Вечная магия

Урсула оглядела помещение. Тусклый серебристый свет струился сквозь длинные решётчатые окна в каменных стенах, высвечивая плавающие в воздухе пылинки пепла. Над ними висел огромный медный колокол.

— Похоже, Кестер перенёс нас прямо в колокольню Лаверны, — сказал Баэл.

Урсула подошла к ближайшему окну и выглянула между планками. Она прищурилась, когда ледяной ветерок обдул её скулы. Ладно. Возможно, в Царстве Теней ещё не наступило утро, потому что здесь, в Маунт-Асидейл1, в небе висела луна, и никто не передвигался по тёмным улицам внизу.

Далеко под ними раскинулось скопление деревянных каркасных домов с остроконечными крышами, построенных вплотную друг к другу. Из их труб вился дымок. Урсула принюхалась, вдыхая сернистый запах, который пробудил что-то дремлющее в глубине её сознания.

Баэл стоял у окна.

— Гора Асидейл известна не своей красотой, — он коснулся её локтя. — Но позволь мне показать тебе замок.

Он повёл Урсулу в противоположную часть комнаты в башне. Вглядываясь сквозь решётчатые окна, Урсула могла видеть больше трущоб Маунт-Асидейл, но также и вырисовывающуюся громаду более крупного строения — руин, на самом деле. Кривое нагромождение камней, которое, возможно, когда-то выглядело как нечто величественное.

То, что раньше, наверное, было прекрасными башнями, теперь превратилось в обрубки без крыш, а стены покрылись тёмными шрамами от сажи. Урсула не могла отделаться от мысли, что это похоже на частично разложившийся труп чудовищного существа.

Воздух пронзил крик, и тело Урсулы напряглось. Крик дракона сложно с чем-либо спутать.

Урсула указала на разрушенный замок.

— Это сделали драконы?

— Нет, — сказал Баэл. — Это дело рук Кестера и Эмеразель. В битве при горе Асидейл последователи Эмеразель подожгли замок Калидор, почти сравняв его с землей.

— Король всё ещё живёт там?

— Насколько я знаю, — сказал Баэл. — Не весь замок сгорел. Многие из его комнат ещё пригодны для проживания.

Пока Урсула изучала руины, Баэл передвигался по комнате позади неё. Она подпрыгнула от звука скрипящих петель и, обернувшись, увидела, как он поднимает крышку древнего люка.

— Я думаю, это путь вниз, — просто сказал он.

Урсула последовала за ним вниз по короткой деревянной лесенке с перекладинами, затем по тёмной лестнице из ступеней, которая огибала внутреннюю часть башни. Их шаги при ходьбе вызывали скрип, и Урсула поёжилась от жуткой атмосферы. В воздухе пахло плесенью и влажными листьями.

У подножия сырой башни Баэл подёргал дверную ручку. Когда он обнаружил, что та заперта, он сломал её резким ударом ноги чуть выше замка. Дверь распахнулась, открывая взору внутреннее убранство церкви. Или, возможно, покрытого пылью и паутиной храма с символами пламени, выгравированными на витражах.

Они прошли в центр святилища, где над ними висел сигил Эмеразель. Ряды церковных скамей были обращены к ним. На камнях дальней стены была высечена надпись на латыни: Hodie mecum eris inferno.

— Что ж, мы в нужном месте, — сказал Баэл.

— Откуда ты знаешь?

— Надпись, — сказал он, указывая на латинский текст. — «В этот день ты будешь со мной в преисподней». Слова, которые Эмеразель говорит своим последователям, когда она лично пожинает их души. Это определённо церковь Лаверны.

Учитывая, что король запретил использовать магию огня, неудивительно, что это место казалось немного запущенным.

Баэл направился по центральному проходу к двум большим деревянным дверям, Урсула последовала за ним, и её платье с кринолином практически волочилось по пыльному полу.

Когда они приблизились к выходу, тишину прорезал скрип дерева, и в одной из стен открылась маленькая дверца. В святилище вошёл мужчина, одетый в тёмную мантию. Он выглядел как священник, но, очевидно, он был жрецом Эмеразель. Из числа тех, кому запрещено использовать её магию.

— Кто вы? — спросил он. Урсула уловила страх в его голосе.

— Мы как раз собирались уходить, — ответил Баэл, направляясь к дверям.

Глаза священника расширились, когда он посмотрел мимо них на святилище и сломанную дверь колокольни.

