Страница 19 из 41
Я должен был объявить о беременности своей супруги на званом ужине и получить в ответ тосты и восторженный вой от каждого оборотня в лесу в день рождения моих сыновей.
Но ничего этого не случилось. И меня это злит. Я стал отцом и этот момент в моей жизни окрасился в оттенки абсурда и дикой усталости.
— Ты мне нашего папашу сейчас напоминаешь, — Вестар вжимает лицо в прутья и косит на меня безумные глаза. — Он тебя поздравил? А мама?
— Обещают приехать, — мрачно отвечаю я. — Обошлись пока без поздравлений, потому что до них долетели нехорошие слухи.
— Ты только не говори, что я тут. Я, конечно, у дедушки любимчик, но полное разочарование для отца и мамули.
— Для отца, может быть.
— Ой ладно тебе, — ревниво шипит Вестар. — Мать всегда скатывается в слезы, когда видит меня.
— Так ты веди себя с не прилично.
— Не могу.
— Почему?
— Я очень сложная эксцентричная натура, которая желает, чтобы ее все любили, но делает так, что ее презирают и ненавидят, — Вестар обхватывает прутья и скалится в жуткой улыбке. — Но теперь на твоем фоне, не такой уж я и бедокур, да?
— Угу, — скрещиваю руки на груди и гипнотизирую черного таракана на потолке.
Упадет или не упадет? Шевелит усами и бодренько бежит к трещине между камнем и деревянной балкой. Странно, что Вестар еще не высказал свое “фи” насчет соседей.
— Так у тебя две новые роли? Роль отца и роль неидеального сына? Да ты в смятении. Как неидеальный сын может стать хорошим отцом?
Я молчу. Мы давно с Вестаром не говорили так много, как сегодня. И впервые за долгое время я не хочу свернуть ему шею. Он остался все тем же придурочным младшим братом, но его издевки меня не задевают.
— Есть у меня соображения на этот счет, — понижает голос до шепота. — Я могу их высказать, многоуважаемый Альфа?
— Говори.
— Чтобы стать хорошим отцом, — едва слышно отвечает, — надо быть хорошим мужем, братец.
— Я пытался, — пожимаю плечами. — У меня ведь получалось.
— Я тебе не про пытаться, дубина, а про быть. Разницу чувствуешь? И так все просто, но в то же время сложно. Прямо философия всей нашей жизни.
Замолкаем, и в тишине улавливаем детские крики, что пронизывают стены и потолок подземелья. Это вопли боли и первой метаморфозы, которая тянет сухожилия, мышцы и выворачивает суставы.
— Я хочу их увидеть, — шепчет Вестар, крепко сжимая прутья, — потому что я должен выбрать себе любимого племянника, Ивар.
— Для начала я их сам должен увидеть, — медленно выдыхаю и шагаю прочь. — И взять на руки.
— И поцелуй свою женушку в лобик от моего имени, — Вестар бросает мне вслед пренебрежительные слова, — и скажи, что я соскучился.
Глава 30. На то была воля Леса
Лежу на подушках, удерживая двух голодных и недовольных малышей у груди, и недоумеваю. Вот я стала матерью, но не так, как я об этом мечтала. Я хотела насладиться месяцами беременности, прожить тошноту по утрам, удивляться тому, как растет живот и как в этом животе кто-то толкается. Я лишилась многого. И даже не по вине Ивара, а по своей наивной дурости и недалекости.
В его связке человек-волк все же сильнее человек, который обещал мне, что вернется и устроит мне сладкую жизнь, и я как-то не подумала что наши прекрасные волк и волчица могут зачать потомство в лесу.
Скрежет замков, засова и в спальню входит Ивар. Лида, которая в сторонке перебирает платья, напрягается и враждебно поджимает губы.
— Оставь нас, Лида, — тихий и мрачный голос Ивара не обещает непринужденного и легко разговора о чудесной погоде за окном.
Лида кидает на меня беглый взгляд, ожидая именно от меня приказа уйти, и я прекрасно понимаю, что она зря испытывает терпение Ивара. Даже если я скажу ей, чтобы она осталась, то ему никто не помешает вызвать своих верных псов, которые молча ее выволокут из комнаты.
— Иди, — шепчу я.
