Выживут сильнейшие

— Ну что ты, серьёзен, как никогда! — Гильермо прикрыл рану на животе рукой. — Уводи девочку, сын.

Бой был в самом разгаре. Змей Бертиана пытался откусить мрак Интериуса, который остался единственным не прикованным к земле фамильяром, ввиду отсутствия ног. Он с насмешкой кружил вокруг демона и ждал приказа от хозяина. Голубые цветы расползлись по асфальту, стенам и фонарям, касаясь всего, до чего смогли дотянуться. И всё, с чем они соприкасались, застывало. Большинство нападающих мирно похрапывали, сидя прямо на земле, опутанные холодом голубого цветка. Многие из них уже не проснутся, пронзённые холодом. Но некоторых стоило бы разбить, чтоб не отморозились. Волк Джеронимо скалился и метался перед границей голубоцветов, боясь даже подойти к своему хозяину.

Но Максимилиано и его дети сдаваться не желали. На них сила морозного растения действовала меньше, распределяясь пополам между ними и их фамильярами.

Патовая ситуация: Ви Сенты не могут двигаться, скованные голубоцветом, Де Лоты не могут нападать, так как Гильермо сосредоточился на защите, а Алесса запаниковала. Де Лоты оказались в меньшинстве и бессильны против магии врага. Были бессильны, пока не очнулся Риц.

Фабрицио, поморщился от головокружения и зло выкрикнул:

— Всем смерть, кроме клана Де Лот.

Интериус перелетел поле битвы, впился в шею демона костлявым ртом. Краснокожий огромный зверь с тремя рогами извивался и пытался скинуть пожирателя с себя. Но ничего не мог сделать, так как был вморожен в землю по пояс.

А Фабрицио выхватил кольт и выстрелил два раза: первый — в руку Бертиана, которая держала оружие, второй — в ногу Максимилиано. Просто удобно стрелять оказалось, а прицеливаться времени не было. Наследник Ви Сентов перехватил оружие в левую руку и злобно взвёл курок:

— Сопляк, и чего ты этим добился?

— Я вас по частям буду нашпиговывать пулями, отморозки мухомороголовые, — ответил Де Лот не менее агрессивно.

Его фамильяр уже выпил Демона, отбросил рогатое тело и метнулся к Максимилиано Ви Сенту. Пули магнума проходили сквозь плащ бестии, разрывая Интериуса на клочья рваного дыма.

Алесса ударила ногой по голубым цветам, пробивая себе проход, и кинулась за Интериусом, выхватила поводок Артена, раскрутила над головой, накинула на фамильяра и стянула, уперевшись ногой в одного из застывших людей Ви Сентов, не давая Интериусу подлететь к своему отцу.

— Ты чего творишь?! — удивленно вопросил Риц, видя, как Бертиан перезаряжает оружие серебряными пулями. По поверью, священный металл мог убить любого фамильяра.

Девушка напрягла руки, Интериус вырывался, словно пойманная на леску щука. Выкрикнула, сверкая глазами:

— Ты поклялся!!!

— Они тебя убить пытались! Вся твоя семейка с ума сошла!

Фабрицио в ярости выругался. Он должен был увести жену и спрятать в самом глубоком подземелье, чтобы она даже запаха мёртвых Ви Сентов не почувствовала.

Он же знал, что так и будет, что она перементнётся на сторон своей семейки как только прикажет Максимилиано! Знал, но продолжал в неё верить!

— Успокойся, милый. Давай сядем, поговорим, — прошипела Алеесандра.

— Поговорим? Ты ранена! Ты уж определись, за кого ты сражаешься, поганка ядовитая!

— Яйца тебе оторву, петух напыщенный!

— Заживо сожгу на глазах у твоей же стаи ненормальной! И угораздило ж! На тебя руку подняли! Убить меня хотели! Идиоты! Мухоморы психованные!

Алесса крепче сжала поводок, заставляя Интериуса забиться в конвульсиях, и явно хотела ответить что-то не менее обидно и злое, но покачнулась и выпустила поводок Артена из рук. А ещё через секунду потеряла сознание. Фабрицио еле успел подхватить лёгкое тонкое тело.

Грянул выстрел. Бертиан и так ждал слишком долго, наслаждаясь перепалкой супругов.

— Алесса? Милая моя? — потряс Риц девушку за плечо, чувствуя как рядом с его щекой расцвел голубцвет. Красноголовый попал в фамильяра Гильермо Де Лота, оперативно вытянувшимся из-под земли. Оглянулся на отца. Под ногами у Гильермо собралась огромная лужа крови.

