Чистильщик

Глава 7

1999 год. Ноябрь. За два месяца до убийства.

– Пошла вон, старуха, я не буду тебе платить, я тебе жрать готовила, полы мыла, – кричала Юлиана на женщину, которая сдала ей комнату.

– Позвольте, но Вы ведь мыли свою комнату, где жили, готовили только себе, я не брала вашей еды, – говорила воспитанная Мария Георгиевна.

– Нет, ты брала, ты жрала из моей кастрюли, – напирала на нее жиличка.

– Позвольте, но я не ем из чужих кастрюль. А за комнату Вы мне должны за три месяца. Вы сказали, что должны найти работу, что должны послать деньги на сына. Я ждала. А сегодня Вы опять мне отказываете? – твердо стояла Мария Георгиевна.

– Не дам, у меня нет денег. Ты знаешь, сколько зарабатывает уборщица в магазине? – кричала Юлиана Чернова.

– Нет, я не знаю, но представляю, что примерно столько же, сколько учитель музыки в мое время. Однако я за всю жизнь никому не осталась должна, хоть и занимала денег часто. Долги свои всегда нужно отдавать, – продолжала Мария Георгиевна свою лекцию.

– А вот, – и недобросовестная квартиросъемщица скрутила дулю и повертела ею перед носом старушки.

– Тогда покиньте мое помещение, Юлиана, и отдайте мне ключи, – сказала она.

Девушка, как вихрь, ворвалась в свою комнату, покидала, как попало, вещи в сумку и выбежала из квартиры доброй Марии Георгиевны. После этого случая милая старушка зареклась сдавать кому-нибудь часть своей жилплощади.

Глава 8

2000 год. За неделю до убийства.

– Боже, деточка, как ты можешь, куда же мне идти, у меня никого не осталось? – спрашивал Дмитрий Николаевич Юлю.

Юлиана Чернова, которая теперь поступила работать в риэлтерское агентство в небольшом городке Подмосковья, сделала непроницаемое лицо:

– Вы сами все бумаги подписали.

– Но ты же сама, внучка, сказала, что это для того, чтобы мне подняли пенсию, – трясся старичок.

– Читать надо внимательно, что подписываешь, старый пердун. Но ты не бойся, без жилья мы тебя не оставим, в деревне Малаховка есть домик, в нем и будешь доживать свой век, радуйся, что пенсию у тебя не забрали, – зашипела, как змея, бывшая уборщица.

– Внучка, а там есть диван, телевизор, холодильник? – спрашивал дедушка.

– Не знаю, там есть крыша и отопление, воду будешь носить из колодца, ладно, сегодня я добрая, съедешь через неделю, когда пенсию получишь, а то не доедешь до Малаховки. Вот тебе адрес, поедешь туда, и не вздумай никому говорить, старый хрыч, а то на кладбище поедешь, – рассмеялась Чернова и ушла из квартиры.

– Так, это уже третья квартира за месяц, премию дадут хорошую. Соберу денег и уеду в Сочи, там мужчин много, выйду замуж, проживу. Лишь бы не возвращаться к Варди, а то он меня заранее старухою сделает. А еще детей хотел от меня. Хрен от редьки он получит, а не меня.

Глава 9

2000 год. Через месяц после второго убийства.

– Вот, Дмитрий Николаевич, не волнуйтесь Вы, живите спокойно. Никто Вас не тронет. Все сделки, которые проводила эта девушка, незаконны. Приехал владелец фирмы и ужаснулся. Некоторые из его подчиненных столько дел наворотили, пока он ездил к матери. Только за последний месяц было заключено 10 незаконных сделок. Да, а девушку, которая Вас обманула, убили, она путалась с бывшим зэком, который ее искал. Может его подельники ее и кокнули, так что все получили по заслугам, двоих риэлторов посадили, квартиры вернули бывшим хозяевам. Да, и в Малаховке тоже навели порядок, отдыхайте. – сказал Уваров старику и ушел.

Но по дороге стал думать, кто же все-таки убил Юлиану Чернову.

Глава 10

2022 год. Моя семья (продолжение).

