Страница 21 из 27
Марвин убрал с лица гримасу недовольства (И как это она туда прорвалась!..):
- Я стараюсь контролировать эмоции. Ну, вернее, внешнее их проявление. А она - ещё мала. Не понимает. А если и дальше так пойдёт, то и не поймёт все эти людские сложности. Общения. Да и зачем ей это может быть нужно, если она, скоро, похоже, сможет просто убивать тех, кто делает ей плохо? Убивать только силой мысли!
Поэтому нам и нужно постараться внушить ей, что тогда вокруг неё не останется тех, кто желает ей добра - то есть, нас. И ей будет плохо. Ведь остальные просто убьют её. Во избежание.
- А они и правда - могут?..
- Могут. - он вспомнил гнусные рожи, щурящиеся на его доклады из-под своих чёртовых клобуков, - Они боятся. Даже сильнее, чем боюсь я сам. Хотя я прекрасно понимаю, кого мы с тобой родили. И сейчас пытаемся вырастить. И воспитать.
- Знаешь, Марвин, иногда я и сама так боюсь. - Рона сцепила пальцы перед грудью так, что побелели костяшки, - Да что там - иногда - всегда! И вот ещё что. Я...
Вряд ли смогу - как ты. Скрывать свои подлинные эмоции и чувства: её ведь не обманешь! Мои жалкие блоки, похоже, работают только против тебя. А вот её так... Я...
Не могу заставить себя любить это, это... Маленькое чудовище! И я...
Боюсь её! Наверное, даже сильней, чем твои придурки из Конклава!
Поэтому, если хочешь, чтоб мы обе остались живы - убери её куда-нибудь!
Идя по коридору, Марвин кусал губы, одновременно пытаясь заставить себя прекратить это.
Но губы спустя минуту-другую всё равно оказывались прикушены почти до крови, и болели - это он старался мыслить трезво и логически. Но ничего пока не получалось.
Да и кто - верней, какой отец! - смог бы тут мыслить логически?!
Разумеется, Миерна чует отношение Роны к себе!
Да Рона почти и не скрывает свои эмоции и чувства - страх, боль, отвращение, даже - ненависть... Ненависть к той, что может сделать ей, взрослой женщине - больно. И даже, когда станет посильней - убить! И не только за то, что не покормила.
А и - просто так! Из детского каприза!
Нет, если он хочет сохранить их обеих, пора и правда - разделять "девочек"!
Войдя в приёмную, Марвин всё уже видел. Босс здесь, и ждёт его. Но он всё равно сказал секретарю:
- Будьте добры, доложите, что пришёл главный Селектор. Мне необходимо срочно переговорить с Его Святейшеством.
Нужно снова собрать волю в железный кулак, и постараться убедить Главного, что убивать Миерну - не выход. (Иначе теряется смысл во всём Проекте!..)
И что он готов принять ответственность...
За жизнь и воспитание изолированной от всех контактов девочки.
Часть 3. Рольф.
Рольф.
Я смотрел, как он подходит.
С виду - ничего особенного. Мужик как мужик, лет сорока пяти. Высокий, стройный. Широк в плечах, но видно, что не слишком мускулистый - нет той упругости и целеустремлённой силы в движениях и походке. Не-ет, этот Марвин - явно силён не мускулами!..
Зато оказалось, что черты лица приятны. Не красивы - а именно приятны. Немного портит впечатление шрам, проходящий через всю левую щёку. Ещё ощущается уверенность в себе и какой-то внутренний стержень. Ничего не скажешь - характер!
- Здравствуй, Рольф. Ты прав, конечно - моя сила не в мускулах. - увидев, как расширились, чисто инстинктивно, мои глаза, он пояснил, - Вот именно. В этом самом. Ну, да ты должен понимать, от кого моя дочь переняла свои способности... Я - Марвин.
- Здравствуйте, Марвин. Да, Миерна мне сказала. Вы не будете против, если я вас обыщу?
- Нет, конечно. - он поднял руки и стоял, пока я делал обыск - символический, разумеется: я прекрасно понимал, что сильный менталист вроде Миерны или её отца не нуждается в оружии, чтобы даже убить меня - таким как они достаточно маленького мысленного усилия.
Я отступил. Выдохнул. Спросил:
- Почему вы сдаётесь?
- Потому что у меня нет иного выхода. Если я не остановлю свою дочь сейчас, её уже никто не остановит.
- А вы и правда, надеетесь её остановить? - я не скрывал скепсиса.
Марвин вдруг изменился в лице. Побледнел, позеленел.
Похоже, малышка Миерна взялась за него серьёзно. Я молча смотрел, как он отступает: пятится по коридору, схватившись за горло и делая такие движения, словно глотает воздух - как воду. Поэтому я сказал-подумал внутрь себя:
- Миерна. Может, конечно, он и козёл, и не был любящим и заботливым папочкой в той степени, как ты хотела бы... Но ведь и ты - не ангел. Вдруг у него реально - есть какие-нибудь серьёзные оправдания?! Отец же твой всё-таки - наверное, раньше-то и любил и нянчился с тобой. Может, пока не будешь убивать его? И вот ещё что...
Пожалуйста, перестань без спроса использовать мой мозг как "промежуточный усилитель"!
В голове я услышал её рычание.
Потом вздох.
Наконец она, словно очнувшись, ответила: