Куртизанка

— Отвечать!

Элена на секунду поджала губы, пытаясь справиться с подступившей злостью. Затем широко, по-детски распахнула глаза.

— Я бы хотела, чтобы это были вы, сэр. Я думала о вас ночью, когда…

— Когда что? – трость впилась в её горло сильней, и Элена закашлялась. МакФолен же, пользуясь её молчанием, продолжал допрос: — Когда ночью предавалась греху сама с собой?

Рука МакФолена, свободная от трости, скользнула по промежности Элены. Пальцы сгребли в одну горсть то что там находилось и стиснули так, что Элена опять взвыла.

МакФолен, впрочем, не удовлетворился сделанным.

Чтобы немного отвлечь себя, Элена пододвинула пиджак, проверяя, чтобы тот не заслонял камере обзор – тем более внезапной оказалась боль, когда что-то большое и гладкое, но, по-видимому, слишком сухое вошло в неё.

Элена ойкнула и тут же на всякий случай крикнула:

— Простите, сэр! – вопреки требованию не плакать, МакФолену явно нравилось, когда Элена это говорила. Он пошевелил игрушкой внутри девушки, наблюдая, как расширяется под его движениями нежное розовое отверстие, а затем оставил её в покое и отстранился, чтобы полюбоваться на дело своих рук.

Девушка вспотела. Испарина покрыла её спину под задранной юбкой. Ягодицы оставались белыми, а между бёдер торчал чёрный силиконовый плаг.

МакФолен облизнулся. Он не был толком возбуждён, но ему определённо нравилось смотреть. И нравилось что-то ещё, что он не смог бы до конца обозначить словами – возможно, власть. Возможность подчинять.

Он наклонился к ведру, стоящему по правую сторону от стола, и, проследив взглядом за его движением, Элена побледнела – на сей раз вполне искреннее.

— Не надо, сэр, — сказала она тихонько, стараясь серьёзностью голоса показать, что уже не играет, но МакФолену было всё равно.

Он достал из ёмкости с уксусом ивовый прут и, размахнувшись им в воздухе, так что тот легонько просвистел, опустил на мягкие ягодицы, белеющие перед ним.

— Ноги шире, — Элена начала выполнять приказ, когда получила ещё один удар и всхлипнула, настолько неожиданным тот был. – Ты отвратительная девчонка, Мадлен.

— Простите, сэр…

Прут врезался в её ягодицы ещё раз, оставляя розовый след.

— Ты любишь, когда тебя трахают чем-то толстым. Это блуд. А ты — развратная девка! Ты заслужила наказание.

— Простите, сэр… — произнесённая в очередной раз фраза прозвучала устало, и тут же ягодицы обожгла боль. Элена абсолютно не любила подобные игры, а любого орудия порки боялась, как огня. Но думать об этом у неё не было времени – только всхлипывать и выполнять приказы, которые то и дело корректировал МакФолен:

— Сильнее отклячь зад. Вот так, — прут свистнул ещё раз, и Элена издала очередной всхлип. — Ты должна понять, Мадлен, что такая девушка, как ты, могла бы принести много пользы людям, — прут прочертил очередную розовую линию, и МакФолен, не сдержавшись, положил руку на собственный член. Стиснул его и ударил ещё раз. – Ты должна покаяться, Мадлен. Искупить перед обществом свою вину.

— Я иску… — новый удар и вскрик, — плю…

Следующий вопрос прозвучал как удар под дых:

— Кто твой отец?

Элена широко распахнула глаза и попыталась выпрямиться, мгновенно позабыв про роль и любые распоряжения Жоэль, но рука МакФолена легла ей на поясницу, придавливая к столу.

— Я задал вопрос.

Розга впилась в нежное тело. Элена всхлипнула, но промолчала.

Ещё один удар обжёг её сзади, а затем Элена ощутила, как член МакФолена трётся между её бёдер – там, где уже был другой.

— Отец учил тебя отдаваться чужим мужикам?

МакФолен отодвинулся и ударил розгой ещё раз, вбивая искусственный фаллос глубже в нежное нутро.

— Нет, — сказала Элена тихо.

— Ты научилась сама? – ещё один удар.

Элена закусила губу.

— Да? – опять удар.

— Да!

— И тебе нравится, когда мужики дерут тебя?

Элена молчала. Она получила ещё один удар, ещё один и ещё, но продолжала молчать.

