Страница 12 из 12
уважение личного пространства. Я понимаю твоё беспокойство обо мне, но… без обид,
правда. Я не принимаю гиперопеку за норму. – сначала парень растерялся услышав моё
мнение, но будто гипнотизируя меня глазами нежно провёл тыльной стороной ладони по
волосам, словно боясь навредить своей успокаивающей лаской.
– Вот за это ты мне и нравишься… рассудительная, мудрая и прекрасная сакура. Давай
руку, сядем вместе. Надеюсь, Джесс будет не против, если нагло украду тебя? –
ухмыльнувшись, парень сплёл наши пальцы воедино и не дождавшись моего ответа повёл за
собой на глазах у всех.
– Она то, уж точно не будет против… – сказав почти под нос, и улыбнувшись я
последовала за … другом.
Обучение проходило довольно спокойно, миссис Грейс не скалилась на меня, и
объяснению этому был Чейз, своевольно устроившийся рядом на стуле и с вызовом для всех
обнимающий меня почти всю пару пока я смиренно записывала лекцию. Упрекать в чём-то
Чейза Гранта – значит, встать против его семьи, а это – себе дороже.
Периодически он делал незамысловатые наброски в свою тетрадь, но мне не показывал.
Лата же искоса иногда поглядывала на нас, но былой ненависти в её глазах я не наблюдала,
скорее… раскаяние и отчаяние?
Занимаясь на уроке физического развития, пока преподаватель отправился за
спортивным инвентарём ко мне подошла моя названная личная парикмахерша. Я напряглась,
ожидая очередной выходки, готовясь ко всему, что может произойти далее. Мстить я не
планировала и не собиралась, но моё лояльное отношение к ней подошло к концу.
– Эйприл! – однокурсница тотчас же перешла на крик, по всей видимости, дабы её
услышали все в спортзале.
– Я прошу у тебя прощения, я не должна была так поступать! – прокричала Лата, слегка
склонившись в поклоне, – Мне искренне жаль… – эти слова были сказаны почти шёпотом,
но так, чтобы только я могла их услышать. Девушка опустив голову перешла на бег и
скрылась в коридоре, забежав, скорее всего, в раздевалку. Устремляться за ней следом я не
собиралась. Тем более, уже пришёл преподаватель и начались занятия. «Всё чудесатее и
чудесатее…» – подумала я.
После окончания дисциплин, как ранее и договаривались, Чейз настоял на
прослушивании моих «шедевров». Отсеяв все сложенные мною мелодичные произведения, я
сократила выбор до двух. Проиграв обе композиции другу – на первую парень сказал, будто
слишком слизано с первой части сороковой симфонии Моцарта. Второй раз за день он
удивил меня, теперь уже разносторонними познаниями в музыке. А вот вторая увертюра,
вполне имеет место быть, жить, и даже наверняка обретёт популярность в кругах людей с
утончённым вкусом, а если понравится подобному человеку из театра или оперы, считай,
начало взлёта карьеры положено.
На самом деле, я склонялась к такому же мнению. Единственный существенный минус
– я очень сильно затянула с подготовкой, времени всё меньше, а я еще не начала оттачивать
материал. Возложенная на меня ответственность пугала и вдохновляла одновременно, моя
22
задача сейчас – не отпускать клавиши ни на секунду, и играть, до боли и онемения в
косточках пальцев.