— Вы должны немедленно уйти, — произнёс он резким шёпотом. — Если Мидак узнает о сигиле…

— Как раз собираемся уходить, — сказала Урсула.

И с этими словами Баэл распахнул двери церкви. Снаружи пронизывающе холодный ветер пощипывал кожу Урсулы, когда они свернули на узкую улочку, дома которой теснились над мощёной дорогой. В воздухе клубился туман. Урсула поёжилась, плотнее закутываясь в шерстяной плащ.

— Стоит ли нам беспокоиться о священнике? — спросила она.

— Нет, — сказал Баэл. — Лаверна — богиня воров и обманщиц. Он не посчитает необходимым сообщить правду.

— Что ж, это обнадёживает.

Если Баэл и услышал её, то не подал виду, вместо этого в быстром темпе зашагав через маленький церковный дворик. Могилы торчали из бугристой травы под странными углами, и Урсула поспешила догнать Баэла.

— Что теперь? — спросила она.

Баэл помолчал с минуту, прищурившись.

— Сюда.

Урсула быстро шла, чтобы не отставать от него, и осматривала окружающую её местность. Трёхэтажные покосившиеся дома нависали над улицей, построенные так близко друг к другу, что они заслоняли большую часть луны. Несмотря на то, что они покинули Грот, Урсула всё ещё испытывала это чувство мрачной клаустрофобии. Она следовала за Баэлом по улицам настолько узким, что практически могла коснуться обеих сторон, если бы вытянула руки. Не то чтобы у неё действительно было какое-то желание это делать. Из-за проливного дождя булыжники стали скользкими от льда, и ей требовалась вся её концентрация, чтобы не поскользнуться на камнях.

Баэл пристально посмотрел на Урсулу, и его серые глаза блеснули в полумраке.

— Ты узнаёшь здесь что-нибудь? Что-нибудь знакомое? — его голос звучал едва слышно.

Она покачала головой.

— Может быть, смутное ощущение, что я бывала здесь раньше, но не более.

— Я не бывал в своём доме сотни лет, — сказал он. — В моём настоящем доме. Мне не нравятся те воспоминания, что он во мне пробуждает, — он перевёл взгляд на Урсулу. — Тебе тоже может не понравиться то, что ты здесь вспомнишь.

Холодок пробежал по спине Урсулы.

— Я знаю. Но я должна попытаться. Однажды ты сказал мне, что я не должна убегать от своих болезненных воспоминаний. Думаю, ты был прав.

Между ними снова воцарилось молчание. Пока они пробирались по лабиринту улиц, Урсула почувствовала знакомое покалывание на руках. За ними кто-то наблюдал в темноте.

— Баэл, — прошептала она так громко, как только осмелилась. — Я думаю, за нами следят.

Рука Баэла немедленно потянулась к клинку на поясе, и они оба ускорили шаг, когда улица перешла в более широкий проспект. Туман вокруг них сгустился, и стал накрапывать мелкий дождь. Баэл схватил Урсулу за руку и потащил её к тёмному входу в магазин. Вдалеке заржала лошадь.

Урсула оказалась тесно прижата к мощной груди Баэла. От его тела исходило тепло, и её окутывал опьяняющий аромат сандалового дерева.

— Что ты делаешь? — прошептала Урсула, испытывая лёгкое искушение просто опустить голову на его грудь и закрыть глаза.

Баэл прижал палец к губам.

Грохот эхом отразился от зданий, и Урсула выглянула из-за угла. Из тумана вынырнула чёрная карета. Запряжённая парой лошадей, она покатилась по булыжной мостовой. С её крыши кучер щёлкнул вожжами, подгоняя лошадей вперёд.

Баэл притянул Урсулу ближе, окутывая своей тёмной магией, чтобы скрыть её. Урсуле потребовалось мгновение, чтобы понять, почему. Рядом с кучером ехал лакей, вооружённый длинным ружьём. Пока карета проезжала мимо, Урсула мельком увидела молодую пару, сидевшую внутри. Затем экипаж снова исчез в тумане.

Она на мгновение прижалась к Баэлу, вдыхая его успокаивающий запах и наслаждаясь ощущением его сильных рук, обнимающих её.

Тем не менее, она не смогла по-настоящему насладиться тесным контактом, когда поняла, что на другой стороне улицы стоят двое мужчин, одетых в длинные чёрные пальто. На одном была шляпа-котелок, в то время другой щеголял густыми бакенбардами. Рука Котелка скользнула под пальто и вытащила револьвер. Пульс Урсулы участился.