Детективное агентство "Штык"

Неудивительно, что бандитам было проще кидать тела в речку Пену или море, или просто закапывать, чем возиться со всем этим. Возможно, они жульничали с какими-то накопителями, но даже при наличии ЭМИ все выходило слишком уж хлопотно и сложно. И это было хорошо, опознать тело после накопителя вряд ли удалось бы.

— А тела умерших перерабатываются в органику, удобрения и биомассу отдельно, — задумчиво покивал Кабанкин, озвучивая мысли вслух, — еще одна мера предосторожности против сброса тел в накопитель.

— Наставник мне говорил, что раньше такое происходило часто, — Павел аж голос понизил, — особенно с огромными накопителями, которые используются в многоэтажных домах — автономах. Тела даже пытались разделять на несколько частей, чтобы снизить содержание человеческих частей в общем объеме, поливали кислотами и растворителями, и творили всякое другое.

— Ужас какой, — проникновенно произнесла Олеся, подаваясь вперед.

Многострадальный стол скрипнул, словно тоже испугался. Иван даже поверил бы в ее искренность, если бы не тот равнодушный вид, с которым Олеся всегда взирала на трупы, мертвые и живые, и дружбу с Владимиром — некромантом и совместные опыты соответствующего характера.

— Но с этим боролись и победили, — продолжил Баранкин, — по большей части и внутри не останки людей. Найди я там что-то такое, тут же сообщил бы руководству фабрики и службе безопасности. Но я нашел внутри лишь немного необычные осадки, и меня просто подняли на смех, когда я об этом заговорил. Поэтому я и пришел к вам, в основном к метресс Листве, конечно, чтобы проверить свои подозрения. Вот, я, собственно, все и рассказал.

Павел развел руками, а Кабанкин задумчиво потер подбородок. Не было причин не браться за дело, но все это могло оказаться пустышкой, мало ли разных отходов вокруг?

— Сто монет, — выдохнула Олеся, взглядом подзывая к себе шар накопителя.

— Сто! — округлились глаза Павла.

— Можешь сходить к Алику Затееву, он сделает анализ за двадцать, — равнодушно произнесла Листва, поднимаясь из-за стола.

— Нет-нет, я согласен! — вскинулся Павел и после короткой паузы добавил. — Но я могу поучаствовать в процессе? Уверен, наблюдение за вашей работе, метресс, пошло бы мне на пользу!

— Так мы заключаем контракт или что? У меня вон часы непочиненные! — нетерпеливо заметил Ахмат.

— Я так понимаю, что сейчас работа не детективного агентства, а лейтенанта Листвы как мастера магии, поэтому нет, контракт не заключаем, — пояснил Кабанкин.

— Лейтенанта, — повторил Баранкин, словно услышал в первый раз.

— Командир шутит, — Олеся поднялась, ухватила Павла и увлекла за собой в лабораторию.

Дверь захлопнулась, вспыхнули магические знаки, и табличка "Не входить! Прибьет!" недавно где-то раздобытая Ахматом и прикрученная к стене ради шутки. Так как Олеся ни разу не видела ее работающей, то шутка затягивалась, и Тузов терпеливо выжидал.

— Какое там наказание положено за вынос накопителей с фабрики? — спросил Кабанкин у Ахмата.

Тот слетел вниз, собираясь снова взяться за часы.

— Попытка узнать технологию изготовления, а также проникновение в цеха, где их изготавливают, это промышленный шпионаж, как с мяу и эми, и прочими штучками, там сразу казнь с предварительным выворачиванием мозгов наизнанку, не продал ли кому секреты.

Иронично, подумал Кабанкин, обвинять общины, что не сделали нам универсальные накопители и самим придерживать секреты и казнить за попытку их узнать. Пусть и случился конец света и Прежние сгинули, но природа их в людях осталась.

— А вынос накопителя с фабрики, хм, не припоминаю такого, — продолжал рассуждать Ахмат. — В конце концов, им там каждый день пару грузовиков привозят и увозят, наверное, это не преступление. Если бы он украл накопитель себе, вот тогда можно было бы трактовать как мелкую кражу. Перепродажа кому-то, нет, это под промышленный шпионаж не подпишешь, конечный продукт доступен массово, секретом является технология и обработка, но не сам накопитель.

