Малера

Зов! Я зову его! Немо, но так кричаще. Парадокс, да? Еще немного и начнет корёжить от неодолимой жажды. Больше всего на свете сейчас хочу, чтобы прикоснулся. Физически ломает, как наркоманку от нетерпения. Пытаюсь проанализировать свою реакцию. Кроме испарины на лбу, ощущаю еще и пожар внизу тела, пытаюсь хотя бы как-нибудь облегчить, не могу даже бедра сжать, сковало. Так и валяюсь с этим уничтожающим нимфоманским пламенем.

Рельефное пружинящее тело накрывает. От желанной тяжести дрожу и испытываю реальный пронизывающий кайф. Матвей замирает, опираясь на одну руку. Смотрит, я знаю. Дыхание обжигает меня. Губы размыкаются и рот мгновенно пересыхает. Высовываю язык и облизываю почти сухие воспаленные, и как-то уж очень странно распухшие губы. Он слышит это трение. Порывисто вздыхает и склоняется ниже. Один воздух на двоих.

- Она там? – выдыхаю в него.

- Кто? А… Нет.

- Где?

Он касается щеки языком и меня взрывает. Просовывает мне руку под шею и сильнее прижимается лицом. Другая рука медленно ползет под майку. Живот, ребра, грудь. Гладит. Сжимает. Боже… Да!

- Забудь. Уехала и больше не приедет.

Отстраняюсь насколько возможно и пытаюсь рассмотреть в темноте лицо. Не получается, вижу только очертания и все. Мозгами понимаю, что правду сказал, но вот почему-то в глаза посмотреть очень хочется. Дикая неприязнь у меня к этой девице. И пока размышляла здесь до прихода Филатова явно понимала, что ревную. Но сказал же – свалила. Лучше бы и правда навсегда, потому как больше присутствия ее терпеть не намерена.

- Хорошо, что пришел, – веду пальцем по его лицу. Мот разворачивается и ловит губами палец, втягивает его и облизывает. Не хочу вытаскивать. Мне так нравится, как он это делает, звоном в ушах тарабанит от его языка. – Пожалуйста, еще.

- Может так? – задирает майку и сдвигая грудь, жестко по очереди ласкает. Всасывает вершины и жадно лижет. – Лер, - отрывает он голову - прости, но не могу ждать. Прости…

С этими словами сдирает мои домашние штаны и отбрасывает в сторону. Мои контакты искрят и замыкают. Как только Мот стащил мою одежду, подрываюсь и помогаю ему раздеться. Тороплюсь оставить его голым. Скорость разгоняю, не могу притормозить ни на секунду. Я одержима им! Просто горю от дикого желания. Целуемся, кусаем губы. Объятия нежности не несут, только жесткое потребление, они похожи на вакханалию. Мы оголтело завоевываем друг друга, претендуем на большее. Под кожей Матвея перекатываются каменные мышцы, исследую их захватами ладоней не останавливаясь, спускаюсь по телу все ниже и ниже, пока до члена не дохожу. Не могу себе отказать и беру в руки.

Гладкий, твердый с невыразимо нежной кожей. Тяжелый, налитый кровью. Восхищаюсь им. Угу… Даже так! Веду рукой и с удовольствием отмечаю, как перехватило дыхание у Мота. Чуть крепче сжимаю и тут же задушенный низкий стон слышу.

- Лер...

Рывок и колени в разные стороны. За бедра подтягивает и врывается в меня одним сильным толчком. Закусываю палец, чтобы не заорать. Ладонью рот прикрываю для надежности. Из глаз брызгают слезы от нахлынувших ощущений. Какой кайф! С головой накрывает. Второй не менее жесткий, выбивает скулящий стон.

- Да чтоб тебя! – неконтролируемо вырывается у меня. Не знаю, как еще выразить.

- Хочу тебя. Снова и снова. Можно жестче? Мне мало.

- Делай как знаешь, только дай мне…

- Понял.

Раскрывает меня, словно ракушку и начинает входить сильнее и напористее, быстрее и быстрее. Член разбухает во мне, его очень много. Стенками ощущаю даже вены. Трение невыносимо и очень чувствительно. На грани все. Я будто немею, даже легкая боль от этого появляется, которая быстро проходит. Перед глазами плывет. Мое тело мне больше не принадлежит. Им владеет Филатов, который голодно и одержимо вбивается в меня.

