Обещание ночного серебра

Становилось светлее, и вместе с тем тревога в душе Таракана возрастала. Так всегда бывает перед встречей с Тёмной драконицей: его потрясает, что столь юное создание обладает большой властью. Поначалу Таракана не покидало ощущение, что его просто дурят, но вскоре он начал понимать, что его отношение к этой маленькой девочке в корне неверно. Теперь Тёмная драконица внушала ему такой ужас, какой не смог бы внушить и взрослый человек.

Подъём продолжался. Яркий свет впереди исходил из маленькой комнаты, полной труб и манометров, снабжённых большими колёсами, позволяющими открывать и закрывать канализационные клапаны.

Оранжевый электрикосвет напоминал Таракану драконье дыхание, ему казалось, что тёмный силуэт стоящей в центре помещения девочки подрагивает и мигает как чёрное пламя. Её голову скрывал низко надвинутый капюшон плаща, сшитого из тафты, длиной до колен, из-под которого виднелись высокие сапожки и штаны из драконьей кожи. Перекинутые на грудь длинные косы хозяйки изгибались как змеи.

Таракан склонил голову, исподлобья смотря на девочку.

Тёмная драконица заговорила, голос был твёрд, как ночное серебро.

– Чего-то не хватает, – заявила она с ходу.

Таракан огляделся, пытаясь сообразить, чего недостаёт хозяйке, но так и не понял.

Резко выбросив руку вперёд, Тёмная драконица сунула ему под нос небольшую тетрадь в обложке из драконьей кожи; на открытой странице темнели ряды аккуратных строчек на старокельтском, а также нарисованное от руки изображение чёрного камня. Таракан сразу его узнал.

– Похоже, мы недооценили эту профессоршу. – Тёмная драконица перелистнула несколько страниц. – Её род по материнской линии – Дэксоны – владеет Камнем-Сердцем. – Она вырвала из тетради фотограмму с изображением камня и протянула Таракану.

Фотограмма была из далёкого прошлого, Таракан предположил, что её сделали оборотов сорок назад, а то и раньше, если судить по старомодному платью и причёске улыбающейся на снимке женщины, которая кружилась в танце, а её длинная многослойная юбка взметнулась словно веер. На шее у неё на длинной цепочке висел большой драгоценный камень в золотой оправе – такого глубокого чёрного цвета, что казался сияющим.

– Это Фиона, мать Виолетты. Она отдала Камень-Сердце ювелиру, и из него сделали украшение. – Подобное отношение явно возмущало Тёмную драконицу. – Эта дурочка даже не догадывалась, чем владеет, но Виолетта оказалась намного умнее. В своём дневнике она пишет, что обнаружила камень среди вещей матери в районе Верхний Кенсингтон и, едва увидев его, поняла, что он обладает свойствами огненного алмаза. Именно благодаря этому камню она сумела провести свой эксперимент. Мощь Камня-Сердца заставила дракона сменить путь. А теперь он мне нужен, чтобы направить дракона на путь, который приведёт ко мне.

– Вам нужен этот камень? – озадаченно спросил Таракан.

Тёмная драконица сунула руку в карман и вытащила свой трофей, привезённый с севера камень Пламя Души.

– Да. Скоро у меня будут все четыре камня, и тогда я получу такую силу, что даже Верховный Конструктор не сможет оборвать мой путь, – проговорила она с решимостью, от которой Таракану стало не по себе.

Он кивнул.

– Где мне его искать?

– В доме Фицуильямов. Мастер Обманщик уже обыскал кабинет в отсутствие членов семьи, но, возможно, профессор спрятала камень у себя в гардеробной. Если окажется, что и там его нет, – значит, он лежит в Драконьем хранилище семьи Дэксонов.

– Драконье хранилище. – Таракан фыркнул. – Проще простого.

– Я могу провести тебя внутрь, но чтобы открыть сейф, тебе понадобится кто-то из детей Фицуильямов.

Таракан сразу же подумал о Пейсли и произнёс:

– Хорошо. Считайте, что дело уже сделано.

Глава девятая

Обещание ночного серебра

Ночью на Лондон опускался холодный туман, и пробивающийся сквозь плотную дымку зимний рассвет полыхал зловещим заревом.

