Вечная магия

В дополнение к полевым цветам шале вызвало у неё свои воспоминания. Внутри она обнаружила черно-белые фотографии на стенах. Мужчина, похожий на её дедушку, хорошенькая женщина и маленькая девочка. На фотографиях не было никаких надписей, но Урсула сразу поняла, что эта женщина — её мать, а девочка — это она сама. В её сознании промелькнуло смутное воспоминание, как рыжеволосая женщина учила её сражаться на мечах.

Но это ещё не всё. В задней комнате Урсула обнаружила стеллаж с коллекцией оружия: мечами, кинжалами и копьями. Когда она взяла в руки одно из лезвий, то узнала его знакомый вес. Это оружие, пользоваться которым её обучила мать.

И всё же так многого не хватало. Она до сих пор не могла вспомнить никаких конкретных деталей из своего детства, кроме смутных проблесков тренировок. Баэл указал, что там не было фотографий кого-либо, кто мог бы быть её отцом.

Баэл присоединился к Урсуле на балконе и протянул дымящуюся кружку чая.

— Ты хорошо спала?

— Да, — Урсула была укрыта толстым пуховым одеялом, и оно согревало её, несмотря на то, что ночь принесла с собой пронизывающий холод. Но не так тепло, как тогда, когда Баэл спал рядом с ней. Она проснулась и обнаружила, что прильнула к его мускулистому телу, а её ноги постыдно обвились вокруг его ноги.

— Я довольно хорошо выспался, — сказал он и добавил: — Я приготовил завтрак.

Урсула вернулась в шале, встреченная насыщенным ароматом бекона, и в животе у неё заурчало.

Баэл широко улыбнулся.

— Сегодня утром я съездил в город за припасами. На этот раз никакого мяса летучей мыши, обещаю, — он поставил на стол две тарелки с яйцами и беконом. На подставке в центре стола стоял дымящийся чайник с чаем.

Урсула села, и у неё потекли слюнки, затем она с тихой яростью набросилась на еду.

— Это восхитительно. Спасибо, что позаботился об еде.

Он неловко откашлялся.

— Я не смог как следует приготовить завтрак. В Царстве Теней слуги прислуживают лордам. А в древнем Библосе мужчины никогда не готовили. Я потратил по меньшей мере дюжину яиц и фунт бекона, а потом вышел на улицу, чтобы найти кого-нибудь, кто приготовил бы для меня, — он кивнул на молодого человека, который сидел в углу комнаты.

Урсула подпрыгнула. Она даже не заметила его, но теперь, взглянув туда, увидела страх, отразившийся на его бледном лице. Баэл, по-видимому, напугал его до смерти — настолько, что он согласился прийти в шале и приготовить для них еду.

— Т-теперь я могу уйти? — заикаясь, жалобным голосом произнёс молодой человек.

Баэл коротко кивнул.

— Ты можешь уйти. Спасибо за помощь.

Молодой человек поднялся на трясущихся ногах и, спотыкаясь, вышел из шале.

Урсула поднесла ладонь ко рту, сдерживая смех.

— Тебе десять тысяч лет, и ты так и не научился готовить яйца?

Тёмные брови Баэла поползли вверх.

— Я был занят тем, что был воином легендарной силы.

— Ммм. Это действительно отнимает много времени. Такие высокие требования.

— И мне никогда не нужно было учиться готовить. Всегда имелся кто-то, кто мог сделать это за меня.

Урсула подавила улыбку, представив себе озадаченное лицо Баэла, когда он пытался приготовить яичницу-болтунью этим утром. Побеждённый безжалостным жаром сковородки.

— Когда-нибудь я могу научить тебя готовить, если хочешь.

— Это действительно кажется полезным навыком.

Урсула подавила очередной смешок. За десять тысяч лет это только сейчас пришло ему в голову.

***

Несколько часов спустя Урсула и Баэл поднимались по склонам горы Асидейл. Лёгкие Урсулы горели в груди, а ноги казались налитыми свинцом. Она не знала точной высоты, но воздух определённо сделался разреженным. Усталость жгла её мышцы. Не то чтобы она собиралась признаваться в этом Баэлу.

Теперь они шли пешком через осиновую рощу. Деревья сбросили свои листья, оставив только стволы с бледной корой. Урсуле казалось, что они идут по лесу из костей.

— Как у тебя дела? — глаза Баэла скользнули вверх и вниз по её телу.

— Я в порядке, — солгала Урсула, пытаясь скрыть то, как тяжело вздымалась её грудь.

