Страница 11 из 14
– Значит, я тебе всё-таки нравлюсь, Ал. Ты меня не обманываешь насчёт фермы.
Надо было воспользоваться моментом и вырваться! Но Лина крепко держала меня за руку. Чёрт, теперь я и вовсе от неё не избавлюсь!
Эх, родители! Нет, я понимаю, что вы хотели мне только хорошего. Но откуда эта дурацкая привычка причинять человеку добро без спроса?
Тем временем Лина обняла меня за шею и поцеловала. Да так, что я чуть не задохнулся! Пришлось изо всех сил дышать носом. И тут я почувствовал на щеке что-то влажное и горячее.
Лина плакала. Слёзы текли из её полуприкрытых глаз, скатывались по щекам и падали в траву.
– Если ты окажешься от меня, Ал, родители отдадут меня за Брэндона, – прошептала она. – А он мне совсем не нравится.
Она прижалась лицом к моей груди и разрыдалась. Я обнял её – а что ещё оставалось делать? Я не очень-то умею утешать девушек.
– Пойдём в школу, Лина! Иначе мы опоздаем.
Как-то само собой мне пришло в голову, что учителю тоже кто-то готовит обед и стирает рубахи. Вот у Интена есть Матильда. А у меня? Почему бы и не Лина?
Мы перешли мост и шагали по дороге через лес. Небо уже затянуло облаками, дул прохладный ветерок, шуршал листвой. В воздухе пахло сыростью и свежестью приближающегося дождя.
Теперь уже я держал Лину за руку. Она шла рядом, легко ступая стройными босыми ногами.
– Послушай, Ал, только ничего не говори, – сказала Лина, когда мы подошли к школе. – Если ты хочешь стать учителем, я буду тебе помогать. И поговорю с родителями. Они убедят твоего отца.
Я не стал её расстраивать, хотя сердце мне подсказывало, что так просто папаша не сдастся.
***
Стип Брэндон, увидев нас с Линой, разинул рот и выпучил глаза. Понятное дело – он и меня-то одного не ожидал увидеть в школе. А уж вдвоём с Линой – и тем более. Краем глаза я заметил, как он отозвал в сторону Маколея и принялся ему что-то втолковывать. Маколей отчаянно мотал чернявой головой. Стип, видно, рассердился. Схватил Маколея за шиворот, и давай трясти. У того даже позвонки друг о друга застучали – я сам слышал.
Мне это сразу не понравилось – больно уж злобно Стип на меня косился. Я подошёл к ним.
– Отстань от парнишки, Стип!
Рыжий нехотя отпустил Маколея. Тот сразу нырнул в класс. Стип набычился:
– Иди, куда шёл, Ал! Не лезь не в своё дело.
Но сегодня испортить мне настроение было не так-то просто.
– Извини, что стащил у тебя книгу, Стип. Сам понимаешь – не было у меня другого выхода. Сильно тебе влетело?
Видно, Стип не привык, чтобы перед ним извинялись. Он только буркнул:
– Не твоё дело!
И отвернулся.
Меня и Лину, как самых рослых, посадили на заднюю парту. Первым уроком снова было чтение. Я так понял, это для того, чтобы мы не измазали чернильными пальцами книги. И тут Интен снова учудил.
– Ал, – сказал он, – возьми книгу и выйди ко мне. Читай на восьмой странице. Внимание! Все хором повторяем за Алом.
«Страшно остаться без мечты. У кого нет мечты – тот не видит дальше своего носа. Он живёт сегодняшней выгодой, не думая о завтрашнем счастье. Если бы не мечта – наши предки никогда не долетели бы до Местрии».
Читал я уверенно, хоть и медленно. Сбился только на слове «сегодняшней», но Интен меня поправил. Все повторяли за мной – и Лина, и Маколей. Только Стип, сидевший впереди Лины, шевелил губами, но не издавал ни звука.
А по оконным стёклам мерно стучал дождь.
Потом мы писали палочки. Я хоть и пробовал раньше, да, видать, изрядно подзабыл, как это делается. Палочки у меня упорно выходили разной длины и валились то вправо, то влево. Да ещё на стол умудрился капнуть чернилами, пришлось оттирать его рукавом.
А вот у Лины палочки получались ровные, тоненькие и аккуратные. Как будто она всю жизнь их рисовала. И как ей это удаётся? Интен подошёл и похвалил её, а на мои художества только головой покачал.
