Обещание ночного серебра

– Я тоже, – сказала Пейсли. Она пихнула брата локтем, улыбнулась и со щелчком поставила на место последнюю шестерёнку.

– И я с вами в компанию, – сказал дядя Гектор. – Мы с вашим отцом как-то раз убежали из дома, чтобы присоединиться к кригарам, и добрались аж до Ливерпульской аэростанции, но там нас нашёл дворецкий и отвёл к родителям. – Он тяжело вздохнул. – Теперь я уже слишком стар для этого, да и ты, Пейсли, через год-другой выйдешь из подходящего для полётов возраста.

Девочка тоже вздохнула. Дядя прав: драконы доверяют только детям, и в свои тринадцать она уже стояла на пороге взросления – вдобавок звёзды предрекли, что она не проживёт и оборота. При мысли о неотвратимости такого будущего Пейсли почувствовала, как в горле набухает ком, а запястье начинает жечь.

– Пейсли, – обратился к ней Дэкс, – не поможешь мне с огненным алмазом?

Сестра кивнула.

– Конечно. Переключатель готов?

Дэкс осторожно выровнял положительную и отрицательную пластины переключателя, затем Пейсли передала брату пинцет и открыла крышку коробки. Внутри лежал крошечный чёрный камешек, не крупнее жемчужины. Как только огненный алмаз встанет на место, а пластины переключателя опустятся, можно запустить модель, и тогда Солнце, планеты и спутники придут в движение.

Пейсли затаила дыхание, глядя, как Дэкс пинцетом захватывает огненный камень и осторожно устанавливает, чтобы пропустить электрикоток через машину.

– Готово! – объявил Дэкс. Его напряжённые плечи расслабленно поникли.

Дядя Гектор сложил газету, подошёл к журнальному столику и, встав рядом с племянниками, воскликнул:

– Да это же лучшая часть игры!

Дэкс возмущённо посмотрел на дядю, тот повернул рукоятку, опускающую пластины, чтобы произошло соединение с огненным камнем.

На миг Пейсли испугалась, что они соединили не все шестерёнки, но через секунду модель пришла в движение. Взглянув на газету дяди Гектора, она пихнула Дэкса локтем в бок.

– Только представь, с какой скоростью вращались бы планеты, если бы вместо огненного камня мы вставили сюда Пламя Души!

Мальчик улыбнулся, и Пейсли поняла: брат воображает, как планеты с бешеной скоростью мчатся по орбитам.

– Мне всегда было интересно: почему мы не собираем модель Небес на День долгих оборотов? – спросил Дэкс, наблюдая за вращением планет.

– Ну, в это время дни становятся длиннее, теплее, приятнее – прямо как сейчас в Австралии! Ведь в другом месте жизнь всегда кажется лучше! В хорошую погоду можно придумать много замечательных занятий, а не только сидеть дома и собирать модели, – сказал дядя Гектор.

Дэкс покосился на Пейсли, как бы спрашивая: «Он что, шутит?»

– Ну, так мы и подарки в этот день не получаем, – добавила Пейсли.

– Подарки! – воскликнул дядя Гектор и хлопнул себя по лбу. – Я чуть не забыл про подарки! – Он сунул руку во внутренний карман пиджака и достал две маленькие красные коробочки, перевязанные золотыми ленточками.

– Спасибо! – обрадовался Дэкс. – А можно мы откроем их прямо сейчас?

– Конечно, только поспешите; по-моему, я слышу шаги – сюда идёт ваша мама, а она наверняка считает, что подарки положено открывать после ужина!

Пейсли и Дэкс переглянулись, обменялись заговорщицкими улыбками и развязали бантики на коробочках.

– Ну что? – спросил дядя Гектор. – Нравится?

Пейсли заглянула в открытую коробочку Дэкса: подарок мальчика был точь-в-точь таким же, как её собственный. В коробочке лежал маленький механический дракон, сделанный из латуни, меди и ночного серебра. Его тело покрывали крошечные чешуйки, а вместо глаз поблёскивали драгоценные камни.

– Очень красиво, – сказала Пейсли, достав фигурку из коробочки и обнаружив, что если подвигать драконий хвост вверх-вниз, то дракон расправляет крылья и встаёт на задние лапы.

– Вот здорово! – воскликнул Дэкс, крутя хвост своей игрушки.

