Вышедший из ночи

– Теперь я уйду, там впереди мертво всё, дорога для меня закрыта, – Дианрит прошла мимо Мэла и Кларка. – Идите вперёд, слева поворот найдёте, сверните в него и поднимайтесь наверх. Когда выберетесь, идите туда, куда шум листвы вас поведёт. Я укажу вам путь.

И она исчезла, просочившись в трещины каменной стены.

– Легко сказать, найдёте поворот… – гулко и чуть встревожено прозвучал голос Тессы.

– Кларк найдёт, – заверил её вампир, – в его трости сила большая заложена. – и, выждав эффектную паузу, Мэл, обращаясь к Кларку, промолвил: – Давай, тыкай тростью в левую стену!

Тесса рассмеялась, Айре же, улыбнувшись, с обожанием посмотрела туда, где слышался голос Мэла, но этого, конечно, никто не видел.

– Боги, несколько дней уже в этой темноте блуждаем, – проворчал Кларк.

Да, они не могли зажечь огня, а всё из-за того, что в туннеле мог быть воспламеняющийся газ.

– Надоело, чувствую себя кротом.

Сказанное Кларком все поддержали глубоким вздохом.

***

Ра перечитала не так много книг, как ей хотелось, но всё же не мало. Но ни в одной не был описан Нижний мир таким, каким он предстал пред её взором. Она уже долго была здесь и успела понять, что место это удивительное, пусть в чём-то и страшное.

Несколько деревень остались позади. В отличие от Ранмора, они показались Ра вполне обычными, разве что ограждения из крепких железных прутьев её удивляли. Люди в деревнях были простыми, ничем не отличающимися от тех, которых Ра видела в Илиндоре. Когда она поделилась этими наблюдениями с Вэриатом, он сказал ей на это:

– А ты ожидала встретить здесь полчища монстров? Нас меньшинство, Ра.

– Да, – добавила Роук, – людей намного больше.

Но сам Нижний мир всё же отличался от земель людских. Здесь часто попадались тёмные травы, названия который Ра не знала. Здесь деревья, казалось, были живые. Когда Ра приближалась к ним, их листва шелестела громче, причём не на всех ветвях. Здесь было много диких зверей, Ра за день насчитала десять волков, одного оленя, куницу, рысь и даже видела вдали табун диких лошадей.

Волчий вой пронизывал ночи, и несмотря на то, что Ра давно уже поняла, что звери боятся Вэриата, ей становилось не по себе. Всё-таки стаей волки могли напасть на них, иначе почему и Роук хмурилась, когда вой приближался к ним?

Лошади день за днём несли их всё дальше и дальше с такой скоростью, что у Ра захватывало дух. Ездить верхом она уже наловчилась, но очень уставала. Привалы делали часто, и девушка подозревала, что виной этому именно она.

Нижний мир казался ей необъятным и удивительным. Одни обрамляющие его горы чего стоили! Они были далёкими, но иногда Ра могла видеть их, вот только порой она путала их с облаками…

Но на самом деле Нижний мир отличался от других земель не пейзажами, не редкими растениями, а магией, которой был пропитан сам воздух. Порой Ра казалось, что если закрыть глаза и прислушаться, то можно ощутить эту древнюю силу: будоражащую, страшную, пахнущую лесом и звучащую барабанным боем.

Ночью Ра и остальные остановились переночевать в поле, заросшим цикорием.

Проснувшись, Ра увидела, что у погасающего костра стоит девушка с длинными прозрачными волосами и блестящей в лунном свете кожей. На ней не было одежды, как и не было глаз... Но что-то чарующее сквозило в каждом её движении.

Ра не заметила, как поднялась и подошла к ней, как незнакомка, которая оказалась выше её на полголовы, протянула к ней руки и...

Вэриат вовремя оказался рядом.

Словно истекая кровью, незнакомка покрылась чёрными тяжёлыми каплями, а затем ударилась оземь и исчезла в жёстких стеблях цикория.