— Уходим, — приказал хмуро Фабрицио, безбоязненно развернулся к Ви Сентам спиной и поспешил на другую сторону улицы.

Интериус истерично махнул рукавами, артефакт Артена начал втягиваться в кожу Алессандры вместе с фамильяром. Интериус пытался вырваться, снять с себя ощейник, но его костяные пальцы проходили сквозь поводок. Когда полупрозрачное тело фамильяра коснулось руки Алессандры, Фабрицио закричал. Его голова раскололась болью фамильяра. В глазах потемнело, он оступился и чуть не упал.

Рваный плащ его монстра засасывало вместе с артефактом внутрь Алессандры. Внутренности Де Лота скрутило вместе в видимой частью Интериуса. Но Фабрицио сжал зубы и ускорил шаг.

— Оставь мне дочь! — крикнул Максимилиано Ви Сент. Но сойти с места не мог, его все ещё сдерживали ледяные цветы, а стрелять он не решился.

Руки его дочери безвольно висели в воздухе, с острых ногтей капала кровь.

55. Фабрицио

Время движется слишком быстро, если у тебя на руках истекает кровью единственная девушка, ради которой стоит сражаться. Бешеная, неуёмная, дикая и ядовитая.

Бесконечно слабая в ненависти к врагу.

И невероятная сильная в любви к семье, братьям, сёстрам, даже к отцу, который готов убить её, лишь бы достигнуть своей цели.

Она так долго растила в себе злость, но так и не научилась быть безжалостной.

Алая паучиха рода Ви Сент.

Алессандра, ставшая для Фабрицио персональной чёрной вдовой.

Его отрава и его яд.

Его любовь и его ад.

Женщина, забравшая его фамильяра, вырвавшая кусок плоти из тела Фабрицио.

Именно так он чувствовал себя, когда Интериус полностью растворился в Алессандре. Но намного важнее было убраться из этой поганой ловушки, увести жену и отца.

Фабрицио уложил девушку в изрешечённый пулями фургон, сел за руль и нажал педаль газа. Старая колымага сняла все цветы голубоцвета, протаранила один из двух оставшихся кабриолетов, сноровисто объехала остатки взорванной людьми Гильермо Де Лота машины и выехала на свободную от засады дорогу наперерез визгнувшим тормозам.

Прибывшая делегация спасения успела как раз вовремя, и Риц даже останавливаться бы не стал, если бы не узнал Тиккерея в одной из машин. Наследник Де Лотов, притормозил, сплюнул солёную кровь, стёр рукавом губы. Двигаться не хотелось, черные жуки расползлись перед глазами, умудряясь кружиться спиралями и мерцать одновременно. Держаться в сознание Фабрицио помогал наркотик, притупляющий боль и ощущения. Плюс он замедлял реакцию, но это было уже не существенно. С такой чернотой в глазах, вряд ли кого-то можно пристрелить.

Фабрицио вышел и, кленя в голос весь род Ви Сентов и всех бестий Мортена, переложил Алессу на заднее сидение автомобиля Тиккерея и скомандовал мавиози, сжимающему роль:

— В больницу!

Хмурый дядька кивнул и без разговоров умчался.

Рядом остановились другие автомобили семейства Де Лот. Гангстеры перекрыли улицу, выводя Дона из-под огня. Вот только появились они непозволительно поздно.

“Как такое произошло?” — вертелось на языке у Фабрицио. Он в окружении шестерых людей прошёл до Гильермо, помог ему преодолеть ужасные двадцать метров под прицелом пулеметов Ви Сентов и сесть в машину. В груди отца краснели отметины шести выстрелов.

Бледное лицо Дона покрыла испарина, тонкие губы были упрямо сжаты. Гильермо Де Лот терпел боль молча, точно так же как и его сын.

Всё происходило в тишине, после приказа “Не стрелять!” его парни только грозили пулеметами.

Фабрицио же ждал подлой пули в спину убегающим. Но, видимо, Максилиано Ви Сенту было достаточно того, что он заставил Де Лотов уползать, позорно поджав хвосты. Наследник самого сильного клана в Мортене с грустью признал, что боится того, что будет дальше. Ви СЕнты развязали настоящую войну.

Только после того, как форд с Гильермо отъехал, Фабрицио оглянулся.