Однажды в октябре

Хозяина в номере не оказалось. Рина принялась ждать на диванчике в холле, вяло отвечая на поклоны и приветствия проходящих мимо постояльцев. Она надеялась, что сумеет узнать этого Энрике Стивена кого-то там – притом, что раньше никогда его в глаза не видела. Но…

Но когда он вошел, она сразу поняла, что это он.

От одного его видела даже девушка, уже ставшая скелетом, затаила дыхание и замерла.

Матовая кожа цвета слоновой кости, прямой нос, густые короткие волосы падают блестящей челкой на лоб. Под темно-синей рубашкой из плотного шелка угадываются широкие сильные плечи. Походка непринужденная и немного вальяжная – несложно его понять: вокруг этого красавца шли, облепляя плотным коконом, размалеванные девицы с фальшивыми локонами, одетые в одинаковые чересчур короткие блестящие юбочки. Но не было похоже, что юноша заинтересован хоть в одной из них – он походил на султана в окружении восторженных наложниц.

За ним шлейфом тянулись менее привлекательные парни и мужчины постарше, держащие в руках какие-то ящики, сумки, коробки.

Рина тряхнула головой, отгоняя наваждение от волшебных и глубоких, как омуты, изумрудно-карих глаз. Оказалось, Энрике Стивенсон уже пересек холл и нажал кнопку лифта. Она охнула и бросилась к нему, в последний момент успев встать между ним и раскрывшимися дверями лифта.

Юноша недоуменно моргнул и отступил на шаг. Девицы облепили его еще плотнее, враждебно косясь на Катрину – несмотря на не самую приятную внешность, у нее, как у богини, шансов было куда больше.

– Сын Берлиоза де Лю Грэйя, – как можно торжественнее изрекла Рина, стараясь не пялиться, как школьница, на его крепкую грудь. – Я хочу поговорить с тобой… – она покосилась на его свиту, – наедине.

Юноша величественно махнул рукой, и девушки, разочарованно шипя, как гадюки, вошли группкой в лифт.

Энрике посмотрел на Рину, не скрывая любопытства.

– Чем покорный слуга понадобился самой повелительнице Смерти? – чуть сощурив свои восхитительные глаза, спросил он. Чарующий, будто бархатный, голос. И искорки в глазах. Вспыхивают и гаснут…

Он не удивлен, заметила Рина. Его переполняет интерес, но ее появление не застигло его врасплох.

– Повелительница когда-то была простой жительницей Хексерайа, – хрипловато произнесла она. Юноша понятливо кивнул и указал на кресла в дальнем зале холла.

– Вы уже интригуете. А еще говорят, что игры со Смертью сулят скорую кончину.

Рина уселась в одно из кресел и фыркнула.

– Если бы я пришла только ради игры, вы бы точно проиграли.

– Я не проигрываю. Смерти нельзя проиграть. Не в моем случае.

– С чего вы так взяли?

Энрике издал спокойный смешок и снисходительно покачал головой.

– Смерть на моей стороне. Она зависит от меня, а не я от нее.

– Считаете, что сами управляете жизнью? – испытующе уставилась на него Рина.

– Жизнь, определенно, не имеет надо мной власти, – уклончиво ответил Энрике.

– Власть над жизнью не имеет ничего общего с властью над смертью, – медленно закипая, процедила она. – Вы не управляете мной.

– Да? – усмехнулся Энрике. – Странно. Тогда что же вы меня так долго дожидались ради одного-единственного разговора?

Рина открыла рот, чтобы возразить, но в итоге лишь беспомощно клацнула челюстями. А ведь он прав! К ней уже сто лет не относились так пренебрежительно. В Мехико в ней видели богиню. Это все и объясняло – он из Хексерайа. Там она для всех – обычная девушка, зверски умерщвленная и проклятая отцом. А, соответственно, мутант. Зомби. Низшее существо.

– Все в полном порядке, сеньорита, – ослепительно улыбнулся Энрике. – Я иногда чересчур даю волю необузданному нраву рьяного холостяка. Надеюсь, однажды отыщется красавица, которая сможет меня себе подчинить… Ну, а пока – я к вашим услугам.

Красавица.

За такое Лайма и Мэри его бы зарезали.