— Отвечай! – рявкнул МакФолен и с неожиданной силой приподнял её лицо, заставляя посмотреть на себя.

Элена, которая от боли уже с трудом понимала, что от неё хотят, судорожно пыталась нащупать правильный ответ. Она знала, как и любая из красоток в клубе, что с психами спорить нельзя. И всё же слова, которых, по-видимому, добивался МакФолен, дались ей с трудом:

— Да! – выдохнула она. – Трахните меня!

Трахать её конгрессмен не стал – только стиснул собственный член и направил её Элене в лицо. Тёплые противные струйки потекли у Элены по щекам, и она закашлялась, стараясь преодолеть тошноту, когда те потекли в рот.

Какое-то время МакФолен продолжал теребить свой член, но тот категорически не хотел вставать второй раз.

— На сегодня всё, — сдался наконец он. – Но нам ещё не раз придётся встретиться, чтобы тебя перевоспитать.

Элена ничего не ответила. Достав батистовый носовой платок из кармана приспущенных жакета, она промокнула лицо и бросила платок на стол. Затем потянулась освободить себя от плага – даже эти прикосновения вызвали боль.

Когда же Элена нащупала основание игрушки, МакФолен перехватил её руку и сурово посмотрел на неё.

— Оставь. Будешь носить её до утра – пусть напоминает тебе обо мне.

— Как прикажете, сэр, — Элена опустила глаза и попыталась не скрипеть зубами. Она поправила юбку и, не заправляя блузки, накинул сверху пиджак. Затем присела в лёгком книксене, который тут же отозвался болью, но был нужен, чтобы незаметно отцепить камеру от стола. – Буду рада услужить вам ещё раз.

Она вышла из комнаты и бросилась бы по коридору бегом, если бы каждый шаг не причинял боль. В этой части здания слишком часто можно было встретить гостей или членов клуба, и, конечно же, ей не повезло – когда она пробегала мимо лестницы, ведущей на первые этажи, площадкой ниже показался Аргайл.

— Мадлен! Мне нужно…

— У меня нет времени на вас! – Элена, увеличив скорость, скользнула прочь.

— Я просто хотел прояснить… — произнёс тот вдогонку, но Элена почти бежала, а Эван абсолютно точно не собирался её догонять.

Оказавшись у себя в комнате, Элена сразу же закрылась в ванне и, сбросив с себя костюм, несколько раз пнула его ногой. Затем наклонилась и осторожно извлекла из себя то, что «подарил» ей МакФолен – к её удивлению на вид игрушка была не такой уж большой, а с задней стороны её даже украшал изысканный алмаз.

Элена взвыла от такой насмешки и, швырнув пробку в раковину, нырнула под душ. Какое-то время она приходила в себя, но до конца так и не пришла – дверь оказалась бесцеремонно распахнута, и на пороге показалась Жоэль. Глаза её горели.

— Где? – выдохнула она.

Элена ткнула пальцем в краешек раковины, где лежала запись.

— Я ненавижу тебя, Жоэль! – выдохнула Элена.

Жоэль не ответила ничего.

ГЛАВА 13

Весь следующий день Элена пролежала в кровати, даже не думая вставать и вяло реагируя на любые попытки себя поднять.

Чезаре упорствовал не слишком сильно и быстро удалился в выделенную ему комнатку, где и сам вскоре задремал. Когда же в спальне с проверкой появилась Жоэль, Элена лишь демонстративно перевернулась на другой бок – к куратору спиной.

— Опять? – спросила та.

— Я устала.

— Это не повод пропускать…

— У меня попа болит.

Жоэль замолкла, и какое-то время в комнате царила тишина.

— Он же ничего с тобой не сделал, — осторожно произнесла наконец Жоэль.

— Как это не сделал? – Элена задрала одеяло и выпятил белоснежный зад, исполосованный красным, как старый американский флаг. – Я просто не могу никому так показаться, Жоэль! И вообще! – Элена инстинктивно попыталась сесть, но только ойкнула и снова перекатилась на бок – теперь уже на тот, с которого могла видеть Жоэль перед собой. – Я хочу уехать, Жоэль. Мне надоело это всё.

— И куда ты поедешь?

Элена пожала плечами – ничего путного сказать она не могла.

— Пожалуйста, Жоэль… — только и протянула она и, прикрыв глаза, сверкнула ими из-под пушистых ресниц. Она не очень-то надеялась, что против Жоэль сработает этот приём.