Они добрались до гребня холма, и отсюда Урсула смогла разглядеть крышу шале. Отсюда оно казалось таким маленьким, как игрушечное. Вдалеке густые облака скрывали город Маунт-Асидейл.

Прямо над ними возвышалась сама гора Асидейл. Она походила на вершину швейцарских Альп, с огромными заснеженными полями, выступающими скалами и массивными ледяными глыбами. Урсула не хотела признавать этого, но теперь она понимала, почему Баэл сказал, что найти Белую Драконицу (если она действительно существует) было невыполнимой задачей.

Баэл протянул ей флягу, и Урсула сделала глоток ледяной воды. Теперь они оставили осиновый лес позади и начали подниматься по краю хребта. С горы дул холодный ветер, но физические нагрузки согревали тело Урсулы. Привыкнув к разреженному горному воздуху, она двигалась в комфортном темпе рядом с Баэлом.

— Что ты думаешь о Фрэнке? — спросила она.

— Он показался мне интересным.

В его ответе было что-то такое, от чего Урсула ощетинилась.

— Интересным? И это всё?

Баэл не ответил.

— Он одолжил нам свой экипаж и позволяет нам остановиться в его шале.

Баэл остановился и повернулся к ней лицом.

— Он один из приспешников Эмеразель, — яд пронизывал его голос.

Урсула уставилась на него, не веря своим ушам.

— Я одна из приспешников Эмеразель.

— Тебе я доверяю, — сказал Баэл. — А ему — нет.

Он повернулся, ускоряя шаг, и Урсуле пришлось напрячься, чтобы не отстать от него. Её лёгкие снова начали гореть, когда они достигли очередного гребня. Очевидно, Баэл ещё не совсем преодолел свою ярость по отношению к гончим Эмеразель. Но, учитывая, что богиня огня вынудила его убить свою жену, наверное, наличие непримиримого гнева было вполне объяснимым.

Под гребнем раскинулось широкое снежное поле. Урсула вгляделась в горные склоны. Высоко над ними на гребне холма изгибалась огромная снежная глыба, поблёскивающая на свету. Не останавливаясь, Баэл начал взбираться на гребень.

Урсула поспешила за ним. Даже в походных ботинках её ноги скользили по снегу.

— Баэл, стой! — крикнула она ему вслед, задыхаясь.

Баэл замедлил шаг, затем повернулся к ней лицом. Его глаза выглядели холодными, как снег.

— Я сражался с твоим дедом в битве при горе Асидейл.

Она не поняла, к чему он клонит.

— Верно. И что?

— Ты видела его руку? Я тот, кто отрубил её. Я чуть не убил его.

— Это была битва, — произнесла Урсула, направляясь к нему.

В глазах Баэла промелькнули тени.

— Ты не понимаешь. Мы оказались по разные стороны войны, которая бушевала ещё до моего рождения. С тех пор, как семь богов впервые спустились на землю. Эмеразель заставила меня убить мою жену. Ты также смертна, и в конце концов она заставит меня убить и тебя тоже. Она всё ещё ненавидит меня за то, что я предпочёл Никсобаса вместо неё, и когда она закончит с тобой, она попытается использовать меня, чтобы убить тебя, — он сделал паузу, когда его глаза снова приобрели свой обычный синевато-серый цвет. — Я люблю тебя, Урсула, но я не могу защитить тебя. Со мной ты не в безопасности.

Урсула ахнула от его признания, в груди у неё потеплело, а сердце учащённо забилось. Она направилась к Баэлу, но громкий треск заставил её замереть.

Когда Урсула подняла глаза, её сердце перестало биться. Чудовищный кусок глыбы откололся и нёсся прямо на них.

Глава 24

— Лавина! — крикнул Баэл, бросившись к ней.

Урсула повернулась, чтобы бежать, зная, что они никогда не успеют вовремя. Пока глыба устремлялась к ним, она раскололась на более мелкие кусочки льда, вызвав ещё больше снежных лавин. Баэл обхватил Урсулу за талию и рванул вперёд, кувырком катясь с гребня, но было слишком поздно.

Лавина обрушилась с рёвом реактивного двигателя. Они покатились вниз по склону среди ледяных глыб размером с маленькие дома. Баэл попытался удержать Урсулу, но в него врезался огромный кусок льда, и он отлетел в сторону. Урсула проваливалась в снег, который тянул за её ноги, как ледяные зыбучие пески. Где-то в глубине души она помнила, что для того, чтобы выжить во время схода лавины, нужно плыть по снегу. Она размахивала руками и брыкалась ногами, изо всех сил стараясь удержать голову над поверхностью.