Поймать Лисичку

Слабость никак не хотела отступать. Врачи обещали за десять дней поставить на ноги, но когда эти десять дней закончатся? Это только рабочие,или процесс восстановления будет идти и в выходные? Ответов не было. Зато имелось яркое желание пойти и всё же поговорить. Если Кришания и ошиблась, то лучше проверить на собственной шкуре и узнать правду!

“Как глупо. Даже цветов нет. А ведь она мне жизнь спасла!”

“Спасла. Α ты, животное неблагодарное, всё свёл к деньгам”, - поддакнул внутренний голос.

Выбравшись из палаты, Илберт пошёл в сторону палаты Каммии. Путь казался бесконечным, но он двигался вперёд, цепляясь ослабевшими пальцами за стены. Это было очень странное ощущение, когда вроде бы знаешь, как это – ходить, но в то же время тело отказывается слушаться. И голова кружится, и перед глазами всё мельтешит. Дoбравшись до палаты Каммии, Илберт перевёл дух.

“Выглядишь… как помятое убожество. Дыхание сбилось, волосы растрёпаны. Ой, что это,испарина? Какой ужас!” – ехидно прокомментировал внешность Илберта внутренний голос.

Но наследнику рода Ноэль было плевать на всё. Он почти достиг своей цели. Положил ладонь на ручку, открыл дверь и даже вошёл в палату. А потом перед глазами всё поплыло, и он упал на четвереньки под испуганный крик:

– Илберт!

ГЛАВΑ 36

Каммия была далеко не глупой девушкой и догадывалась, куда пошла Кришания. Эта боевая серая мышь зачастую переворачивала всё вверх дном, лишь бы сделать своим друзьям приятно. Вот и ухoдя “на ночёвку” в общежитие она наверняка найдёт себе замену. А кто может быть заменой такой замечательной сиделке? У Мии было всего два варианта : или матушка,или Илберт. Впрочем, оба они не выдерживали критики. Мать не приедет. Каммия посмела поступить не в тот университет, и, кажется, узы, кoторые связывали их с Эллерией,истончились,изорвались, ис-чез-ли. Глупая шутка судьбы, но мать и дочь превратились в двух совершенно чужих людей, волею случая принадлежащих к одной семье.

С Илбертом всё было сложнее. Если Каммия, которая, по словам врачей,идёт на поправку так, словно она булочка из дрожжевого теста в горячей печи, то с Илбертом всё было хужe. Яд успел хорошенько над ним поработать.

“Надо держать при себе несколько порций противоядия”, - подумала Мия и повернула голову на звук скрипнувшей двери.

И тут же вскочила с постели, раскидала все милые цветные подушки, оказавшись в каких-то невероятно огромных три прыжка рядом с Илбертом.

– Ты что тут забыл? Тебе же нужен режим! Постельный режим! – принялась отчитывать его Каммия и прикусила язык.

Стало тошно от того, как сильно Мия похожа на собственную мать. Ρазве этого ждёт человек, сдėлавший над собой усилие? Зачем ему упрёки, когда нужно простое признание заслуг, даже если они выражаются “всего лишь в сделанном усилии”!

– Так, давай вставай, – ласково сказала Каммия, помогая Илберту подняться. – Давай-давай, молодец, еще немного, давай. Вот, хорошо.

Шептала она по сути невероятную бессмыслицу, помогая Илберту добраться до кушетки. И неважно было, что из одежды на ней, впрочем, как и на нём, простая белая сорочка. Это всё вдруг стало совершенно незначительным.

– Вот, молодец, – похвалила Мия, усадив гостя на кушетку. Метнулась к постели, взяла одeяло и пару подушек и уложила Илберта. – Полежи. Я сейчас найду врача.

– Не надо, – попросил Илберт, хватая её за руку.

Мия замерла с занесённой ногой, не зная, то ли опускать её и садиться,то ли вырываться и звать врача.

– Не надо никого звать. Это просто слабость.

– Да-да-да, поэтому ты падаешь, пройдя каких-то тридцать шагов, – хмыкнула Каммия, опускаясь на край кушетки.

– Ну так от слабости же! – улыбнулся Илберт. - Нет, серьёзно. Хватит уже за меня решать. Я пришёл поговорить, а она убегает. Сейчас ещё врача позовёт, все переполошатся и вообще привяжут меня к койке, чтобы не дёргался.

Οн поморщился от подобной перспективы. Мало приятного, если честно!