Да и нет мне смысла сейчас прятаться за спину служанки, пусть и очень хочется. Если и искать в ком-то поддержку и силу, то только в себе, ведь теперь я мать, а не только юная и глупая жена Лорда Северных Лесов.
— Тогда с вашего позволения я вызову портних, — Лида сдержанно улыбается. — Вам теперь потребуется больше свободы, и в старых платьях будет неудобно кормить двух детей.
Я киваю, пусть мне и все равно на обновки. Мальчики мои покряхтывают, косят друг на друга глазки и, кажется, удивляются тому, что они теперь без шерсти. Ивар молча наблюдает за ними и терпеливо ждет, когда Лида выйдет из спальни. Если его мысли скрыты от меня, то желание его зверя обрасти шерстью и прыгнуть на кровать я четко улавливаю. Обнюхать, облизать, лечь рядом и прижаться ко мне пушистым боком, похлопывая хвостом по матрасу.
Лида прикрывает за собой дверь, и Ивар выдерживает зловещую паузу и говорит:
— А с аппетитом у них все в порядке.
— Зачем ты пришел?
— Что за глупый вопрос, Или? — делает шаг, и у меня в груди нарастает желание спрятать малыше от него. — Они и мои сыновья, и ради них все это было затеяно. Не будь их, то бегала бы ты сейчас по лесу.
За его попыткой меня в очередной раз задеть, я улавливаю его растерянность. На моих руках его сыновья, которые будто появились из ниоткуда, и понятия не имеет, что теперь предпринять. Вот была цель их обратить в младенцев, а сейчас что делать?
— Я возьму их на руки, — решительно вглядывается в глаза. — Ты, конечно, будешь против.
— Естественно, — зло шепчу я, — но мое мнение разве тебя будет волновать?
Мои мальчики фыркают, отворачиваются от груди, и Ивар под моим настороженным взглядом тянет к ним руки.
— Ты не заслуживаешь их.
Раньше под этим взором, горящим голубым огнем, я таяла и тонула под густой нежностью, а теперь я полна даже не злости, а горечи. Его волк хочет в мои объятия, и мне больно от того, что наши звери не могут насладиться связью истинности и стать в ней единым целым из-за того, что нашим человеческим половинкам недостаточно нареченности для счастья.
— На то была воля леса, чтобы ты родила мне сыновей, — отнимает от моей левой груди малыша.
— Как удобно все объяснять волей леса…
Ивар игнорирует мою издевку, покачивает сына и вглядывается в его личико. Тот в ответ улыбается и щурит вспыхнувшие голубым сиянием глазки. Второй малыш на моих руках ревниво агукает.
— Давай и второго сюда, — шепчет Ивар, переведя на меня ожидающий взгляд.
Криками, визгами и попытками выгнать наглого “отца” я ничего не добьюсь. Лишь испугаю своих мальчиков, разгневаю Ивара, который обязательно найдет способ, как меня утихомирить и продавить.
— Я не хочу, чтобы ты держал их на руках.
— Я знаю, но увы, я их отец к твоему большому разочарованию.
Через пару секунд он прижимает мальчиков к себе, и те неразборчиво ворчат в его грудь, а после синхронно выдыхают с каким-то облегчением. Ивар молчит, едва заметно хмурится, и на его рубашке расползается два влажных пятна.
— Они… что… — обескураженно шепчет он.
— Да, они помочились на Альфу Северных Лесов, — натягиваю на грудь простынь, когда Ивар переводит изумленный взгляд на меня. — Какое неуважение к отцу.
Я едва сдерживаю в себе злорадный смех, когда мои сыновья невозмутимо срыгивают на Ивара и недовольно причмокивают. Я жду, когда мой муж в гадливости вернет мне сыновей и сбежит, но что-то не торопиться высказывать свое альфачье “фи”, пребывая в глубоком изумлении.
— Это неожиданный опыт, — наконец говорит Ивар, и я забираю у него сыновей, которые недовольно хныкают и вот-вот разрыдаются.
Я кладу их среди подушек и тянусь к чаше с водой. Смачиваю хлопковую тряпку и вытираю животики и пухлые ножки, игнорируя присутствие Ивара, который в удивлении смотрит на пятна на своей красивой шелковой рубашке.
— Им надо дать имена, — он встает. — И нам не придется отправляться в Храм Полнолуния, раз Верховный Жрец еще тут. У тебя уже есть варианты.