Пейсли проснулась в комнате Дэкса. Было холодно. Брат спал, свернувшись калачиком рядом, приятно грея ей бок.

Девочка села и прислушалась, потом тихо подошла к окну. Она поёжилась: огонь в камине не горел. Пейсли уже хотела позвать миссис Кин, но потом вспомнила, при каких обстоятельствах видела её в последний раз: гостиная, люди Двора, мама.

Она крепко зажмурилась.

Казалось, мир вращается слишком быстро.

Глубоко в груди у неё угнездилась боль утраты, не давая свободно дышать. Это чувство обжигало лёгкие, и всё тело деревенело, наливаясь тупой болью. В последний раз Пейсли чувствовала нечто подобное, когда мама сообщила ей, что путь отца прервался.

Девочка посмотрела на спящего Дэкса – непокорные кудряшки падали на глаза. Наверняка ему тоже очень больно. Сообщив брату ужасную новость, Пейсли крепко его обняла, и они вместе проплакали полночи. В тот момент она твёрдо решила, что брат больше не должен так страдать. Не теперь. Не из-за неё.

Сейчас Пейсли как никогда нуждалась в матери: она хотела, чтобы та помогла ей изменить путь, как она изменила направление движения кометы.

Должен быть способ обмануть судьбу, заставить звёзды передумать и дать ей другой путь. Но Пейсли осознавала, что без знаний матери её путь вскоре прервётся, и Дэкс снова останется один.

Кто позаботится о нём? Во всём мире кроме Пейсли правду о Дэксе знает только миссис Кин. Конечно, их экономка добрая и любящая, но у неё нет столько смелости, силы и ума, сколько было у мамы. У миссис Кин все мысли и переживания написаны на лице; да, она ни за что не предаст Дэкса – но она не сможет за него сражаться, как сделали бы родители и сама Пейсли.

Девочка лихорадочно соображала. Можно обо всём рассказать дяде Гектору. Да, точно! Дядя Гектор непременно им поможет. Он ведь любит Пейсли и Дэкса как родных детей; он никогда не подвергнет их опасности и не выдаст.

Однако Пейсли тут же засомневалась. Мать всегда твердила, что правду о состоянии Дэкса можно открывать другим людям лишь в случае крайней необходимости и что следует соблюдать предельную осторожность.

Пейсли принялась растапливать камин.

Дядя Гектор до сих пор не в курсе их ситуации, и наверняка не без причины.

Она складывала поленья, зажигала огонь и напряжённо размышляла. Дядя Гектор весёлый, милый, любит посплетничать и… да, вот, видимо, в чём дело. Мать боялась, что дядя не сможет сохранить тайну.

В камине заполыхало пламя, а Пейсли почувствовала, что к горлу вновь подступают рыдания. Если она никому не сможет рассказать, то Дэкс останется один-одинёшенек. Она вспомнила рисунок своих звёзд на запястье и слова предсказания:

«До конца твоего четырнадцатого оборота твой путь закончится, и ты умрёшь».

Пейсли пыталась вспомнить, о чём ещё говорилось в свитке, и ругала себя за то, что потеряла его. Когда она в тот день вернулась домой и захотела перечитать послание звёзд – может, она что-то не так поняла? – то перерыла всю сумку, но свиток с предсказанием как в воду канул. Девочка помнила, как вынула листок из схематики; она была уверена, что положила его в сумку или в один из карманов пальто. Наверняка она потеряла своё предсказание, пока бродила по улицам Нижнего Лондона, оплакивая свои звёзды, а может, листок выпал у неё из кармана, когда она потеряла сознание от рёва той затронутой драконом девушки-продавщицы.

Пейсли как зачарованная смотрела на огонь, терзаясь болью потери, и постепенно её слёзы высохли от жара очага.

Неужели мамы больше нет?! Это невозможно, она просто не могла умереть. Она всегда была с ними рядом, всегда. Она бы ни за что не оставила Пейсли и Дэкса. Почему Верховный Конструктор прервал её путь именно сейчас? Разве что… возможно, кто-то сделал это намеренно? Но может ли такое быть? Ещё вчера Пейсли сказала бы, что нет, но с тех пор очень многое изменилось. Если мама смогла изменить движение Механизма – возможно всё.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».