Близнецы по разуму

Ард нахмурился.

— У меня нехорошее предчувствие, — признался он.

— Здесь идти-то минут десять. Я же свою миссию выполнил? Пока не нужен?

— Нет.

— Ну вот и пойду-прогуляюсь. У Вадима, судя по голосу, какая-то драма. Я с ним быстро побеседую и вернусь. Ты же понадобишься сестре.

— Могу понадобиться, — с сожалением проронил Ард. — И гранов я не прихватил.

— Еще не хватало заявиться сюда с эскортом. Я понятия не имел, как нас примут. А Ки-И-ас необходим как наблюдатель.

Ард кивнул.

— Если излечение пойдет сложно, Эльдин займет силы у тебя, — продолжил убеждать Кир, — а кому вас обоих до машины тащить? Ки-И-асу. Я, извини, не грузчик и вообще-то без брони.

Ард рассмеялся.

— Не тебе бояться наших клыков.

— И не тебе бояться отпускать меня в ночь.

Они обменялись рукопожатием: не на прощание, просто так. Братья по разуму из разных миров, а может, и того хуже: близнецы.

— С твоим Бобром не должно быть сложно, — сказал Ард. — Там даже не столько физические, сколько ментальные проблемы. Наши Ри-Архи с такими справляются сами.

— На то они и Ри-Архи. Бобр даже полом не вышел, — фыркнул Кир, но Ард не поддержал шутку.

— У нас только дающие жизнь становятся Ри-Архами, но кто сказал, будто это вселенский закон?

— Ты хочешь сказать…

Ард пожал плечами.

— Не могу ничего утверждать, но он общается без слов и при этом вербально поддерживает беседу с другим собеседником. Он — сноходец и сновидец, для него не составляет труда связаться с… такими же мутировавшими. И, кажется, он способен заглядывать в будущее.

— Да ну? — не поверил Кир.

— Нас здесь не приняли бы, не снись и твоему Бобру, и остальным один и тот же сон: о новом конфликте, ведущем за собой войну, ставшую последней для всех.

Кир выругался.

— Ядерную? — предположил он.

Ард пожал плечами.

— Эльдин сказала?

— Она. Мысленно. А он точно также мысленно подтвердил.

— Все чудесатей и чудесатей, — Кир потер переносицу, глянул на экран телефона. — Ладно, я побежал, через часик договорим.

Он вышел в коридор и из квартиры, спустился вниз под темное занавешенное тучами небо и ветер. Несколько раз ловив краем глаза шевеление, оборачивался, но то оказывались лишь ветки. Кир ускорил шаг, намереваясь поскорее миновать темный участок и выйти на оживленную, полную автомобилей улицу, постарался отрешиться от мнимого чувства опасности и…

«Чего ж так спину ломит?» — было первой мыслью, выдернувшей его из беспамятства.

А ведь Кир порядком давно забыл о таких неприятностях как стон мышц, общая разбитость, першение в горле. Быстро, оказывается, человек привыкает к хорошему.

В себя он пришел скорее от удивления, чем чего-то еще. А придя, понял, что с трудом может пошевелиться. Он сидел у стены на каменном полу, еще и сквозняк настойчиво обдавал правый бок холодом. Простуда обеспечена, если не чего-нибудь похуже. Впрочем, вряд ли его оглушили, притащили сюда и зафиксировали в надежде будто тихо загнется от пневмонии.

Руки разведены в стороны и примотаны, скорее всего, проволокой к крюкам, вбитым в стену. Ноги связаны. Похититель перестраховался, а значит, знал о возможных сюрпризах. Кстати о них! Кир попытался вызвать в памяти образ Арда, затем Ки-И-аса, даже Бобра, но докричаться до них мысленно не сумел. Видимо, хорошо получил по голове и на него действовали те же ограничения, что и на фангов. Ард ведь тоже не мог позвать его, когда оказался пришпилен к дереву. Телефон у Кира, разумеется, вытащили, а «Архыз» он отдал, потому отследить его местонахождение не выйдет. И никаких украшений со встроенными маячками он, само собой, не носил. Оружие?.. Даже если проглядели, не дотянется.

«Ну… влип, значит, влип», — констатировал он, пробуя осторожно осмотреться, приоткрыв веки. Правда глядеть особо оказалось не на что: серые стены, серый пол, серый потолок. То ли подвал, то ли чердак, то ли квартира в строящемся доме. И никаких звуков не долетало снаружи.