Моя бабушка Галина Александровна Державина очень гордилась своими корнями. Она всегда говорила, что происходит из просвещенных дворян, не тех, что сидели на своих широких диванах и рассуждали о миссии России, а тех, что осваивали новые профессии и помогали людям своей работой. Еще моя бабушка была одержима своей карьерой. Ушла на пенсию в 60 лет, и то иногда пела на встречах, когда ее звали. Она была зациклена на именах. Бабушка считала, что «как вы яхту назовете, так она и поплывет». Своих дочерей она назвала по имени трех любимых своих главных героинь опер. Старшую дочь, мою тетю, она назвала Изольдой в честь героини оперы «Тристан и Изольда» и очень сокрушалась, что та вышла замуж за простого электрика Петра Константиновича Яковлева, который, впрочем, в девяностые годы создал свою фирму по установке электрического оборудования и неплохо «раскрутился». Богатые москвичи заказывали у него электрооборудование и работу по его установке в коттеджных поселках закрытого типа. Их сыновья, мои кузены, Руслан и Станислав, получили высшее техническое образование, пошли работать в фирму отца. Они расширили фирму, стали устанавливать сигнализацию в домах и квартирах и кондиционеры. Бабушка была довольна, зятя приняла с распростертыми объятьями, хотя поначалу была с ним немногословной, считала, что он «испортил» их род простой фамилией и деревенскими корнями.

Тетя моя Изольда Сергеевна преподает литературу в Московском университете, занимается творчеством Толстого, уже много лет имеет звание профессора литературы. Написанные ей литературные труды были изданы не только в России, но и за рубежом. Выучив английский язык, она два года преподавала в Лондоне русскую литературу по контракту, когда ее сыновья подросли. Те годы тетя вспоминает с радостью. Но, чтобы остаться за границей насовсем, ей и в голову не приходило, так как она любит свою семью, своих детей и свою властную маму и доброго папу, то есть моих бабушку и дедушку.

Моя мама была средней дочерью, родилась в 1973 году, и ее назвали Аидой. Бабушка была рада, что моя мама вышла замуж за военного, и зовут которого Виталий Анатольевич Серебрянский. Бабушке понравилось имя и особенно фамилия моего отца. И очень понравилось, что он тоже служил, как и ее отец, Александр Валентинович Платов. Мама моя Серебрянская Аида Сергеевна работает главным экономистом на большом предприятии в Москве. Отец мой уже военный пенсионер, ушел в отставку, как и мой прадедушка, в звании полковника. Долгое время они жили в одной квартире с бабушкой и дедушкой. Квартира была трехкомнатная, но папа мой сильно переживал, что они живут вместе с родителями жены. Бабушка попыталась повлиять и на имена своих внуков. Сыновей тетушки Изольды она назвала в честь пушкинского Руслана, а Станислава в честь того, что ее любимая певица Эдита Пьеха так назвала своего внука. Меня хотели назвать Кармен. Мой папа стал насмерть.

– Никаких оперных имен, – говорил он, – достаточно, что мою жену зовут Аида, все спрашивают, откуда такое имя у его супруги.

– А ты объясни им, – говорила бабушка.

– Мои друзья военные очень редко ходят на оперы, они никак не понимают, зачем так странно называть, – отвечал он бабушке.

– Но ты пойми, назвала бы я ее Даша, этим деревенским именем, и что, при знакомстве никто бы внимания не обратил. А так назвала Аида, так сразу парни заинтересовались. Я не хотела бы для своей дочери карьеры какой-нибудь продавщицы Даши в магазине или воспитателя Маши в детском саду. Как вы яхту назовете, так она и поплывет, – все время приговаривала бабушка.

Во время этих жарких споров в беседу вмешался дедушка:

– Посмотри, вспоминают про твою любимую Элеонору Беляеву. Два года назад, в 1993 году, прикрыли программу «Музыкальный киоск», говорят, что она болеет раком, сейчас собирают деньги представители искусства, давай и мы отправим денег на ее лечение из наших сбережений.

– Да, давай, – рассеянно ответила Галина Александровна.

– О, а это идея, давай назовем девочку Элеонорой, имя очень красивое, и ведущая очень приятная женщина, – предложил ее супруг.

– Я согласен, – сказал Виталий Анатольевич, боясь, как бы не передумала теща.