Право на любовь

— И где ты смотрел в глаза гюрзе? — почти мурлычу.

Пальцы Паши ползут по позвоночнику вниз. Дойдя до крестца и, нарисовав круг, снова поползли вверх. Он касается моей спины, без какой-либо левой мысли. Просто ласкает… нежно, сладко. А я опять наливаюсь соком, только в этот раз боюсь дышать. Боюсь, что почувствовав на своей коже моё разгоряченное его прикосновениями дыхание, он прекратит.

— Давно. Я тогда пацаном был не старше тебя, а, может, и младше, — с неохотой вспоминал Паша. — Всю ночь автомат не выпускал из рук. Устал, как собака. А тут с рассветом так тихо стало. Батя говорит: «Отбой, пацаны. Днём не пролезут черти! Ночи ждут». Я так за камнями и вырубился. Очнулся от того, что кто-то смотрит на меня. Да, и грудь сдавило. Дышать тяжело. Глаза открываю, а на мне, лежит скрутившись змея и смотрит прям в упор. Язык свой высовывает, по лицу им бьёт. Думаю: «Пздец! Так тупо сдохнуть и где? На войне!». А она посмотрела, посмотрела и уползла. С тех пор ничего не боюсь, Рита. Я в глаза самой смерти смотрел.

— И у меня её глаза, да? — иронизирую я, приподнимаясь, чтобы повторить подвиг змеи.

— Да, — улыбается Паша, и задумчивым взглядом пробегает по мне, будто рассматривает по памяти картинки «найдите совпадения».

Похожая ситуация. В горах Чечни змея лежала груди Кастета и смотрела ему в глаза, и вот спустя двадцать лет девушка с глазами гюрзы упирается ему в грудь и так же смотрит. Ну, не ирония ли судьбы? Та змея забрала с собой страх Паши, а я… Что сделала я? Я вывернула наизнанку его душу, заставив переступить нарисованные им же границы. Между мной и той ползучей гадюкой действительно есть связь. Мы обе изменили его.

И, придвинувшись лицом ближе к Паши, я так же пристально посмотрела ему в глаза, зашептав заговорщицким голосом:

— А, может, это была я, тогда на твоей груди. И я не убила тебя только, потому что захотела встретиться в следующей своей жизни.

Паша изумлённо бегал по моему лицу глазами. Края его губ дёрнула едва заметная ухмылка. Запустив свои пальцы мои волосы, он подтянул меня ещё ближе к себе, и поцеловал. Он целовал меня страстно, грубо, жадно. Целовал так, будто ждал именно этого момента целую вечность и вот он наконец-то настал. Я отвечала ему с такой же напористостью, теснее прижимаясь, и совершенно забыв, как горит огнём всё моё нутро. Закидываю ногу на Пашу и, усаживаясь, чуть ли не взвыла от остроты ощущений. Вот оно незамедлительно наступившие отрезвление! Не то, чтобы болит, но… Но такого дискомфорта я не испытывала со времён первого сексуального опыта с Тимом.

Задыхаясь, мы тут же отстранились друг от друга. И, переведя дух, первым заговорил Паша.

— Нет, Змейка, сегодня с тебя хватит, — а сам аж давится от желания.

— Я хочу…, хочу… хочу тебя, пожалуйста, — так же тяжело дыша, отвечаю я, глотая воздух ртом.

Да дискомфортно! Да больно! Да! Да! Да! Но я хочу снова ощутить эти невыносимо прекрасные моменты. Я хочу почувствовать его внутри себя. И не придавая протестам Паши никакого значения, пробегаю ладонью по его быстро дышащему животу к налитому кровью члену. Обхватывают его в кулак. С губ любовника тут же срывается гортанный полный удовольствия стон.

— Что же ты со мной творишь, Змейка, — страдальчески прохрипел Паша, но дотянувшись рукой до столика, достал презерватив и не мешкая надел его на член со словами. — Расслабиться хочу, так что давай сама прыгай неугомонная.

Дважды говорить мне не пришлось. Я без особого задора, потихоньку насаживалась себя на Пашин член и так же с осторожностью двигалась на нём, постанывая от нарастающего во мне блаженства. В этот раз мне даже в голову не пришло ничего симулировать. Я действительно кайфовала, ведь за болезненным дискомфортом пришло настоящее наслаждение. Сначала оно словно капельки ртути разлетелось по всем уголкам моего тела, а потом двигающимся во мне магнитом резко стянуло их обратно. Да так сильно, что я будто взорвалась от переполняющей меня эйфории. Взвизгнула и упала Кастету на грудь.