– Это был Отголосок, – объяснил Вэриат. – Нет, не Дух, как ты могла подумать, а проклятие. Её ещё называют призраком древней ведьмы, которую казнили люди, привязав её к сухому дереву и подпалив его. Тогда случился большой пожар, сгорело поле и дом ведьмы, а так же пол-леса, на который Сабри перекинула пламя в месть за свою смерть. Она хотела, чтобы огонь добрался и до поселения людей, но кто-то успел метнуть в лицо ведьмы нож, и Сабри, лишившись глаз, не смогла завершить проклятие. Сгорев, она оставила на земле свою боль и злобу, а так же ту часть магии, в которой видела красоту. Признаюсь, то, что осталось после неё, я тоже считаю красивым...

– Зачем она это сделала? Ради мести? – Ра вернулась к костру и подкинула в него веток. Разгоревшийся огонь разогнал остатки морока, что нагнал на неё Отголосок.

– Какая же это месть? Коснись она тебя, пролежала бы ты в бреду пару дней и всё, что с того? Да и ради мести творить проклятие, длившееся сотни лет… Глупо, её обидчики уже мертвы давно. Нет, просто она по-своему увековечила своё имя. Оставить после себя следы на земле желание не только таких, как мы, но и людей, не так ли?

– Да, думаю, так, – ответила Ра. – И очень надеюсь, что всё же большинство, чтобы о них вспоминали, хотят сделать что-то стоящее, а не просто любой ценой прославить своё имя.

– Ты пытаешься верить в лучшее, Ра, – он стоял за краем светового круга от костра, и казался ей тенью. – Что будет с тобой, когда разочаруешься в мире, когда увидишь, что кое-где, кое в чём, зла больше, чем добра?

– Я... – она запнулась, посмотрела в огонь, и Вэриату показалось, что пламя не отражается в её глазах, а пылает в них. – Тогда я буду пытаться вернуть свою веру в мир, – ответила она.

Роук, свернувшись калачиком и уткнувшись лицом в плащ, на котором лежала, посапывала в сторонке от Вэриата. Свет костра не касался и её, но по коротким взъерошенным волосам плясали отблески огня.

Ра задумалась, треск костра убаюкивал её, но хотелось ещё поговорить с Вэриатом, и поэтому она нарушила молчание.

– А почему только в Нижнем мире обитают создания магии?

– В Илиндоре они тоже есть, – передёрнул он плечами и присел рядом с Ра.

– Да, но в основном здесь.

– Просто магия притягивает магию и, естественно, от тех, кто всеми силами отвергает её, она уходит. Если люди продолжат ограждаться от неё, то магии рядом с ними практически не останется. Но это не значит, что где-то в другом месте её не будет. Ничего не исчезает полностью. Ничего.

И после недолгого молчания Вэриат немного приблизился к замершей девушке.

– Ра? – окликнул он и легонько коснулся её плеча, из-за чего она вздрогнула. – Да ты уже спишь почти. Ляг, отдохни.

А сам он, когда Ра заснула и задышала ровнее, лёг на траву, закинул за голову руки и глубоко вздохнув, посмотрел на усыпанное звёздами небо.

Он не спал в ту ночь, но образ Онар так ясно представился ему, что Вэриат стал сомневаться, явь это или сон.

– Онар… – прошептал он. – Интересно, думаешь ли ты сейчас обо мне?

***

Больше нет сил бежать. Она продержалась недолго. Онар погибает в оковах скандала, что сама учинила и о котором ещё не знает король.

«Вэриат, что бы ты сделал, узнай, что со мной?»

Солнце встаёт. Ветер завывает в скалах. Кажется, он дует с востока, почему же травы клонятся в противоположную ему сторону?

«Рассвет… Вэриат, ты ведь не знаешь, что я сбежала? Если бы знал, я бы сейчас не умирала…»

Онар лежит на гладком камне. Внизу обрыв, посмотришь туда, и в глазах рябит от множества похожих друг на друга заросших травой каменных глыб.

«Как выживают растения здесь? Здесь, где столько камней, острых и холодных или раскалённых на солнце?»

Царевне было очень плохо. Она чувствовала себя погибающим цветком. Наверное, Онар отравилась ягодами, или же просто силы её покинули? Она дошла до предела. Не для царевны весь этот путь, не умеет Онар выживать, не знает как.

«Где же… Как их назвать? – мысли её путались, а ветер путал её взлохмаченные, грязные волосы. – Погоня, точно. Где же погоня? Нашли бы меня, и я спасена…»

Её уродливые глаза, не мигая, смотрели в небо, на облака, которые распалялись под светом восходящего солнца.