Страница 47 из 48
Стрельцов оборачивается, держа в руках какой-то мешок. Смотрит в сторону сарая, где я бросила свой телефон.
Я сильно прикусываю губу, когда мужчина делает уверенные шаги, присаживается и достаёт из травы мой мобильник.
Его лютый взгляд устремляется в окно второго этажа, и я отскакиваю от него, будто ошпарилась кипятком. Пульс набирает ритм, со всех ног бегу на первый этаж.
Лишь бы успеть. Только бы он меня не опередил. Недавно подвёрнутая нога снова заливается агонией, хромаю, спотыкаюсь, но взрыв адреналина где-то между рёбрами заставляет бежать. Едва успеваю коснуться ручки на двери ванной комнаты на первом этаже, как меня резко разворачивают мужские руки и вдалбливают в стену. Ударяюсь головой и со стоном глаза закрываю.
- Я так и знал, что ты, маленькая сука, хочешь сбежать! Кому ты звонила? - сжимает мои плечи и встряхивает, как пыльную тряпку.
Я молчу. Раскрываю глаза и смотрю на него с отвращением.
- Кому ты звонила, Алиса? - пощёчина приземляется на мою щёку со звоном.
Вскрикиваю, но вновь поднимаю на него взгляд. Пусть подавится моей ненавистью.
- Сраная тварь, - рычит мне в губы, хватает кисти рук и наматывает на них верёвку.
Я не сопротивляюсь.
А он дышит разъярённо.
Хватает за бёдра и закидывает моё тело на своё плечо.
Оказавшись в сарае, сажает меня на стул. Моё сердце в любой момент готово проломить грудную клетку.
- Я тебя ненавижу! - свирепо, громко.
Так, что собственные уши закладывает.
- Ненавидишь? - хриплый голос врывается в слух, и я вздрагиваю.
Хищный оскал сменяется рваным дыханием. Его лицо так близко, что чувствую жар из его рта на своих щеках. Отворачиваюсь, закрыв глаза.
Не позволяет.
Сильно сжимает мой подбородок пальцами, притянув к себе, впивается в мои губы. Жадно. Будто голодный зверь. Душу из меня вытягивает, чтобы распять.
Стараюсь вырваться, но руки связаны. И ноги. Я прикована к стулу, и у меня нет ни единого шанса на спасение. Тут нас никто не найдёт. Никто не поможет.
И я во всём виновата сама!
Как же угораздило так вляпаться!?
Я точно знаю, что не люблю этого мужчину. Никогда не любила. Но мне понадобилось время, чтобы разобраться в собственных чувствах и эмоциях, проанализировать и сделать этот простой вывод:
Я ЕГО НЕНАВИЖУ!
Пока разбиралась, потеряла всё. Своего любимого мужа. Своего ребёнка. Себя.
Себя жалко меньше всех. Здесь мне и место.
Мужчина понимает, что я не собираюсь отвечать на его поцелуй взаимностью, отрывается от губ и заглядывает в глаза так, что накрывает панической волной страха. Я уже готова принять любой исход ситуации, в которой оказалась, и прошу небеса лишь об одном. Чтобы эти муки быстрее закончились.
Я люблю свою жизнь.
Любила.
А сейчас ничего не осталось.
Терять мне нечего.
Он может сделать со мной всё, что захочет.
- Скажи, что любишь меня, прошу, - умоляюще шепчет зверь, склонив голову мне на колени.
- Ненавижу! - шиплю.
- Скажи, что будешь со мной всю жизнь, - с надрывом, почти плача.
- Никогда! - брыкаюсь, стараясь распутать верёвки.
Тщетно.
- Значит, ты не достанешься никому, - встаёт, бросив на меня презрительный взгляд.
Отходит, берёт в руки канистру и щедро льёт на деревянный пол. Пахнет едко и неприятно. Бензином.
- Что ты собираешься сделать? - глаза расширяются.
Молчит. Открывает вторую канистру и плещет на стены. Я понимаю, что будет. Старенький сарай вспыхнет, как спичка, и сгорит за считанные минуты. И я вместе с ним. По щекам катятся горькие слёзы.
Мужчина достаёт из кармана джинс зажигалку и подходит ко мне.
- Последний шанс. Скажи, что любишь меня!
Вместо ответа я плюю ему в лицо. Достаточно красноречиво.
- Ты сама напросилась! - перед глазами мелькает его опасная улыбка.
А в следующий момент пол и стены окутывают жаркие языки пламени.
47
Гори всё синим пламенем!
