По следам дзёро-гумо

Огромное паучье тело занимало почти всю ширину каменной насыпи, по которой Амина недавно прошла под руку с Киангом, и при этом оставалось еще достаточно места по обе стороны от них. Теперь же места едва хватало ей одной. Ползти по камням было неудобно, лапы разъезжались в стороны, сбрасывая в воду цветочные лепестки, устилавшие поверхность насыпи. В этот момент Амина остро ощутила, что возненавидела орхидеи навсегда. В мутной воде кривлялись рожицы морё – водной нечисти. Казалось, их стало больше, словно они собрались со всего пруда специально ради нее. Зеленоватые руки, извилистые, как стебли водорослей, покачивались в почтительном приветствии. Неужели они приняли ее за настоящую Праматерь? Не видят разве, что в этом теле находится другая душа? Или же они приветствуют ее, Амину? Приветствуют как свою?

Дверь в игорный дом была закрыта, но Амина еще раньше приметила, в каком порядке Зэнзэн вращала колесо, отпиравшее замки. Перебирая передними лапами по двери, она поднялась на задние и повернула колесо несколько раз в нужной комбинации. Лязгнули внутренние затворы, и путь был свободен. Оставалось найти кого-нибудь и потребовать, чтобы Кирилла немедленно выпустили из заточения. Амина очень надеялась, что ее мужа до сих пор не съели и ему удастся спастись из этого кошмарного места. Хотя бы ему одному.

Глава 30. В паучьей клетке

– Кирилл, не бойся! Это я, Амина! Ты должен пойти со мной, я выведу тебя отсюда.

Муж с трудом приподнял веки, но тотчас зажмурился и застонал. Амина разрезала жвалами все путы на его теле, и он мог свободно двигаться, но, похоже, не понимал этого или не верил, что ему дадут уйти. Он просто лежал на полу камеры, куда Амину беспрекословно впустила Юнру, и не пытался даже шевельнуться.

Амина стояла над ним, покачиваясь от усталости, и пыталась достучаться до его сознания с помощью такого же способа, каким общалась с представителями паучьего семейства. Но Кирилл либо не воспринимал информацию в таком виде, либо думал, что он бредит и ему все это кажется. Зато Юнру, стоявшая в дверях, прекрасно все услышала. Позади Амины отчетливо прозвучал ее потрясенный возглас, а в голову проникли слова горничной, полные недоумения:

– Как же так?!

– Не сейчас, Юнру, не время для разговоров! Лучше помоги мне вытащить Кирилла на воздух. Здесь он никогда не придет в себя!

Горничная послушалась. Силы в ней оказалось больше, чем в обычной девушке, ведь ее тело, наполовину паучье, было молодым, в отличие от того, в котором находилась Амина. Юнру легко подхватила Кирилла под мышки и приподняла, но маленький рост не позволял ей поставить его на ноги.

– Клади его мне на спину и примотай паутиной, – попросила Амина.

Она боялась, что вместе с Кириллом вообще не сможет сдвинуться с места, но, к своему удивлению, почти не ощутила его веса, когда Юнру выполнила ее просьбу. Конечно, он сильно похудел за несколько дней плена, но ведь не стал пушинкой. У нее возникла догадка, что ей тяжело передвигаться не из-за дряхлости тела, а потому, что оно чужое и плохо ее слушается. Может быть, в дальнейшем, когда она привыкнет, ей станет легче? От этой мысли ее охватил очередной приступ отчаяния. Разве может стать легче в этой паучьей клетке? И как долго еще придется в ней маяться? И что будет потом?

Амина отогнала от себя тягостные думы и сосредоточилась на том, чтобы как можно быстрее выползти во двор. С минуты на минуту в игорный дом могли вернуться его обитатели, и ей хотелось успеть вынести Кирилла отсюда. Она пересекла лужайку и добралась до каменной стены, ограждавшей двор. В ней были двери, но их скрыли заклинанием еще перед началом турнира, потому что с того момента гостей в игорном доме не принимали. Дверей не было видно, но Амина хорошо помнила, где находилась та, через которую она проходила вместе с Вэем, и легко отыскала это место. Охранники во дворе отсутствовали – вероятно, все ушли в храм на церемонию. Юнру нащупала невидимую дверную ручку и открыла дверь. Амина с привязанным к ней Кириллом беспрепятственно прошла в коридор, ведущий к гадальному салону. Сердце под панцирем забилось чаще – длинное, плоское, паучье. А мысли одолевали человеческие: о том, что ей вскоре придется возвращаться обратно одной, потому что мир по ту сторону гадального салона не примет такое существо, как она. Стоит ей выйти на городскую улицу, ее поймают и запрут в клетке, чтобы изучить, но это в лучшем случае. А вероятнее всего, ее убьют и будут препарировать. Никто ведь не поймет, что внутри гигантской паучихи находится человеческая душа.

