Обещание ночного серебра

Над кафедрой висел Фатум. Пейсли часто сидела на церковной скамье и рассматривала яркую картину, пока священник-механик читал отрывки из Светокопии, древнего учения Верховного Конструктора.

Фатум изображал две сцены. Первая рассказывала о том, как Верховный Конструктор выковал сеть золотых путей Небесного Механизма из дыхания Великих драконов: их огонь сиял так же ярко, как пути под потолком часовни и искрящиеся искусственные звёзды.

Пейсли часто слышала, как священник-механик читает отрывок из учения, повествующий о том, как из драконьего дыхания возникли Солнце и свет, а Верховный Конструктор изобрёл ночь, чтобы звёзды определяли судьбу людей. Вторая сцена повествовала об участи Великих драконов, о том, как они отвернулись от Верховного Конструктора, выковали свой собственный путь в этом мире и за это были наказаны. На написанной яркими красками картине развернулось противостояние Георга и Великого дракона Эалдордома, первого изгнанного. Георг сжимал в руке копьё Аскалон. В учении говорилось, что это копьё было изготовлено специально для Георга, чтобы он смог исполнить своё предназначение и избавить мир от Великих драконов в соответствии с планом Верховного Конструктора.

Пейсли часто казалось, что судьба Великих драконов должна была сложиться по-другому. Они не заслужили смерти только потому, что хотели жить по-своему. Все тринадцать оборотов своей жизни Пейсли прожила как хотела; идея того, что вскоре она станет бессильной перед своей судьбой, наталкивала её на крамольную мысль: не лучше ли вообще не иметь никакого пути?

Но учение Светокопии гласило однозначно: у каждого человека свой путь, которому нужно следовать. И для Пейсли наконец пришло время обрести собственный.

На помосте перед кафедрой её ждала схематика, и левое запястье уже покалывало от предвкушения.

Как и большинство машин механиков, схематика выглядела просто, но изысканно. В верхней части имелся разъём, в точности соответствующий диаметру медного диска, а круглое отверстие на передней панели было ровно таким, чтобы в него прошла рука девочки.

Сердце Пейсли учащённо забилось.

Вот оно.

Зубцы её судьбы уже повернулись, и сейчас она узнает, какой путь ей уготован. Восторженное предвкушение в её душе пересилило страх.

Затаив дыхание, Пейсли просунула левую руку в устройство ладонью вверх, а правой рукой вставила диск в узкую щель. Мгновение ничего не происходило, а потом стенка машины сомкнулась на запястье Пейсли, и девочка уже не могла вытащить руку. Её дыхание участилось, и она почувствовала, что покрывается холодным потом.

Запястье Пейсли начало жечь. Она прикусила губу, по щекам потекли слёзы. Наконец боль прошла. Схематика открылась, и Пейсли осторожно вытащила руку из отверстия. Затем она подняла её к свету и принялась разглядывать у себя на запястье россыпь золотых звёзд.

Пейсли улыбнулась. Она получила свой путь и теперь ничем не отличается от других жителей империи.

Вот только в её звёздах было что-то странное. На всех когда-либо виденных ею схемах золотые точки располагались в форме круга, однако её звёзды выстроились полукругом, словно половина рисунка отсутствовала.

Из нижней части схематики выполз длинный лист пергамента, и на нём старинным кельтским шрифтом было отпечатано «Пейсли». Под именем поблёскивал такой же рисунок из звёзд, что и на её запястье. Ниже шёл набор символов и подробных пояснений. Пейсли быстро перевела каждую строчку; в документе говорилось, каким человеком она является и как повернутся шестерёнки её пути.

Она широко улыбнулась и немного успокоилась: пусть у неё странный рисунок звёзд, но пока каждое слово, описывающее её, соответствует истине. Звёзды говорят, что она храбрая и верная, стоит за правду и будет бороться за свои и чужие права. Также о том, что она ставит чужие нужды выше собственных и что время от времени ей стоит вспоминать о своих потребностях. А потом Пейсли запнулась.

Когда она перевела последнюю часть предсказания, во рту у неё пересохло. Девочка прочитала абзац один раз, второй, третий. Дыхание её участилось, в ушах гулко застучала кровь. Пейсли охватил страх.