Всё… Вот теперь с меня действительно сегодня хватит. Тем более, что до нового дня осталось всего ничего, и нам обоим не мешало бы восполнить так сладко потраченные силы.

Но я так и не уснула. Не смогла. А вот мой взрослый любовник прежде чем отлететь к доброму дядюшке Морфею, обласкал меня всю, обнял и, уложив мою голову на своей груди, ровно засопел. Потом в полудрёме перевернулся набок.

Паша спит, а я лежу, скрутившись калачиком за его спиной, и смотрю в окно. Мой взгляд бесцельно блуждает по качающейся от сквозняка шторе, потом так же ползёт вверх и останавливается на краснеющем горизонте. Рассвет… Ещё полчаса и всю комнату заполнит слепящий солнечный свет. Новый день почти наступил, а я так хочу остаться в прошлом. Остаться в этом мгновении, когда мы вот так лежим на кровати. Когда всё просто и ясно, как божий день. Я с ним. Я его. И для меня он Паша Волков, мой герой, а я для него Рита, девочка с глазами гюрзы, которую он спас от хулиганов.

Господи, как же я боюсь, что с его пробуждением исчезнет всё это земное блаженство. В лучшем случае, он вызовет мне такси и отправит домой. В худшем, узнает кто моя мать. Я впервые на распутье и не знаю что делать. Вроде все просто. Ну, познакомилась с мужчиной. Понравился. Поехала к нему. А дальше? Что нас ждёт дальше и есть ли будущее у этих отношений? И будут ли они, вообще, эти отношения? Между мной и Пашей огромная пропасть. Огромная не потому что нас разделяют два десятка лет. О, нет! Нас разделяет прошлое моей семьи. И с точность в сто процентов! Мама будет не в восторге, когда узнает что за мужчина появился в моей жизни.

У моей матери патологическая неудовлетворённость моими парнями. Исключение только Алехандро. И то потому что отчасти мама сыграла роль в нашем с ним знакомстве. Итак, уходим от маминого любимчика Алехандро, и подумаем что же так бесило её в моё выборе кавалеров.

Тим. Тимофей. Когда-то школьный друг Славы и соперник на ринге. Парень почти со всех сторон положительный. Родители опять же при должностях. У Тима заманчивые перспективы в будущем. Но, мама категорично сказала нет, когда всё-таки соизволила посвятить меня в свои грандиозны планы по переезду. До сих пор помню, как она кричала, молотя ладошкой по столу:

— Нет! Нет! И ещё раз нет! Ни в какую Америку ты к этому Тиму не поедешь! Он, может, и хороший парень, но с ответственностью и постоянством у него явно проблемы! И я, кажется, сказала удалить свои аккаунты в соцсетях!

Почти год я ревела белугой, и тихо ненавидела мать за то, что она испортила мне жизнь. Но зайдя однажды под левым ником на страницу Тима, поняла как мама оказалось права на счёт его непостоянства. У моего бывшего появилась новая пассия, фотки с которой он постил чуть ли не каждый день. Потом появилась ещё одна, потом ещё и так Тим сменил после меня с десяток девок. Особых переживаний от расставаний с девчонками на его странице я не заметила. А коммент от какой-то девки «Ты, мудак, заразил меня букетом ИППП», он поспешно удалил. Так что здесь мама оказать тысячу раз права. Тим безответственный лядун. Но от этого мне не легче.

Я психанула и, кинувшись во все тяжкие, познакомилась с Риккардо. Вот прям назло маме. И что? Ничего из этого не вышло. Когда она узнала с кем я якшаюсь, устроила классический скандал с битьём посуды. Да, да, да! Мама кормила Мирославу бутылочкой со смесью, а тут я домой пришла. Вопрос: где была? Ответ: тебе какое дело? И в меня летит бутылочка. Едва успела пригнуться, но в Миркином молочке искупалась! Капли смеси облепили всё моё платье. Ну и, конечно же, меня. Оказывается мама была в курсе с кем я провожу ночи. И меня снова ждал разбор полетов.

— Ты хоть понимаешь с кем связалась⁈ — орала мать, орала Мирка на её руках. И я орала в ответ, но не могла их обеих перекричать. — Он же проходимец! Он же бандит! Контрабандист! Эта мразь не только зверюшек в картонных коробках продаёт, так ещё и наркоту толкает! Он и тебя к этому делу приобщит!