднимался из распахнутого окна ее комнаты.

Она перевела взгляд на соседние дома. Кажется, там творилось что-то похоже. Хлопали створки и ставни, из окон с криками и хохотом высовывались люди, на тротуары летела мебель, коробки, цветы. Одни плясали на подоконниках, другие уже выбрались на крышу.

Откуда-то выскочила рыжая кошка и побежала прямо на нее. Мира попятилась, но потом поняла, что бешенства у животного не было. Сходили с ума только люди, а рыжая спасалась. Прошмыгнув мимо ее ног, кошка юркнула на детскую площадку и скрылась в детском игрушечном домике, который местные алкаши обычно использовали в качестве туалета. Мира машинально проследила глазами за животным и вдруг увидела, как в окошке домика появилась окровавленная рука, вцепившаяся в подоконник. Вслед за пальцами высунулось лицо. Человека было трудно узнать из-за многочисленных синяков и ран, но она хорошо запомнила того, кто сдал ее в полицию. Старик из соседнего подъезда, Артур Никодимович, глядел на нее единственным целым глазом и манил рукой, вернее, пытался это сделать, потому что его силы явно были на исходе.

Я к тебе не пойду, твердо сказала себе Мира, но в следующую секунду уже наклонялась над окошком, пытаясь разглядеть старика.

— Мира, девочка, лезь скорее сюда, пока тебя не заметили, — прохрипел дед. — И пока я еще дышу. Торопись, мне немного осталось.

У Миры не было никакого желания забираться в вонючий домик, да еще в компанию к подозрительному старику, но что-то в его голосе подсказывало: время сомнений позади.

Посмотрю, что с ним, и вызову скорую из домика, решила Мира. По крайней мере, безумия в глазах старика не было. Может, он видел, как прилетели инопланетяне и массово отравили разум жильцов всего квартала?

Внутри домика воняло так, что слезились глаза. Артур Никодимович скорчился на горе окурков и битого стекла и выглядел так же плохо, как Егор, когда Мира нашла того в туалетной кабинке. Казалось, по старику прошел каток, а дело закончили отъявленные садисты. Искореженную правую руку с оторванными пальцами он прижимал к груди, порванная в лоскуты одежда обнажала многочисленные раны, которые выглядели смертельными, одна нога ниже колена у него отсутствовала, но обрубок был пережат ремнем. То ли дед сумел оказать себе первую помощь, либо его мучители не хотели, чтобы он умер слишком быстро.

«Сдал какого-нибудь наркобарона полиции, а тот его наказал», — предположила Мира, вспомнив, как старик любил разъезжать в полицейской машине и подставлять всех кого попало. Но безумные крики, раздавшиеся снаружи, заставили ее вернуться на землю. Мира отползла подальше от входа и привалила оторванные дверцы обратно к проему. Пусть здесь и воняло, зато тесное пространство дарило ощущение безопасности.

— Не двигайтесь, — прошептала она деду. — Я вызову скорую.

И хотя люди сходили с ума в домах, и детская площадка была пуста, Мира теперь опасалась безумцев повсюду и решила говорить шепотом.

— Прости за подставу, — прохрипел Артур Никодимович, махнув в ее сторону здоровой рукой. — Не трать время на телефон, лучше послушай. Я тебя специально здесь дожидался. Минут на десять меня хватит, но время мое сочтено.

— За подставу будете извиняться, когда поправитесь, — сурово сказала Мира, чувствуя, что на глаза у нее наворачиваются слезы. Не могла она равнодушно смотреть на страдания деда и ничего не делать. Непонятно, откуда у старика вообще силы на разговоры брались.

— Тсс, — успокоил ее Артур Никодимович. — Мы тебя в полицейский участок отправили, потому что в эту ночь тебя везде схватили бы, а в полиции наши ребята работают. Эх, зря ты на Таиланд не согласилась. Уехала, может, обошлось бы все. Хотя, о чем это я? Еще вздумаешь себя винить. Таиланд стал бы лишь отсрочкой.

Он перевел дыхание и снова поднял ладонь, не давая ей сказать:

— Не перебивай, а то я не успею. Галия мертва, то есть, Галина Федоровна, ты ее знаешь. Егора тоже схватили. Думаю, он еще жив, но ему не позавидуешь. Он вместе с твоими подругами там, у Влада на корабле. С тобой ведь уже связались? Сказали, куда идти и что делать?

Пораженная Мира могла только кивнуть. Сил удивляться не было.

— Влад — опасный демон. Прагматик, все у него рассчитано до минуты. Мира, ты не помнишь, потому что тебе стерли память ради твоей же безопасности, но ты — последняя Хранительница. Не Карина, никто другой — ты. Мы знаем, что в парке Карина пыталась тебя убить. Отчасти по нашей вине, просто Влад успел первым. Мы хотели отвлечь его внимание на Карину, подставили ее тоже. В жаркие времена методы не выбираешь. Карина рассказала тебе про Зеркало-проводник? По глазам вижу, что да. Ты, небось, решила, что она выдумывает? Мы ей внушили, что она одна из нас. Хотели, чтобы Влад охотился за ней, а не за тобой, но Авелин оказался хитрее. А может, мы стареем. Егор же слишком молод. Силен, но горяч. Ты можешь не верить, но от реальности не уйти. И она такова, что ты осталась последней. Зеркало надо охранять любой ценой.

— Я не понимаю, — прошептала Мира, глотая непрошеные слезы. — Это не может быть правдой.

— Может. Нас было пятеро, и мы очень долгое время успешно скрывались от слуг дьявола. Мы наделены великой силой, но каждое затмение — вызов. Нам нельзя вступать в открытый конфликт. Сила дана лишь для того, чтобы уберечь зеркало, и все эти столетия нам удавалось тайно перемещаться по миру. Надолго на одном месте оставаться нельзя. В Поморске мы задержались из-за Егора. Он новенький, и мы решили дать ему шанс привыкнуть. Десять лет на одном месте — это слишком долго, слишком опасно.