Солнце неумолимо катилось к горизонту, телефон разрывался от звонков и
уведомлений, и все оповещения стали приходить на наручные часы рассылающие мою
геопозицию, самочувствие в том числе и данные о сердцебиении близким контактам, в
которые помимо Джесс пришлось добавить Чейза: «Это ради моего спокойствия, Эйп» –
утверждал он. Не обращая внимания на уводящие в реальность звуки, я играла с упоением,
без остановки, мотор работал на износ, в голове пульсацией отстукивал ритм, пальцы
стучали по бело-чёрным плашкам, но я всё еще сбивалась. Я репетировала всё: открытие
дверей в концертный зал, правильную походку к инструменту, верное положение рядом с
фортепиано и лёгкий взмах рук в начале игры, одно неловкое движение, что-то забыла или
дёрнулась в напряжении – минус балл. После окончания выступления неверно убрала руки
от инструмента, не поклонилась – минус балл. Сфальшивила в произведении, и особенно –
если подала вид, что допустила ошибку – крах всего. Можно сразу вставать и прощаться, без
требуемых поклонов. Так было раньше, так осталось и сейчас. «Требования жёсткие, но
возможные. Я справлюсь»
Первая, вторая, третья… семь алых капель крови завершили своё падение на
белоснежном полотне инструмента. «Это плохо. Я, как всегда – либо никак, либо сразу в
омут с головой. Где люди находят эту золотую середину?» Небрежно воткнув свёрнутую
трубочкой салфетку в нос, принялась убирать за собою следы своего перенапряжения.
Закрыв кабинет спускаюсь на первый этаж. Учебное заведение еще активно дышит
жизнью, студенты буквально кишат, толкаются, а я стараюсь ворваться в этот водоворот,
пробиться сквозь толпу к дверям выхода. В воздухе витает запах пыли, пота и тяжёлая смесь
различных духов, перемешанных в общую кучу и теперь ароматы превратились в
удушающий смрад. Целью становится выбраться скорее на воздух, разум постепенно
затуманивается от какофонии гула.
Наконец-то протиснувшись хватаюсь за ручку массивных дверей, и… они не
поддаются. Дёргаю ещё несколько раз – ничего. До моего сознания доходит то, что шум
прекратился, а сзади меня гробовая тишина, ни единого звука или шороха. От затылка и до
поясницы пробежал мороз, будто судорогой схватили моё тело в тиски. Я оборачиваюсь в
надежде попросить у кого-нибудь помощи, но моему взору открывается картина: все
окружающие дёргаются взад-вперёд словно на съёмке повтора, кто-то из студентов более
активен, некоторые лишь моргают глазами. Точно один единый организм, который
составляли множество мелких шестерёнок – застопорились, и буксуют на месте не в силах
продолжить свой намеченный ход.
К горлу подступила тошнота, желудок неумолимо начало крутить. Вот сейчас, именно
сейчас, находясь в запертом пространстве этой ситуации мне особенно стало страшно.
Чувствую нарастающую вибрацию наручных часов, оповещающих о моём пульсе в сто сорок
ударов в минуту… мандраж такой, что начинает кружиться голова и мутить рассудок. Нужно
срочно что-то предпринимать, пока я не вырубилась прямо тут. Определённым образом не
понимая, что нужно сделать, чтобы в первую очередь освободить студентов из транса, а
заодно и помочь себе выбраться отсюда, просто иду мимо людей стараясь не задеть
шестерёнки и не ухудшить положение. Возможно, громкий звук наподобие крика приведёт
их в себя? Тогда поднимусь обратно на лестницу и испробую этот вариант. Огибая
присутствующих, я почти добралась до первых ступенек, но активно жестикулирующий
туда-обратно руками парень зацепил лямку моей сумки, только вот аккуратное возвращение
моего предмета гардероба на плечо не уберегло меня от толчка его кисти на стоящую
впереди девушку. Я летела вперёд на неё двумя руками повалив обоих нас на толпу
зависших студентов.
Внезапная боль обожгла запястье на правой руке. Поднявшись, в очередной раз
отрезвляя себя от помутнения, задрала край рукава кофты. Глаза вперились в нечёткий
пульсирующий узор, едва-едва проявляющийся на коже. Вглядываясь, сделала
23
предположение, что это шрам… или тату… да что за чертовщина? Откуда? Я не видела
никогда отметок у себя на теле, более того, ранее не посещала тату-мастеров. Изображение
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.