Самострел здесь имелся, непрозрачно намекающий на то, по чьему приказу осуществлено похищение. Заряженный: смотрел заточенным железным прутом прямо в грудную клетку. Помнится, Ард с трудом не свихнулся от боли, когда эдакая стрела в него вонзилась. А Кир? Наверное, просто сдохнет.

Но как же по-глупому он попался! И куда делись, по мнению фангов, такие умные инстинкты, выручавшие Кира из многих бед? Отчего молчали? И ведь он ощущал нечто смутное… почему-то отмахнулся от тревоги, расслабился, поплыл. С Диманом, наверное, обстояло также. Хотя, нет. Он просто не думал, будто в обществе фангов ему что-то угрожало. Как сам Кир постепенно пришел к выводу, будто стал сильнее, ловчее, быстрее? Ард ведь предлагал…

Он тихо застонал: не столько от прострела в шее и холода, сколько с досады на себя-идиота. Сам же отказался от сопровождения. Решил, будто находится в полной безопасности и, если уж нет, позвать на помощь успеет.

— Привет Кирилл. Как голова? Электрошокер, все-таки, гениальное изобретение человечества.

Ну что ж… по крайней мере, он понял, почему не вскинулись инстинкты. С чего бы им сигнализировать о приближении Вадима?

— Причем здесь электрошокер, если ты бил по голове? — поинтересовался Кир и открыл глаза, улыбнулся даже: — Привет, Вадик.

— При том, что ты чуть не очнулся сразу же. Пришлось добавить.

— А потом еще и по почкам?

Вадим хмыкнул.

— Ну ты уж совсем из меня отморозка не делай, — попросил он. — Я ростовский интеллигентный пацан, некоторое время проживший в Питере.

— Голова, кстати, болит, даже раскалывается, — пожаловался Кир.

— Анальгинчику, может? Или опасаешься? Вдруг на тебя подействует, как на фанга?

— Воздержусь: злее буду. Мы, кстати, где?

— Подвал, — и не подумал скрывать Вадим.

— И вряд ли жилого дома?

Вадим улыбнулся и зажег большой фонарь, на котором сидел все это время. Кир зажмурился от яркого света, поморгал, огляделся и присвистнул. Этого «украшения» он впотьмах не рассмотрел.

— Ясно…

— Что именно?

Кир хмыкнул:

— Кричи-не кричи, а соседи с монтировкой наголо вызволять не спустятся и даже полицию не вызовут разобраться с тем, кто орет посреди ночи и мешает спать мирным до поры гражданам.

А еще было понятно, что уговоры и заверения на Вадима не подействуют, поскольку на стене справа в приблизительно похожей позе со штырем в груди висел никто иной как донор. Или работник приснопамятного музея, по совместительству светило психиатрии, сильный гипнотизер, любитель почитать Ницше и проникнуться идеями обожествления человека, конченный фашист и последняя мразь. Прав оказался Ки-И-ас: стрелок не стерпел последнего провала и наказал союзничка в своем репертуаре. Разве лишь потрошить побрезговал.

— На твоей совести? — все же уточнил Кир, кивнув на труп.

— Нет.

Вадим был такой же, каким Кир привык его видеть, и вместе с этим совсем другой. Взгляд бегающий, и, казалось, сутулился много сильнее обычного. Руки опять же — он никак не мог найти им место: то тер пальцы, то брал что-нибудь и начинал вертеть.

— Гляди-гляди, — напутствовал он. — Из-за тебя погиб гениальный ученый.

— Подохла тварь ну и шут бы с ней, — сказал Кир и зашипел, ударившись затылком о стену: Вадим ударил его наотмашь, и немедленно отступил.

Опасаясь… чего? Не того же, что Кир в состоянии встать, разорвать проволоку, дать сдачи? Был бы в силах, давно поступил бы именно так. Ведь ясно: перед ним не приятель и не коллега, с которым прошли немало бок-о-бок и рисковали, в том числе и головой. И не предатель.

— Шут тоже останется здесь, — заметил Вадим, отведя взгляд.

— Я понял, когда именно тебя «завербовали», — сказал Кир, как только в глазах перестало темнеть, а потом двоиться. — Тогда же, когда похитили Сашку, — он сплюнул кровь из прокушенной губы. — Не просто так ведь у людей случаются провалы в памяти.

Вадим скрипнул зубами.