Страница 6 из 19
– Коней… – прохрипел он. – Живо. И вина… – Бальи облегченно выдохнул и крикнул слуг, приказав им немедленно приготовить свежих коней и вина гостям. Он попытался расспросить их о жизни в Париже и последних новостях, но, наткнувшись на ледяной волевой взгляд гонца, умолк, вжав голову в плечи. – Где живет мессир де Леви? Далеко отсюда?..
– Не менее пятнадцати лье к юго-востоку от Памье, мессир…
Слуги принесли кувшины, разлили вино и доложили о смене коней. Гонцы залпом выпили вино, торопливо развернулись и покинули прево, не проронив даже спасибо за угощение и расторопность его службы…
– Нахалы… – Прево насупился. – Ведут себя, словно они сами и есть король Луи и его братцы…
Внезапно он поймал себя на мысли, что произнес эти слова вслух. Прево вздрогнул и перекрестился…
Гарнизон замка готовился к закрыванию ворот, шателен осматривал ночную стражу и, как всегда, ворчал под нос, придираясь к следам ржавчины и несмазанной кожи на амуниции воинов, когда со стрелковой площадки надвратной башни раздался крик часового:
– Мессир Жан! Всадники! Три всадника едут к замку!..
Жан прервал осмотр и крикнул:
– Копейщикам выйти на барбакан! Арбалетчикам встать за их спинами и приготовиться к залпу по моей команде! Мою лошадь!..
Конюхи быстро привели коня, шателен ловко запрыгнул в седло и, поддав шпорами, выехал на середину каменного моста, чтобы встретить неизвестных и нежданных гостей.
Всадники остановились у барбакана, один из них подъехал к Жану и, коротко кивнув, произнес что-то шепотом, после чего показал перстень. Жан вежливо поклонился и, повернув голову к воинам, крикнул:
– Уходим в замок! Это королевская служба!..
Гарнизон развернулся и четким шагом вошел в замок, Жан сопроводил гостей. Слуги приняли коней, после чего два гонца пошли в трапезную, где ужинали воины, а шателен вместе с третьим гонцом поднялся на третий этаж огромного донжона, выложенного из красных гранитных камней дедом нынешнего хозяина замка, сеньором Ги де Леви, маршалом де Ла Фо в войске крестоносцев графа Симона де Монфора.
Жан постучал в крепкую дубовую стрельчатую дверь, окованную железом и способную долгое время сопротивляться топорам или тарану, заглянул в залу донжона и произнес:
– Хозяин! К вам гонец его королевского величества!
– Так веди же его живее! – раздался достаточно бодрый голос, принадлежавший, по-видимому, рыцарю средних лет, полному сил и энергии.
Жан повернулся к гонцу, поклонился и сказал:
– Проходите, мессир…
Гонец вошел и закрыл дверь прямо перед самым носом шателена, дав понять, что разговор приватный, и не предназначен для посторонних ушей. Жан потоптался с ноги на ногу, понял, что делать нечего, вздохнул, почесался и приказал стражникам, стоявшим на этаже, более внимательно относиться к своим обязанностям и прислушиваться к двери…
Несмотря на позднее время, Ги де Леви, сеньор де Мирпуа, де Ла Гард и де Монсегюр, внук знаменитого маршала де Ла Фо, ставшего еще при жизни легендой, не собирался ложиться спать. Мирная и относительно спокойная жизнь, как ни странно, не прельщала его. В свои неполные сорок лет он уже успел повидать многое: осаждал замок Монсегюр, помогая Гуго де Арси, который был посвящен в рыцари его дедом прямо на поле боя. Ги успел сдружиться с самым младшим в королевской семье – расчетливым хулиганом Шарлем де Анжу, с которым вырос бок о бок в смутное время, наступившее на земле Франции после преждевременной смерти Людовика Льва. Он с теплотой и трепетом вспоминал, как его отец привез из Франции, охваченной смутами баронов, маленького принца Шарло, родившегося уже после смерти своего отца-короля.
Какое-то время они жили в замке Сент-Ном, вздрагивая и просыпаясь среди ночи от всполохов пожарищ, постоянно готовясь к тому, что, в один прекрасный, или не очень, день принца могли выкрасть мятежники или, того хуже осадить замок, чтобы потребовать его выдачи.