За стеной что-то глухо бахнуло, затем послышался удар в саму стену.

— Сейчас его обучат как работать своим посохом, ха-ха, — криво усмехнулся Ахмат, — хотя у него скорее волшебная палочка. Нет, не протянут они вместе долго, отправится их любовный союз в сортир, как и масса других увлечений Олеси. Что? Тема нашего нового дела располагает к разговорам о дерьме!

— Я просто думал, что ты давно уже не новичок, в отличие от Баранкина, и прошел свой период сортирных шуток, — невозмутимо заметил Кабанкин.

— Прошел, но Олесю так забавно перекашивает!

— Это так ты пытаешься добиться ее симпатии?

— Э, командир, не учи меня как к женщинам подкатывать! — возмутился Ахмат, вскидывая руку. — Сам-то что? Взял и резко отказал, сказал "брысь" Маше Козелковой, а ведь мог бы побыть ее козликом! Но ты решил выступить в роли козла!

Карлик зашелся в смехе от собственной шутки.

— А надо было мягко, аккуратно, разок отлюбить ее и отправить обратно в архив до лучших времен!

— У меня Ирина есть.

— Э, ничто не вечно под луной, даже Кисель, — и Ахмат снова закатился смехом.

В стену снова что-то ударило и смех оборвался.

— Павел, да вас не узнать, — вежливо заметил Кабанкин.

— Еще Прежние знали, что секс улучшает цвет лица, — вклинился Ахмат.

Павел отчаянно покраснел, а Олеся громогласно фыркнула в своей излюбленной манере.

— Я дала ему новое экспериментальное зелье!

— Просто дала, так вернее, — еле слышно пробормотал Ахмат.

Похоже, Олеся ему мстила за упоминания дерьма, сортиров и прочего. Все это уже начинало заходить за определенную грань и Кабанкин решил провести с сотрудниками агентства беседу, но потом. Когда Баранкин уйдет.

— Не могу смотреть, как люди губят и выжигают бесценный дар матери-магии!

— Итак? — спросил Иван, зная, что о магии и отношении к ней Листва могла распинаться бесконечно.

— Свои сто монет я получила…

Ахмат опять пробормотал что-то, на этот раз о продаже тела.

— … теперь дело за агентством "Штык"! — провозгласила пафосно Олеся и тут же слегка увяла. — Но все же лучше было бы проконсультироваться с еще одним экспертом, по магии и превращениям.

Глафирой Дубининой, сразу понял все недосказанное Кабанкин. После дела со смертью Марии Котовой отношения между двумя магессами наладились, и теперь они то ругались, то работали вместе и ругались в процессе.

— Сканеры стражи не помогут? — поинтересовался он.

— Они покажут состав, но не процессы, — покачала головой Листва. — В то же время Павел прав, что-то не так с содержимым.

— Слишком много говна? — спросил Ахмат.

— В голове у тебя слишком много говна! И накопители используются не только для содержимого твоей головы! — Олеся чуть дернула головой и заговорила уже спокойнее. — Многовато неорганики, причем не слишком характерной для Тырнова. Над накопителем колдовали, скорее всего извлекая содержимое. В одном из них странные осадки, будто внутри не отходы провозили.

— В одном из них?

— Паша привез образец, для остальных продемонстрировал магосканограмму. Это трехмерное иллюзорное изображение процесса проверки с указанием векторов волшебной тяги…

— Я просто уточнил, — вскинул руки Кабанкин. — Ты у нас эксперт по магии.

— Да, я эксперт, — расплылась в улыбке Олеся.

— Если говоришь, что там странное, значит странное. Что именно здесь по нашей части?

— Я тебе скажу, командир, — небрежно заметил Ахмат из кресла. — Контрабанда наркотиков и откачка органики, с последующей перепродажей под видом натуральной, выращенной на фермах. Скорее всего, фермы у них тоже есть, вроде Малых Норок, но ближе к городу и мельче размерами, чисто для прикрытия. Делянки за пределами щитов, ввоз в накопителях для маскировки, говно и говно, щиты не разбирают таких деталей.

— Потому что их делали для иного! — возмутилась Олеся.