К перемене дождь закончился. Ветер постепенно разгонял тучи. Кое-где уже проглядывало чистое небо. Мы с удовольствием высыпали на улицу.
Ребята опять затеяли играть в мяч. Закатав штанины, они носились по мокрой поляне. Звали и меня, но я отказался – усталость брала своё. Лина возилась с девчонками и сразу с ними подружилась.
Тут я и заметил, что Стип Брэндон куда-то смылся.
Ни на арифметике, ни на истории его не было. Интен то ли не обратил на это внимания, то ли не подал виду. А вот я крепко призадумался. С чего бы это Стипу пропадать посреди уроков? А потом я вспомнил, как он требовал что-то от Маколея, и в голове всё сложилось.
На истории Интен рассказывал про Чёрные времена. Так называлась война между правительством и фермерами, которая произошла сто семьдесят лет тому назад. К тому моменту фермеры окрепли и стали опорой жизни на Местрии. А правительство, образованное сразу после высадки, продолжало тянуть с них соки. Вот фермеры и взбунтовались.
Было несколько стычек, в них погибло больше двух тысяч человек. В конце концов, фермеры победили. С тех пор правительства на Местрии нет. Все важные вопросы решаются на собраниях фермеров и цеховых старост. Да только собрание давно уже не собиралось – незачем. Жизнь идёт своим чередом.
Когда уроки закончились, я отозвал Лину в сторону.
– Пойдём домой через лес, а не по дороге.
И тут Лина опять меня удивила.
– Это из-за Стипа, да? – спросила она. – Думаешь, он побежал за братьями?
И как у меня хватило ума считать её дурой? Да отсохни мой язык после этого!
Я кивнул.
– Давай уйдём первыми, – предложила Лина, – и обгоним остальных. Брэндоны ничего не заподозрят, а мы проскочим мимо них.
Так мы и сделали. Я хотел подкрасться к дороге и посмотреть – не ошибся ли я. Но Лина была против.
– Это неразумно, Ал, – твёрдо сказала она. – Ведь ты не знаешь, где они караулят, и можешь сам попасться. Что я буду делать в лесу одна, если тебя поймают?
«Неразумно», ишь! И откуда только она такие слова знает?
А главное, не поспоришь.
***
Мы не спеша брели по мокрому лесу. Ветер слегка раскачивал макушки сосен. С деревьев падали крупные холодные капли. Иногда они попадали за шиворот, заставляя ёжиться от холода. В низинах утробно урчали квакши. Одинокая ворона, увидев нас, хрипло раскричалась на весь лес. Некоторое время она следила за нами, перелетая с ветки на ветку, потом отстала.
Мы болтали об учёбе и семейных делах, об Интене и моём папаше. Находили общие темы, словно осторожно прощупывали, проверяли друг друга. И по молчаливому соглашению не вспоминали разговор у моста. Очень уж он вышел откровенным, преждевременным.
Я рассказывал Лине, как оставил папашу на крыше овина с бутылкой настойки, а сам ловил её короткие, искоса, взгляды. Она смотрела на меня и одновременно вглубь себя, как будто пыталась в чём-то разобраться. И улыбалась краешком посиневших от холода губ – то ли мне, то ли своим мыслям.
В конце концов, мы сделали порядочный крюк, перешли журчащую речку по узкой мельничной плотине и вышли к посёлку недалеко от нашей фермы. Стемнело. Зеленоватый свет Идры пробивался сквозь мутные облака. Я предложил Лине зайти к нам обсушиться, но она покачала головой.
– Давай завтра, Ал. Сегодня не хочется. Да и мама будет беспокоиться, что меня долго нет.
Тогда я пошёл её провожать. Мы всё так же не спеша добрели до фермы Петера и Ирги. В окне кухни уютно горел огонёк. Мелькнула неясная тень, на мгновение перекрыв свет.
Мы остановились возле калитки, и я поцеловал Лину. Это вышло как-то само собой. Она закрыла глаза, прижалась ко мне. Я почувствовал, как она дрожит, осторожно обнял её, и мы снова поцеловались.
Глава 6
Я сидел дома у дядьки Томаша и смотрел, как тёти Джуди неторопливо разминает глину. Сначала она расплющила её в блин на мокром столе, потом собрала в плотный комок. Покатала его в ладонях и с силой шмякнула о стол. Снова расплющила и опять собрала.