Отец прекрасно понимал, что долго он не сможет обеспечить охрану молодого принца и, помня наказ королевы-регентши мадам Бланш де Кастиль, в одну из тихих и безлунных ночей увез мальчиков на юг. Небольшой, но прекрасно экипированный эскорт рыцарей и конных арбалетчиков держал путь к своим владениям, подаренных его великому отцу самим королем Филиппом Завоевателем и названных во всех официальных бумагах «Терр дю Марешаль», что переводилось совершенно просто: «Земля Маршала».
Ги и Шарль росли вместе, своим баловством и проказами доводя наставников и слуг до белого каления. Их постоянные «приключения», которые они совершали, наслушавшись рассказов о подвигах древних героев, графов, герцогов и рыцарей, с годами стали принимать широкий размах. Стали страдать мелкопоместные соседи, ведь два подростка, сопровождаемые десятком конных сержантов, носились по округе, топча посевы и докучая местным жителям.
Слава господу, что смута сошла «на нет», к Ги де Леви приехал гонец, который привез грустное для мальчиков известие: принца Шарля требовали домой. Его старший брат, король Людовик, желал объединить семью и отправить брата в обучение к герцогу Бургундии, дабы тот, позднее, посвятил его в рыцари.
Ги улыбнулся, вспомнив, как они трогательно прощались, стоя под огромным грушевым деревом, росшим в саду замка Мирпуа.
– Шарло, клянусь тебе, что сохраню нашу дружбу навек! – Щеки Ги горели, он отводил глаза, боясь заплакать от горечи, ведь его друг и товарищ по забавам и баловству уезжал. Уезжал далеко, на север, где зимы холодные, где находится большущий город Париж. Он вздыхал и сожалел, но ничего не мог поделать.
Шарль обнял товарища и, крепко прижав к себе, незаметно заплакал. Его круглое лицо с пухлыми губами и красными щеками покрыли две дорожки слез:
– Я тоже, мой друг Ги. – Он поднял голову и, увидев над собой огромную и спелую грушу, сорвал ее и, откусив кусок, протянул другу. – Откуси и ты, Ги де Леви. – Ги откусил большущий кусок и чуть не подавился. Шарль вытер украдкой слезы и, вытащив маленький кинжал, разрезал недоеденную грушу пополам, протянул одну из половинок товарищу. – Сохрани это. Пусть эта половинка груши станет нашим ключом, ключом от замка, скрепляющего нашу дружбу.
Ги спрятал половинку груши за вырез котты, оторвал маленькую веточку и, протягивая ее принцу, сказал:
– Сохрани эту грушевую ветку, Шарло. Когда я тебе понадоблюсь, просто пошли кого-нибудь с ней ко мне. Я прискачу к тебе на помощь, даже если буду на другом крае земли…
Подошли рыцари королевского эскорта, которые вежливо забрали молодого принца крови.
Прошли годы. Ги вырос, возмужал, его посвятил в рыцари граф де Фуа, он даже чуть было не женился, но никогда не забывал о данном обещании. И вот однажды, почти десять лет назад, к замку прискакал гонец, который так сильно устал от бешеной скачки, что не смог ничего вымолвить, лишь протянул сухую грушевую веточку. Сердце Ги сжалось, сжалось, прежде всего, от радости. Принц, успевший стать рыцарем и графом де Анжу, помнил о нем! Он торопливо собрался и, прихватив с собой «сдвоенное» копье всадников, направился на север страны.
Как оказалось, молодой граф де Анжу занимался усмирением графств Фландрия и Эно, «любезно» откликнувшись на мольбу старой графини Марго. Там, в лагере под Сен-Кантеном, они снова встретились.
К нескрываемой радости Ги де Леви де Ла Гард и де Мирпуа граф вырос, окреп и раздался в плечах, превратившись в высокого и статного рыцаря с горделивым взглядом стальных глаз и королевской осанкой. Поначалу, Ги испугался, что, может быть, время и власть испортили юного принца, ведь он сохранил у себя в сердце только этот образ. Но, слава Богу, это было не так! Шарль широко улыбнулся, его глаза засветились тем радостным и задорным детским светом, который не может врать. Он помнил о своем друге!
– Бог ты мой! – Воскликнул он, прерывая свой военный совет, лишь только Ги переступил полог его палатки. – Ги, брат мой! Друг мой!..