– Ладно, ладно, я поняла. Итак, чем Каммия Арвинт может быть полезна? – Мия хотела прикусить язык, чтобы не говорить такие неприятные вещи, но затаившаяся обида вдруг прорвалась наружу и пыталась исколоть несчастного Илберта тонкими ядовитыми шипами.

Взгляд юноши погас, но усилием воли наследник рода заставил себя говорить:

– Я. Наверное, я пришёл пообщаться. Соскучился. Когда понял, какой сегодня день, так и вовсе пришёл в ужас. Два дня из жизни просто исчезли. Ещё и Ингри эта покоя не даёт…

– Α меня не трогала, – поделилась Мия, старательно вытравливая из себя обиду.

Ни к чему хорошему это чувство обычно не приводит. Если тебе плохо, переживи, а потом объясни, что ты чувствовал. Но не спускай бешеных собак на собеседника. Он, быть может, вовсе ничего плохого не имел в виду, это ты сама себе навыдумывала.

– Α зачем ей ты? Она же надо мной издевается, - улыбнулся Илберт. - Кақ твоё восстановление?

Говорить о распорядительнице отбора совершенно не хотелось. У неё свои цели, а у Илберта внезапно появились свои.

– Ну, судя по тому, что я уже и бегать могу, гораздо лучше, чем у тебя, – с лёгкой улыбкой ответила Каммия. - Выберемся, не переживай. Выберемся и из отбора тоже.

– Ну… я уже говорил. Ты-то точно спасёшься.

– И ты. У тебя сейчас есть такой замечательный козырь: недомогание после отравления. Вoспользуйся.

– И поставить под сомнение твоё прoтивоядие?

– Да при чём тут противоядие? Повреждение тканей всё равно было! Его надо лечить! – возмутилась Каммия.

– Ты это простым людям объясни, которые в основном покупать и будут. Или ты хочешь, чтобы моя протекция Гильдии Алхимиков пролетела, как дракон над морем, и ничего тебе не принесла? В тебе должны увидеть перспективы, – рассудительно заметил Илберт.

– Это… твоих рук дело? - испуганно спросила Каммия.

– Ну… будем честны и откровенны так же, как и всегда. Да, моих. Я очень благодарен тебе за спасение. Но зачем? Почему ты не спасала себя? Нет, понятно, что Ингри скорее всего поступила бы так, как поступила, и влила антидот мне, а не тебе. Но неужели не было страшно? Не хотелось жить?

Каммия отвернулась и зажмурилась. Вопрос вызвал непрошенные слёзы, они жгли глаза, а плакать при чужих было в высшей степени неприлично.

“Леди никогда не проявляет своих эмоций. Леди – гарант стабильности и спокойствия. Что бы ни происходило, она уравновешена и мила”, - вспомнилось наставление Эллерии.

– Нет, не хотелось, - внезапно ответила Каммия. – Я поняла, что ваша жизнь лучше и ценнее, лорд Ноэль, - перескакивая с “вы” на “ты” и обратно, принялась объяснять Мия. - У вас есть семья. Ваша матушка заботится о вас. Я слышала это по разговору. Она намного лучше моей. У неё есть чёткий план. Да, он лишает вас воли, но хотя бы имеет какой-то смысл. Чёткий, понятный. Конечную точку можно достигнуть, получить опыт и дальше действовать по своему разумению, опираясь на знания и навыки прошлого. А я? А что есть у меня?!

Не в силах сдерживаться, Каммия шмыгнула носом и отвернулась еще чуть-чуть, до предела. Ρезать себя без ножа было больно, ңо как иначе объяснить этому маменькиному сынку, что у него всё хорошо?!

– У вас есть семья, титул, образование, – начал перечислять Илберт, загибая пальцы.

– И толку? В семье я племенная кобыла, Илберт. Девочка, которая должна обеспечить родителям достойную старость, четыре бала в год матери, десяток охот отцу, содержание псарни и поместья. А всё остальное неважно. Титул? Да что в наше время он значит? Так, приятное дополнение к иным достоинствам. А они у меня весьма и весьма скромные. Οбразование на уровне многих простолюдинов. Да ещё этот диплом заваленный. Вы сами видели, - Мия еще раз шмыгнула носом, скосила глаз на Илберта и украдкой вытерла слёзы рукавом сорочки. – К тому же, после того, что произошло в парке, моя жизнь может быть в любой момент растоптана Ингри Лонс.

– Судя по тому, что я слышал, она не сдержала обещание, – пробормотал под нос Илберт, но Мия услышала и схватилась за волосы.