Страница 43 из 49
Она замолкла, закусила губу, но не ушла. Спряталась за спину Короля.
Имре обратил внимание,насколько брезгливо девушка смотрит на его собак. Она не боится их, нет. Она их ненавидит. В прошлый раз Беатрис смотрела на них с любопытством, всерьёз боялась их, но ни в коем случае бы их не обидела. А сегодня, кажется, будь у неё арбалет, она бы всех перестреляла.
Только Имре хотел приказать страже отвести Принцессу в её покои, как появилась …она. Беатрис.
В одно мгновение изменилось пространство. Его сердце сжалось. По спине пробежал холодок. Не то как при виде давно потерянного любимого друга, не то как при виде привидения.
Имре на секунду потерял ощущение реальности. Он растеряно оглянулся. Беатрис с белым лицом и круглыми глазами стояла сзади. Две одинаковые женщины стояли друг напротив друга.
По поляне бегал Мин и верещал про чёрную колдунью. Стражник схватил женщину и бросил её на колени, занеся над ней копьё. Имре подошёл к той, что появилась только что, заглянул в глаза и утонул, провалился в них.
Увидел там прогулку на конях, луг, вылетающих из под ног кузнечиков. Услышал дыхание их первого поцелуя. Вспомнил в отражении своего зеркала в спальне прелестную наготу этой женщины.
Имре отступил – она и вправду ведьма. В голове снова толчками бился туман. Что-то лезло в душу из глубин памяти, но всё было так зыбко, неясно. Имре терпеть не мог эти квесты с заморочками. Все непонятки решал одним махом. А вот с этой справиться не мог. Теперь ясно почему: колдовство!
И ведь надо же как ведьма хитра! Проникла в его королевство. Нашла его самое слабое место – любовь. Да, теперь он может признаться, что был влюблён в ту Беатрис, пока ведьма не украла её очарование.
В темницу ведьму. И сжечь. Говорят, с огнём пропадает заклятье, пламя дочиста выжигает магическое воздействие . И тогда его Беатрис вернётся к нему той прелестной девушкой, которую он полюбил. Имре будет защищать свою любовь.
Мин совсем рехнулся, сам себя довёл до истерики. Вздумал указывать Королю. Получил в зубы на первый раз. Потом, если ещё раз забудется и полезет с указаниями, плетей отгребёт и язык в кармане носить будет.
Имре расхаживал по кабинету. Всё мерил и мерил его шагами. Никак не мог убедить себя в правильности принятия решения. Что-то останавливало его. Может быть он искал доказательства? А может быть он был очарован ведьмой и терял волю.
Один вопрос всё же не давал ему покоя. Зачем эта умная женщина (а она была чрезвычайно умна, в этом он не сомневался), вышла к нему на встречу на виду у сотни глаз. Ведь она могла бы его околдовать ночью. Заменить собою принцессу. И потом её глаза. В них была такая мольба! Стоп!
Имре ударил кулаком в стену. Да так, что на костяшках выступила кровь. Он снова попал под чары ведьмы.
Король решительно отправился в зал.
Королевский совет сидел вокруг стола в абсолютной тишине. Имре сел во главе.
Рядом стоял Мин.
– Чего трясёшься как хорёк? – Имре взглянул на Мина. У того расплылся синяк на пол лица. Разбитая губа распухла.
– Не смею говорить без вашего соизволения. – прошепелявил Мин.
– Правильно делаешь. В следующий раз получишь плетей.
Имре обратился к совету:
– Вы знаете, что сегодня произошло. Нужно ли расследование?
– Нет.
– Нужны ли кому-то доказательства?
– Нет.
– Мне нужны. – это сказал сам Имре. Они действительно были ему нужны.
– Вот, извольте. Вот. – Мин развернул ночную сорочку Беатрис, пропитанную заячьей кровью (никто же не знал, что эта кровь заячья).
– Сорочку её Светлости мы нашли в каморке колдуньи. Она использовала месячную кровь для колдовства.
Мужчины отвернулись. Мин не растерялся.
– Вот ещё. В углях её колдовского очага мы нашли куски обгоревших заклинаний. На бумаге, принадлежавшей канцелярии Короля. И на одном из них написано имя Короля.
Мин продемонстрировал обгоревший кусок бумаги с текстом. Это были стихи Эльзы, её ода для королевы. Маша тогда бросила её в камин. А та не прогорела полностью.
Дело фабриковалось быстро и просто.
Королевский совет помалкивал, судьба женщины однозначно была решена. Однако, последним словом было королевское, и чтоб услышать точное "да", Мин приготовил что-то особенное.
Выдержав театральную паузу, старый интриган продемонстрировал обоюдоострый кинжал на серебряном подносе.
Он нашёл его в комнате Маши, когда заточил её в своём подвале.
Пришёл забрать змею и сразу заметил кинжал на камине в кожаных ножнах. Радости Мина не было предела! Чужая оплошность сыграла ему на руку.
Мин со знанием дела демонстрировал холодную сталь короткого клинка с налётом смерти. По лезвию оружия проходила тонкая белая полоса напыления яда. Мин просто захлебнулся серенадой на тему, что всё это предназначалось для короля. И какой он, Мин, молодец, что раскрыл колдовство!
– Достаточно! – Имре встал.: – Так тому и быть. Спросил совет:
– Ваше решение?
– Смерть!
– Будет так!
Имре вышел.
Глава 37
Как только Имре отдал распоряжение заточить Машу в темницу, стража тут же подхватила её.
Пока Машу тащили вдоль коридора, Мин победоносно поспевал рядом, ехидно бурча:
– Зря! Зря вы высунулись, Беатрис. Послушались бы меня, я бы спас вам жизнь, как и обещал.
Мин обежал стражников, двигался спиной вперёд, глядя на Машу, продолжил:
– Остались бы жить. В монастыре, конечно, не особо приятно, но это жизнь. А теперь что? Вас не будет послезавтра.
– Может и так…– Маше нечего было возразить.
Её, как дикого зверя, втиснули в клетку и повезли по улицам. Телега двигалась вдоль грязных, зловонных улиц. Стая человеческих отбросов, с лицами цвета серой плесени, измождённые, грязные бежала за ней следом.
Редкий по своей мерзости сброд, то и дело рыщущий в поисках поживы и развлечений, улюлюкал, свистел, плевал в след телеге.
Чтоб не сойти с ума, Маша убеждала себя, что это кино. Она попала в Голливуд и переезжает из одного павильона в другой. Всё вокруг это массовка и у неё такая придурковатая роль.
Маша ни раз смотрела фильмы с попаданцами. Там всегда всё хорошо заканчивалось. И у неё тоже всё будет хорошо. Наверное…
Телега дёрнулась и остановилась. Клеть открыли, Машу стянули за капюшон и втолкнули в дверной проём каменного здания.
Спёртая вонь сырого помещения, крутая лестница с острыми каменными ступенями к уюту не располагали. Впереди шёл стражник с факелом, за ним двое других гулко топали здоровенными ножищами, бряцали оружием, тычками поторапливали несчастную девушку.
Все трое ржали, отпуская гадости в Машину сторону. Вскоре они оказались в тупике. Тот, с факелом звенел ключами. Толкнул дверь, она тяжело поддалась, как бы провалилась внутрь чёрной норы.