Мои надежды вернуть Алису таят, как дым. Растворяются, медленно и бесследно. Я получил её тело. Взял силой. Трахнул, наконец-то разорвавшись в незабываемой волне экстаза. У меня даже тело тряслось, когда кончал. А уставшая от сопротивления Алиса обмякла в моих руках, превращаясь в пластилин.
Я думал, что смогу вылепить из неё всё, что мне нужно. Послушную сексуальную рабыню. Служанку.
Но её душа оказалась слишком строптивой, и я не смог её приручить, как бы не старался.
Я знал, чем закончится сегодняшний день. С самого начала знал. Я бы не смог отпустить её никогда. Не выдержал бы жизни без неё. Раз не хочет становиться моей даже под угрозой смерти, значит не достанется никому. Я жадный. Я не хочу делиться с кем-то тем, что по-праву должно принадлежать мне. И только мне.
Да, я проебался.
Своими импульсивными выходками сам же вырыл себе могилу. Своими же руками себя закапал.
Мне нужно было выждать, и она приплыла бы ко мне. Её манило. Влекло. Я это чувствовал. Но не смог терпеть, мне нужно было всё и сразу. Вся Алиса должна была по щелчку пальцев стать моей.
И она станет.
Смерть заберёт нас обоих, и в этом моменте мы останемся вместе навсегда. Истлеем, станем пеплом, на котором после зацветут красивые цветы нашей любви.
Беспощадное пламя заливается вокруг, а я смотрю в её напуганные глаза, ставшие стеклянными и выразительными. В зрачках отражается бушующий огонь.
Я падаю перед ней, кладу голову на её колени, предвкушая скорый конец. И мне так сладостно от мысли, что мы уйдём с этого света вместе, что я пьянею и теряю рассудок.
Наша история стоила такого яркого финала.
Огонь трещит, набирая силу. Алиса начинает кашлять от дыма и снова трепыхается, пытаясь вырваться. Она не хочет приминать свою судьбу, не хочет умирать, но ничего не сможет сделать.
Я всё решил за нас двоих.
Позади падает балка с крыши, раздаётся жуткий грохот. Девушка вскрикивает и плачет, зовёт на помощь. Её никто не услышит. Никто не придёт.
Закрываю глаза, когда дышать становится сложно. Чувствую жаркую волну - предвестник смерти. Огонь скоро доберётся до нас.
Раздаётся посторонний шум, и я вздрагиваю всем телом.
- Жеееня! - верещит Алиса.
В её голосе столько надежды и счастья, что я цепенею.
Один миг, и хлипкую дверь сарая выбивают с ноги. Я тут же поднимаю взгляд. Там, за полыхающими языками огня, в дверном проёме грузный силуэт мужчины, который пришёл помешать осуществиться моему желанию. Руки сами сжимаются в кулаки, но едва я успеваю встать, как мне прилетает по голове чем-то тяжёлым.
Отшатываюсь, и агония жаром проносится по телу. Футболка вспыхивает, я задыхаюсь горячей болью и перестаю соображать, стараясь совладать с пожирающей меня стихией.
Я ненавижу Захарова.
И хочу закричать об этом, но крыша обрушивается. Закрываю голову руками, прежде чем отключиться.
...
Я всё ещё слышу, как трещит огонь. И мне мерещатся сине-жёлтые языки, ненасытно облизывающие деревянные доски и посылающие яркие искры в воздух.
Морщусь, чувствуя боль.
Открываю глаза, и тут же захлопываю их обратно из-за яркого света.
- Алиса, - слышу родной голос, ласкающий слух и тешащий моё сознание.
Я умерла.
Я почти в этом уверена.
- Алиса, - слышится вновь, и я открываю глаза более уверенно.
- Что произошло? - осматриваю свои ноги, обтянутые бинтами.
- Ты потеряла сознание, - шепчет муж, смотря на меня как раньше, с трепетом и любовью. - И у тебя ожоги второй степени. Я вовремя успел. Ещё пара секунд, и...
Женя замолкает резко и сжимает в руках прохладные простыни на моей кровати. Сглатываю ком в горле, мешающий дышать, осматриваюсь.
- Я в больнице?
- Да.
Муж кладёт голову на мой живот. Всхлипывает. А я снова закрываю глаза и проваливаюсь в сон.
Спустя какое-то время, когда боль в теле стихает, я начинаю дышать более свободно и глубоко. Стараюсь собрать осколки воспоминаний, но попытки сделать это вызывают головокружение.