В дверях раздался голос матери:

– Уже получаете подарки?

– Смотри! – Дэкс бросился к маме хвастаться полученным драконом.

Виолетта положила на стол бумаги, которые держала в руках, и надела очки, до этого сдвинутые на макушку. Откинув назад каштановые волосы, ниспадающие на плечи пышными локонами, она длинными пальцами ухватила дракона, поднесла к электрикосвету и принялась внимательно изучать, как делала всегда, столкнувшись с чем-то новым.

– Боже, какая тонкая работа! Наверняка он очень дорогой. Не стоило так тратиться, Гектор!

– Ещё как стоило! Это же мои единственные племянники, кроме вас у меня нет другой семьи. Я имею полное право их баловать. Всех вас. – Дядя сунул руку в карман пиджака и достал ещё одну красную коробочку с золотым бантом – для Виолетты.

– Гектор! – Она шагнула вперёд, зашуршав по полу краем длинной юбки. – Как мило с твоей стороны.

– Кузнец-алхимик на рынке делает сотни таких фигурок ко Дню малых оборотов, вот я и подумал: если твоя комета окажется всего лишь скучным куском космического камня, у каждого из вас, по крайней мере, будет по собственному дракончику.

– Это правда, Гектор! – Она улыбнулась, а дядя весело рассмеялся. – Кстати, о комете Вольстенхольма, – продолжила Виолетта, собирая свои бумаги. Игрушечного дракона она положила поверх пухлой стопки документов, потом вытащила из кармана часы на длинной цепочке из ночного серебра. – Давайте поскорее пообедаем, потому что мне нужно прибыть в институт заранее и всё подготовить. – Она поцеловала Дэкса в макушку, повернулась к Пейсли и сделала то же самое. Девочка вдохнула аромат маминых духов, нежный и загадочный, чем-то похожий на запах старых книг и пряностей из Восточных империй. – Я рассчитываю на тебя: проследи, чтобы наши двое мужчин не опоздали.

– Сделаю всё возможное, мама, но обещать ничего не могу, – с улыбкой ответила Пейсли и вслед за матерью пошла в столовую.

Глава пятая

Звёздная круговерть

Таракан стоял, прислонившись к стене командного пункта Тёмной драконицы, и слушал, как скрипит по пергаменту перо мастера Звездочёта.

Он бывал в этом зале уже несколько раз. Как и в других частях подземного логова Тёмной драконицы, тут было просторно и прохладно – даже гигантский камин не мог обогреть это помещение. Таракан обхватил себя руками и поморщился: свет закреплённого на стене факела бил ему в лицо. Увы, как и в случае с камином, возвышающимся с другой стороны огромного стола, тепло от факела улетучивалось мгновенно, не успев согреть.

И всё же этот зал нравился Таракану больше других подземных покоев. Свет факелов играл на фресках, покрывающих стены; образы на стенах рассказывали историю творения. Вот первая драконица Ану помогает Верховному Конструктору выковать Небеса: дарует своё дыхание звёздам и изгибает пути Небесного Механизма в соответствии с планом Конструктора. Вот она трудится без устали, а потом в какой-то момент обессиленно падает на Землю, превратившись в огромную массу суши, которая с течением времени распалась на несколько частей по всей планете. Вот дети Ану, Великие драконы, живут на Земле бок о бок с её обитателями, пока те не решат их изгнать.

Эту историю рассказала Таракану Тёмная драконица, когда они только встретились. Тогда Таракан был младше, но не настолько, чтобы поверить во всё это. В отличие от сидящего за столом человека, который сначала верил, а потом искал логические объяснения услышанному, как и все механики.

Мастер Звездочёт был старым и почти лысым – лишь на макушке его лоснящегося черепа рос пук седых волос. Его узловатые пальцы, сжимающие перо, походили на корявые древесные корни, все в пятнах от чернил. Таракану они напоминали плесень.

Все сподвижники Тёмной драконицы имели высокопарные титулы, даже Таракан – хозяйка называла его мастер Бедокур. Так он с серьёзностью уяснил, что имя человека имеет особую власть. Поэтому он никому не открывал своего настоящего имени и постарался стереть все связи между ним и нынешним прозвищем, которое придумал сам. Для всего мира он – Таракан.