Новая жизнь. Финал

— Ах ты ж… точно. Окно для вылета. Вот черт. Надо же домой заскочить, документы и чемодан…

— Все уже на борту. Твои эти, которые бесполезные телохранительницы доставили. — сообщает Юрико: — уже час как примерно.

— Чего это они бесполезные? — обижаюсь я за девушек-лисичек, которых мысленно называю Правая и Левая, настолько не запоминаю их имена. Ну, если нужно позвать одну — то Ближняя.

— Бьянка говорит, что ты с ними не спишь. Сора говорит, что телохранители из них как из говна пуля, значит — бесполезные. — клеймит их позором Юрико: — и вообще, только деньги на них тратить. Знаешь какая у них зарплата⁈ Да на эти деньги…

— Ну, они мне в качестве антуража нужны скорей. — говорю я: — у Зрячего не так уж много было атрибутов его власти над Обществом. К сожалению скипетра, державы и короны он не носил, а считать слепоту таковым признаком я отказываюсь. Зато он повсюду с этими двумя показывался. Пока рисковать, меняя их не буду. Кроме того, скупердяйка ты такая, а сколько доходов на счета Общества поступает⁈ Жмуришься? То-то же.

— Ой, все. — машет рукой Юрико: — поехали в аэропорт, а то твой Кексик обидится. И на мне все выместит потом, а у меня кожа нежная, синяки потом по три дня сходят, как и засосы. И вообще, чего ты пешком шляешься, за тобой же Нему поехала.

— Да так, решил пройтись.

— Ну, Нему-сан далеко отъехать не должна… но теперь уж на глаза не покажется. Возьмем такси! Все, поехали!

Пока мы ехали в аэропорт — я смотрел в окно. Из-за снегопада начались пробки в центре города и мы еле-еле двигались через заторы. Юрико сидела рядом и пялилась в свой телефон. Потом оторвалась и толкнула меня плечом.

— Кента, а Кента… — сказала она: — ты о чем думаешь?

— Да ни о чем. — честно признался я: — просто смотрю.

— А я — думаю. — говорит она: — знаешь, я же вроде как всего достигла, ну чего хотела. Вы же мне долю дали. Черт с ней с зарплатой, но долю. Я уже сейчас богата. Всю жизнь мечтала из долгов и говна вылезти и вот наконец. А счастья нет, скорее грусть. Как будто и не живу уже. Вот пока у нас кризис на кризисе был — жила, а как всего добилась, так все. Конец. Ну… как будто книгу читаешь о приключениях своих любимых героев, а они наконец дракона победили и все. Эпилог, конец книги, конец истории. Это у меня, наверное, сезонное, зима все-таки…

— Если сезонное, то мы через несколько часов будем у теплого моря на пляже валяться. Там и взбодришься. — отвечаю я: — а что до остального… понимаешь, история на самом деле не заканчивается. Ее тебе просто не показывают. Герои разделывают дракона на части, продают шкуру и кости, покупают небольшой домик за городом и живут долго и счастливо. Или недолго и несчастливо, тут уж как повезет. Но про нас… если ты думаешь, что мы дракона победили, то ты сильно ошибаешься, драконы еще впереди.

— Как это? Зрячий… пропал. Все его состояние, все его Общество — теперь твое. А там состояние то не просто на миллионы, на миллиарды, и не только по стране, но и за рубежом. Его бывшие последователи теперь у тебя едва ли не с руки едят, никаких уголовных преследований… все же хорошо, нет?

— А ты подумай, Ю-тян. Ты подумай. Это же не подарочек, такое вот Общество на руки получить, это проклятье скорее. Это вот как если тигра оседлать — слов нет, тепло и шикарно выглядит, да вот только слезть ты с него не слезешь — сожрет. Думаешь, вот прямо все в этом Обществе за меня? Как в любом коллективе там есть внутренние течения и заговоры, есть раскольники и еретики, вот уверен. И самое главное — я хочу реформировать Общество Божественной Истины, хочу, так сказать, сеять разумное, доброе, вечное. Хочу взять вот так их за головы и прокричать туда, в эту пустоту между ушами — вы чего делаете, дебилы⁈ Как можно верить во всякую чушь? Живите своим умом! Но я знаю, что не поймут, им нужны инструкции, вот я и дам им инструкции. У меня впереди грандиозные планы. Раз уж мне в руки попал такого масштаба инструмент, было бы глупо им не воспользоваться. Я не идеалист, не собираюсь выращивать одну Любовь и Добро, все что я хочу создать — это нормальных людей. Готовых принять на себя ответственность за свою жизнь. Уверенных в себе. Бесстрашных. Людей будущего.

— Вот теперь я вижу, чего Бьянка в тебе нашла, — говорит Юрико: — ты же мегаломаньяк почище чем она будешь. Вот от кого-то я такие же идеи про человека будущего слышала, ничем хорошим не кончились.

— Ошибки предыдущих попыток — учтем. — говорю я: — а, уже приехали. Почти.

— Здесь остановитесь, — бросает Юрико: — дальше пешком. Ближе будет. — и мы выходим из машины в снегопад и бежим в здание аэропорта.

Когда мы поднимаемся по лестнице вверх, в открытую дверь небольшого рекативного «Гольфстрима» выглядывает Бьянка.

— Опаздываешь. — говорит она и прижимается ко мне. Я чувствую привкус лесных ягод на ее губах. Новая помада?

— А Кента будет новое общество создавать, человека будущего выращивать и вообще мир в покое не оставит. — ябедничает Юрико, протискивая в салон мимо нас: — никакого покоя!

— Какая замечательная идея. — тут же отзывается Бьянка, чуть отстранившись от меня: — а вы знаете, что в каждом обществе есть только два процента людей, которые являются примерами и социальными моделями поведения? Если мы заменим два процента людей во всем мире на искусственных, либо на своих людей — то мы и в самом деле можем построить утопию. Конечно, было бы недурно сперва сократить общее количество людей во всем мире… скажем до миллиарда. Тогда нам нужно будет воспитать только двадцать миллионов человек. Ресурсы сэкономим.

— Вы это… свое мальтузианство прекратите. — отзывается Юрико из глубины салона, она уже успела сесть в кожаное кресло и достать из мини-бара бутылку шампанского: — ресурсов достаточно. Чем больше людей, тем лучше. Люди — это тоже ресурс. И вообще, что за идеи такие.

— Ты ее не слушай. Это у нее депрессия от снега. — говорю я, входя внутрь. Стюардесса закрывает за мной дверь. В салоне на своих местах в хвосте — сидят девочки-лисички и делают вид, что не прислушиваются к нашему разговору.

— Она грустит, что история заканчивается, — говорю я Бьянке: — говорит, мол добилась чего хотела и ей грустно. И снег.