Ты будешь храброй. Ты будешь сражаться изо всех сил. Тебе придётся отправиться очень далеко, но надолго твоё путешествие не затянется. Ты переживёшь страшные потери. Твои звёзды говорят, что ты потерпишь неудачу. Твои звёзды, Пейсли Фицуильям, утверждают, что до конца твоего четырнадцатого оборота твой путь закончится и ты умрёшь.

Глава вторая

Здесь живут драконы

Пейсли не стала задерживаться в часовне; ей вдруг показалось, что атмосфера внутри стала удушливой и запахло гнилью. Нужно срочно выйти наружу. Она не сомневалась, что если вдохнёт глоток свежего морозного воздуха, то головокружение сразу пройдёт. И её путь тоже скоро прервётся.

Пейсли подавила всхлипывание, но по её щекам ручьём потекли слёзы; спотыкаясь, она побрела назад, к дверям часовни, осмысливая, что её путь предначертан кратким и тернистым. Девочка резко остановилась и посмотрела на усеянный звёздами потолок. Хотелось накричать на эти поддельные звёзды, безмолвно сияющие у неё над головой, хотелось воскликнуть Верховному Конструктору: «Ради чего всё это?! Зачем вы позволили мечтать, если обрекли меня на скорую смерть?!»

Но все эти слова так и остались непроизнесёнными, потому что Пейсли боялась возмутиться этому вслух. Вместо этого она поплелась к выходу. Бледное зимнее солнце совершенно не грело; северный холод превратил слёзы у неё на щеках в льдинки.

Если бы Пейсли осталась внутри, она бы увидела, как в полумраке часовни вдоль стены крадётся какой-то подросток. Однако девочка не заметила, что он тайком следует за ней по улице.

Она шла куда глаза глядят, словно в тумане, на ходу укладывая пергамент в карман.

Ещё недавно Пейсли верила в своё прекрасное будущее так же непоколебимо, как и в непрестанное вращение Механизма. Она не сомневалась, что пойдёт по стопам отца, станет исследователем, и папа будет гордиться ею. Теперь Пейсли чувствовала себя так, словно шестерёнка её судьбы вылетела из общего механизма.

Девочка резко втянула в себя воздух. Если её звёзды не лгут, то очень скоро она вновь увидит отца. Пейсли прижала к груди папину сумку, из глаз снова брызнули слёзы. Наверное, папа будет разочарован, ведь её путь оказался коротким, и она так мало успела сделать.

Пейсли сглотнула, отчаянно борясь с приближающимся всхлипом.

До конца твоего четырнадцатого оборота твой путь закончится, и ты умрёшь.

В ближайшие девять лун она, Пейсли Фицуильям, умрёт. Её путь только-только начался – и уже приближается к концу. Все её многочисленные мечты вдруг развеялись как дым. Она перестанет существовать, исчезнет из этого мира и отправится за Завесу. Действительно ли механики правы, и Завеса – это место, где искра, из которой создан человек, ждёт, пока Верховный Конструктор не назначит ей новый путь? Впервые в жизни Пейсли так отчаянно надеялась, что механики не ошибаются. Наверняка за Завесой находится её отец – она всегда верила, что он там, – и рано или поздно они встретятся. И всё же – почему так скоро? Ведь у неё в этом мире столько незавершённых дел, а главное – здесь останутся люди, которых она любит.

Пейсли вдруг осознала, что смерть означает для неё вечную разлуку с мамой и Дэксом. От злости она так крепко сжала кулаки, что ногти больно впились в ладони. Как же сообщить родным эту ужасную правду?

Пейсли решила ничего им не рассказывать. Она прикроет свои звёзды на запястье и сделает вид, будто их вовсе не существует.

Разум девочки работал на полную мощность, словно крошечный моторчик, пока сама она всё глубже погружалась во мрак своей судьбы.

Она слепо брела по улице, не замечая суматоху впереди и не осознавая опасности, крадущейся за ней по пятам. Пейсли пришла в себя лишь после того, как на неё со спины вдруг налетел темноволосый парень. Он воспользовался секундами, пока девочке возвращалось самообладание, и незаметно вытащил у неё из кармана лист пергамента.