Вдруг Амину пронзила внезапная догадка: ведь говорят, что у души нет пола. А может, человеческая душа точно такая же, как и паучья? И колесо сансары существует на самом деле? И у каждой души своя карма?

Длинный и узкий коридор наконец закончился. Протискиваясь сквозь него, Амина собрала на себя всю паутину со стен, и когда она ввалилась в гадальный салон, наверняка представляла собой жуткое зрелище, потому что гадалка, хотя и принадлежала к паучьему роду, побелела, увидев ее. Но хозяйка салона довольно быстро оправилась от шока, поднялась, и с почтительным поклоном поприветствовала ее паучьим способом, приняв за Великую Праматерь:

– Рада видеть вас, моя королева! Чем я могу быть вам полезна?

– Освободи от пут человека на моей спине и постарайся привести его в чувство… – Амина напрягла память и, вспомнив имя гадалки, которое однажды называла Зэнзэн, добавила: – Чаньчунь.

– Одну секунду, моя королева! У меня есть отличное средство, которое взбодрит вашего… э-э-э… человека.

Гадалка засуетилась вокруг Амины, сняла с нее ворох паутины, а затем стянула Кирилла на пол и поднесла к его носу флакон с резким запахом, распространившимся по всему салону. Кирилл дернулся и открыл глаза. Медленно обвел взглядом пространство перед собой и, увидев Амину, а точнее, жуткую огромную паучиху, вскочил на четвереньки и бросился в дальний угол.

– Не бойся, ты в безопасности! – Амина вновь попыталась достучаться до его сознания, используя специальные волны, с помощью которых общались пауки, но безрезультатно.

Кирилл в ужасе таращил глаза, сотрясаясь от страха.

– Скажи, что ему ничего не угрожает. Он свободен и может уйти, – обратилась Амина к Чаньчунь.

Гадалка прищурилась, явно заподозрив что-то, а потом осторожно поинтересовалась:

– Почему вы хотите отпустить вашу добычу, моя королева?

– Потому что я не ем людей. И я не королева, – призналась Амина. – Мы с Праматерью обменялись телами. Точнее, она забрала мое, молодое, а мне отдала свое, старое.

– Так ты – та самая преемница?! – Гадалка всплеснула руками. – Говорили, что Праматерь выбрала преемницу! Она как раз сегодня собиралась передать Дар.

– Передала, как видишь. Твое гадание не сбылось. Помнишь, ты нагадала мне, что меня ждет бой с самой собой? Я проиграла без боя.

– Так это ты, букашка! – Гадалка изумленно захлопала длинными искусственными ресницами. – Вот же бедолага! А ведь я тебя предупреждала! Не надо было тебе туда ходить.

– Я шла, чтобы спасти мужа. Вот, спасла. Правда, уйти вместе с ним мне нельзя. – Амина с грустью посмотрела на дрожащего в углу Кирилла. – Я даже попрощаться с ним не могу, он меня не понимает. Скажи ему, что я буду помнить его, пока жива. А ему лучше забыть обо мне. Я его отпускаю и… желаю ему прожить счастливую жизнь.

Глаза гадалки подернулись влагой. Она склонилась над Кириллом и заговорила обычным человеческим способом, передавая ему слова Амины. На его лице отразилось недоверие. Он с отвращением покосился на Амину-паучиху и, прижимаясь к стене, начал отползать в сторону двери – вначале медленно, словно опасаясь, что его вот-вот остановят, затем быстрее, и в конце концов резво побежал, стуча коленями по полу. В этот момент он сам стал чем-то похож на паука. Схватившись руками за дверную ручку, он поднялся на ноги и, пошатнувшись, повалился на дверь. Обернулся. Лицо было перекошено в ужасе.