Страница 8 из 9
Мне бы убежать, но было жалко фаэра, которого Жабанэлла держала на голодном пайке. Теперь понятно, отчего он так рванул к магу с даром огня. Я осталась стоять и наблюдать, как наследный принц Эрицкого королевства приблизил ладони друг к другу, и на них заплясали языки синего пламени. У него были тонкие длинные пальцы, которые украшали крупные перстни. Никогда не видела таких удивительных рук. Хотелось коснуться их и ощутить, насколько мягкие подушечки пальцев.
В общем, на синее пламя мы с моим Костерком взирали с одинаково горящим взглядом. Но вот языки пламени слились в один и с рёвом взмыли вверх и к фаэру, подброшенные принцем. Я уловила размытое движение откуда-то справа, как будто кто-то чиркнул в воздухе горящей палкой, и синий огонь исчез, а на земле рядом с моим фаэром очутился ещё один. Только он был крупнее и сейчас сыто облизывался.
– Искорка, прекрати хулиганить! – недовольно прикрикнул на более крупное магическое животное наследный принц.
ГЛАВА 5
Ареццо
"А фигурка у неё ничего. Такая стройная и хрупкая", – отметил про себя наследный принц, мазнув взглядом по подбежавшей Дисарли. Он приказал приобрести для неё платья на любой вкус. Судя по тому, что он сейчас наблюдал, девушка одела одно из самых смелых, и ему было крайне любопытно, к кому на встречу она собиралась до того, как он приманил сюда её фаэра. Последнее было проще простого – животное было магически истощено. Он заметил это ещё при их первой встрече. Предложение пополнить резерв зверушки девушка встретила с благодарностью.
Дисарли выдохнула, и поёжившись от холода, выжидательно посмотрела на Ареццо. Он с удовольствием бы ещё порассматривал едва скрытые тканью прелести Дисарли, но ему нужно было расположить эту конкурсантку к себе, в идеале – втереться к ней в доверие. С сожалением накрыл обнажённые плечи девушки собственным плащом, и как бы невзначай провёл по рукам, делая вид, что обеспокоен тем, не замёрзла ли она, а на самом деле проверяя её магический фон.
“От неё пахнет какими-то знакомыми цветами… Кустовая роза! Точно!” – вспомнил Ареццо, что напоминал ему этот запах. Аромат имел и ещё какие-то нотки; все вместе они складывались в восхитительный букет.
Принцу хотелось прижаться к её коже, чтобы полнее его ощутить. Но если бы он так сделал, то девушка точно постаралась бы воспользоваться ситуацией. Она же конкурсантка, а они все спят и видят, как бы забраться сначала на него, а потом и на трон.
Артефактов на ней не было, а резерв пуст до самого донышка. Наследник недовольно поморщился. Он надеялся найти хоть что-нибудь запрещённое, чтобы сделать девушку разговорчивее.
“Неприятно. Она что, даже зачарованной косметикой не пользуется? – досадовал про себя Ареццо, – Крошка, что же ты так честно играешь? Неужели серьёзно нацелилась на победу, даже несмотря на безнадёжно подмоченную репутацию?”
Если бы Дисарли не осматривала целительница, которой он полностью доверял, наследник ни за что бы не поверил тому, что она невинна. Он слышал, что за деньги можно сделать так, что невинность восстановится, но всё равно не ожидал такого поворота и был удивлён наглости этой крошки. Не нужно было нанимать сыщиков, чтобы узнать о том, какой распущенной была единственная дочь Дисарли. Однако ей хватило наглости заявиться на отбор и притворяться невинной простотой. И хорошо притворяться! Он был готов поаплодировать её игре, но чуть позже. Сейчас же ему предстояло допросить её, чтобы узнать, не она ли сама устроила крушение переправы, чтобы таким способом произвести впечатление на его младшего братца. Ну не верил Ареццо в такие совпадения, и всё тут!
Отойдя, он сконцентрировал в руках энергию синего пламени, отдал мысленный приказ собственной фамильяре уничтожить магический язычок и подбросил его вверх. Фамильяра оказалась быстрее этого явно ослабленного энергетическим голодом фаэр-Бобика.