– Видите ли, я ищу мага, который сможет выстоять против Коко. Он…

– Перевелись на этом свете вменяемые люди, если устроившая свою жизнь наилучшим образом Катрина мечтает спасти никому не нужный Хексерай! – театрально развел руками Энрике.

Рина молча вскочила с кресла и пулей вылетела из отеля, сгорая от злости и стыда. Этот мальчишка – не просто волшебник, но и хороший манипулятор. Он умеет производить такое впечатление, какого требуют обстоятельства – и понятно, что искренностью тут не будет даже пахнуть.

Рина устроилась в тени деревьев в парке Чапультепек, расположенном не так далеко от отеля, и глубоко вдохнула влажный воздух. Невдалеке слышался легкий плеск – неторопливо плыли по серебристым волнам лодки. То и дело мимо проходили туристы с фотоаппаратами – вспышки камер белыми фейерверками мельтешили перед Риниными глазами, нагло мешая думать.

И тут ей на колени упал свернутый в трубочку листочек бумаги. Рина вскинула голову и увидела над собой белого голубка. Недоуменно пожав плечами, она развернула бумажку и увидела всего два слова:

Я согласен

Глава 4

Диди вышла из дверей магазина с полными пакетами и немного виновато улыбнулась Чупакабрику. С животными в «Ремонтник» не пускали, поэтому зверек, разыгрывая роль послушного щенка, остался с остальными собаками у входа. Правда, хозяйка не забыла про компенсацию – среди валиков и тубусов обоев на дне одного из пакетов пряталась колбаса и сосиски.

Чупакабрик взвалил весь груз себе на спину, устроив сумки между шипов, чем заслужил изумленные взгляды трех пар собачьих глаз (даже овчарка в зеленом ошейнике, измывавшаяся над ушами Чучи, опешила при виде такой силы, не говоря уж о крошке-болонке), и весело засеменил за Диди.

– Нам еще куда-то надо?

Ему уже наскучило пропускать все самое интересное: после пятого магазина с ужасным знаком «Животным вход воспрещен!» он все больше стал задумываться о бренном бытие своего обиженного собрата.

– Только домой, мой сладкий Чученочек, – сообщила Диди. – Я… Ах, точно! Как я могла забыть!

– О еще десятке-другом конур исключительно для людей? – скептически уточнил Чупакабрик.

Девушка покачала головой. Потом запустила руку в карман свободного черного пальто и…

– Ух ты! – поразился Чупакабря. – Это же…

– Это твой ошейник, – как можно торжественнее объявила Диди. – То есть, конечно, мы с тобой друзья, ты мне никакой не раб, но, если хочешь гулять по Арноксу и не попадаться отлову животных, придется его носить.

Отделанная мелкими стразами тонкая полоска голубой кожи мягко обхватила Чупакабрину шею. Кулончик с гравировкой «Чуча» блеснул в лучах полуденного осеннего солнца.

Зверек встал на задние лапы и любовно лизнул Диди в щеку.

– Мебель сколотим вместе из досок, – погладив Чупакабрю между ушами, добавила Диди. – Ну, попытаемся хотя бы. Думаю, должно выйти.

– Конечно, выйдет! – убежденно подтвердил тот.

Они уже собирались пойти к автобусной остановке, когда на Диди вдруг налетела девушка лет двадцати восьми – тридцати с черными длинными волосами и с марлевой повязкой на лице.

– Прошу прощения… – пробормотала Диди, делая шажок назад. – Я не…

– Ты меня не видела! – прошипела женщина и метнулась к ближайшему дому, чтобы спрятаться за углом, в темном тупичке. Быстро бегает на таких высоких каблуках, подумала Диди. Как она их, интересно, не ломает?

Прежде, чем она успела поделиться этой невероятно важной мыслью с Чупакабриком, на нее опять налетели. На этот раз это был полицейский с очень злым лицом, красным, как помидорина.

– Юная леди, мой долг – осведомить вас! – прогремел он. – В город вернулась преступница, известная, как Та Самая Брукса! Она без разбору пьет кровь и разводит произвол! Очевидно, она еще и не только убийца, но и ведьма, а магия – зло! Она как раз пробегала здесь, а я не… гм… не догнал. Вы должны были видеть ее! Высокая, страшная, сразу видно – сбежала из лаборатории… Там ей и место. Мы…