- Матвей, я сейчас… - внезапно накрывает. Что хочу не понимаю, просто говорю ему. – Да-да-да! Еще! Не останав-ливай...ся… Бо-ж-ж-е-е-е…мой… Да-да …пожалуйста… Д-д-а-а…

Растекаюсь под ним, плавлюсь. Передышка недолгая. Мот забрасывает на плечи мои ноги и догоняется. Сильно и яростно. Хлопки оглушительно звучат в тишине ночи. Даже эхо присутствует. Со сдавленным стоном кончает на ягодицы. Теплые брызги орошают мне разгоряченную кожу и стекают вниз. Спермы много, очень много. Тяжело дыша, заваливается рядом со мной и кладет руку на живот.

- Все хорошо?

- Да, – притягивает крепче и целует в щеку. – У тебя?

- Отлично. Давай обсудим кое-что.

- Мот, может не здесь?

- Может. Сходим завтра куда-нибудь?

Киваю в ответ, забываю, что не видит. Слышу только его теплое дыхание. Тянусь к нему, и сама нежно целую в губы. Откликается мгновенно. Все движения настолько проникновенные, что становится спокойно и хорошо. Шепчу ему о своем согласии и приникаю к сильному плечу. Обнимаю. Дышу им. Сплетаемся клубком и на миг прикрываем глаза, а когда открываем, то за окном уже почти утро.

- Лера, - раздается стук в дверь – ты проснулась?

Папа! Мать… Вашу мать! Папа!

Одновременно поворачиваемся и пялимся друг на друга. Я испуганно, а Матвей еще промаргивается ото сна.

24

- Будем сдаваться? – шепчет мне Мот, игнорируя стук.

Мои глаза сейчас из орбит вылезут. Зажимаю ему рот. Паникую, пока все еще лежа. От страха вцепляюсь в Мота и жду спасения. Нет, я понимаю, что никто нас не прибьет, особенно меня, а вот ржущему Филатову лицо подрихтуют точно.

-Лера, отопри дверь, – дергается ручка по ту сторону.

- Пап, я в душе, – ору, что есть сил.

-Да…? Ну прекрасно. Спускайся завтракать потом.

-Хорошо.

Мое сердце оглушительно стучит, мне кажется оно готово вырваться наружу, проломить бешеный путь сквозь ломающиеся ребра. Я реально испугалась настолько, что меня притискивает к полу неопровержимо. Сквозь звон в ушах слышаться гаснущие шаги. Папа уходит. Боже, слава тебе! Пронесло. Тихо выдыхаю и пытаюсь прийти в себя. Потихоньку осознаю, что Матвей рядом лежит столь же осторожно.

Где-то под моей рукой валяется провод от еще одного светильника. Нащупываю кнопку и зажигаю тусклый свет. Комнату блекло озаряет. Медленно поворачиваюсь в сторону Матвея и всматриваюсь в его лицо. Он лежит на боку, подперев голову рукой и спокойно рассматривает меня. Его большие миндальной формы глаза с интересом внимают. В глазах немой вопрос. Понимаю какой, и тут же думаю, что ответить. Мот не задерживается:

- Лера, если ты сейчас так испугалась, что будет, когда скажу Спарту, что мы вместе? Умрешь на месте?

Сглатываю тугой ком в горле. Рассказать ему правду? Или пока не надо? Хотя не отстанет же, я его знаю. Приподнимаюсь и тянусь к его губам, чтобы не только поцеловать, но и не говорить сейчас в большей степени. Целует в ответ. Коротко, но так жарко. Мимолетный контакт воспламеняет мою кровь, но факел тут же гаснет, потому что Мот отстраняется.

- Говори, – требует, не просто просит.

- Давай потом.

- Мне надоело вот так, понимаешь? – напрягается он. Переворачивается и вдавливая руки в пол, нависает надо мной. Серьезный и отчасти злой. – Я хочу быть с тобой. Не в тихую, как сейчас, а на виду у всех, и у наших родителей тоже. Что такого прошу? Ты думаешь, что нас не поймут? Когда этот детсад закончится уже?

Закатываю глаза и обдуваю лицо. Я понимаю его. Противопоставить нечего взамен. Аргументы Филатова весомы. А мои? Такие же? Или наплевать на все?

- Это… Ну… – и затыкаюсь.

- Весь внимание.

Я молчу, просто рот забетонировался. Просто луплюсь на него, как ненормальная. Мне бы еще произнести что-то вроде «ы-ы-ы-х…ы-ых» и все – полная дура. Набираю воздуха, но тут Матвей теряет терпение и рычит прямо в лицо мне.

- Ты задолбала меня уже! Раздуплись, твою мать! Что ты молчишь? Я как дурак перед тобой выворачиваюсь, где обратка? – шипит прямо весь. Молнии в глазах сверкают, как у Зевса в гневе. – Лера, ответь я тебе нужен или нет?

Судорожно киваю в ответ. Даже не обижаюсь, что из себя вышел. У меня наоборот реакция пошла, начинаю возвращаться в суровое бытиё.