– Искорка, прекрати хулиганить! – Ареццо постарался, чтобы его голос звучал недовольно и посмотрел на Дисарли, ожидая просьбы покормить её магическую тварюшку. И та не подвела, попросив:
– Ваше Высочество, пожалуйста, сделайте ещё язычок пламени. Я сама не могу покормить моего фаэра из-за магического истощения. Если вам нетрудно. Пожалуйста.
“На-а-адо же! А эта крошка и правда умеет быть соблазнительной, – шумно сглатывая, отметил про себя наследник, – мы ведь сейчас оба понимаем, что она говорит вовсе не о фаэре? Жаль, что нельзя воспользоваться её приглашением – мне ни к чему лишние сложности”.
Он сделал приглашающий жест рукой и ответил:
– Конечно, всё ради прекрасной леди. Давайте пройдёмся вдоль ограды сада. Я покидаю фамильяре языки пламени через ограду, а вашему фаэру скормлю с руки.
Дисарли поблагодарила и вприпрыжку побежала к ограде. Потом, похоже, вспомнила, что леди так себя не ведут и замедлилась. Наследник посчитал это странным, но продолжал делать вид, что всё в порядке. Следующие несколько минут он расспрашивал про то, что леди думает о покушении и о том, кому выгодна её смерть. Она заметно волновалась, и все ответы были насквозь лживыми. Принцу не надо было прибегать к магии, чтобы видеть, как она изворачивается и юлит. Актриса из Дисарли была никакая, и он снова подумал о том, что это очень и очень подозрительно.
Наследник старательно изображал усталость от того, что приходится метать языки пламени через высокую преграду, надеясь пробудить в странной особе желание его отблагодарить. И он даже видел в испуганно распахнутых голубых глазах, что она чувствует себя обязанной ему и боится врать, но продолжала молчать.
Внезапно Дисарли остановилась. Ограда сада была кованной и соединялась между собой выложенными из камня столбами. На один из них она и уставилась с какой-то странной нервной улыбкой.
– Я так понимаю, вы не успокоитесь, пока не выясните всё, что хотите, – сверкая глазищами, сообщила Дисарли и без тени улыбки предложила: – предлагаю поспорить на то, что я смогу свалить вот этот столб. Если не свалю, то дам вам магическое обещание никогда не врать и сразу отвечать на любые вопросы. Если же столб рухнет, то вы мне дадите магическое обещание больше не копаться в моём прошлом ни самостоятельно, ни с помощью других.
В один момент на наследника накатила волна злости. Только что был светлый летний вечер, а теперь вокруг сгустились сумерки. Он и сам не понял, когда успел схватить Дисарли за плечи и хорошенько встряхнуть, раз, другой. Увидев, как она побледнела и беззвучно стала хватать ртом воздух, от страха потеряв голос, опомнился и опустил руки.
– Вот же хиритоз, крошка, ты совсем ненормальная? Предлагать мне магический договор! – сгустившиеся сумерки вокруг наследного принца стали плотнее. – Предлагать подобное зная, что я с самого рождения борюсь с последствиями договора Херешара, который заключила моя мать. Договора, последствия которого сделали меня холодным, бездушным чудовищем! Договора, из-за которого меня боятся и предпочитают не связываться. Договора, выжигающего пустоту в моём сердце, лишая даже маленькой надежды на нормальность!
Ареццо буравил девушку ненавидящим взглядом. Внезапно опустившаяся непроглядная ночь ни капли ему не мешала, поскольку в темноте он видел так же отчётливо, как и при свете дня. Ждал, что она вот-вот очнётся и с истошными криками о помощи бросится от него прочь, но девушка стояла не двигаясь.
– Эй, ты вообще жива? – он толкнул её в плечо. Она моргнула и кивнула.
“Полный хиритоз!” – ругнулся про себя наследник. Кажется, он так напугал девушку, что она не может выйти из ступора. Принц закрыл глаза и стал глубоко дышать, концентрируясь на выдохе.
– Магическое обещание – это совсем не то же самое, что договор Херешара. Если бы первое было опасно, его бы не давали все, кому не лень, – Дисарли явно взяла себя в руки, поскольку теперь её голос звучал почти уверенно. Она помолчала и чуть резче попросила: – И перестаньте мне тыкать, это неприлично.