Амулет на удачу

– Это город Шатоден. Он находится в Аконской империи, Лист Бретей. У вас в школе был французский. Язык Листа Бретей достаточно на него похож, чтобы вы его быстро выучили, особенно если у вас будет мультилинг, – раздался голос Мишкиного отца.

Я вздрогнула. Магический амулет! В техномирах вроде нашего были телефоны и телевизоры, самолёты и компьютеры – зато магия у нас не работала. За исключением таких вот амулетов. Нечто вроде запрограммированных устройств, которые функционировали от особого источника питания. Потом до моего сознания добрались сказанные слова. Чтобы выучить язык мира Бретей, мне дадут специальное техномагическое устройство – и стоит оно как пара новеньких автомобилей разом.

– Здесь вам предстоит учиться. С вашим отцом мы уже поговорили, он согласен.

Мне? Я насторожено посмотрела. И куда это мой родной папенька меня только что продал? Зачем? И чисто из интереса: почём?

– Но поскольку дело вам предстоит весьма деликатное, я хочу услышать и ваше добровольное решение. – Отец на этих словах на меня грозно зыркнул: попробуй хоть слово вякнуть против. – Мой сын Михаил отправляется в Аконскую академию учиться на инженера по созданию амулетов и артефактов. К сожалению, его оценки не настолько хороши, чтобы я был твёрдо уверен, что он сумеет получить диплом самостоятельно. Вы хорошо его знаете, к тому же девочка умная. Я оплачу два места сразу, чтобы вы поехали с ним, помогали ему на месте с учёбой, а заодно помогали ему там обустроиться. Думаю, сложностей у вас не возникнет, – он позволил себе улыбнуться краешком губ. – Раз уж вы и так последние три года пишете своим одноклассникам рефераты и самостоятельные задания на заказ.

Гневный взгляд отца я проигнорировала. Ну да, это был мой личный бизнес мимо семейной кассы. Я, между прочим, тоже хочу иногда сидеть с девчонками в кафе и покупать себе всякие мелочи вроде помады и нормального лака для ногтей. И раз денег я от родителей не видела вообще никогда – приходилось вертеться как получится. Нередко отрывая время от сна, кстати: своих домашних обязанностей я ни разу не нарушила.

– Магические способности у вас есть, – продолжил хозяин кабинета. – Результаты теста мне занесли ещё неделю назад. За это я перекупаю долг ваших родителей и списываю каждый день часть этого долга. За пять лет учёбы вы его погасите целиком. Согласны?

Тут до меня окончательно дошёл смысл сказанного, и несколько секунд я не то что ответить, дышать не могла. Да это же та самая Аконская академия, про которую Мишка последние недели прожужжал в классе все уши. И выпускников этого учебного заведения с удовольствием брали на работу даже в столице Книги миров! Учиться и получить там диплом? Да плевать мне на долг, но за диплом я на что угодно подпишусь, а не только стану на парах подсказывать. Но показывать – мне нужен именно диплом – нельзя. Пусть лучше все думают, что с этим долгом меня посадили на поводок. Явно Мишкин отец комбинацию продумал заранее, вон через тест на магические способности меня проверил. На нашем-то техно-Листе, к тому же далеко не самом передовом, это удовольствие очень не из дешёвых.

– Я с-согласна.

Оставалось надеяться, что голос у меня сейчас выглядел не очень счастливым. Потому что я, похоже, ухватила свой счастливый лотерейный билет. Или теперь, с учётом будущей специальности, правильно говорить «амулет на удачу»?

Часть I. Студентка (I)

Дверь нарочито громко хлопнула и ударилась о стену. Разговоры, шумы, шорохи стерлись, словно всем студентам мгновенно залепили рты. В аудиторию не вошёл, а величаво вступил профессор и декан факультета амулетоведения и артефакторики месье Ладислас Дюран. Сегодня он был разодет в чёрный шелковый пиджак и зауженные брюки – стрелка на них была отглажена настолько остро, что порезаться можно. Тёмно-фиолетовая рубашка выглядывала из-под полоски узкого галстука, а в начищенных штиблетах отражалась огромная старинная люстра якобы со свечами, парившая где-то у самого потолка аудитории. Его длинные, слегка волнистые волосы, чёрные как вороново крыло, с металлическим отливом, были собраны в роскошный хвост до лопаток. Бледная мраморная кожа резко контрастировала с аккуратными усами, плавно переходящими в модно оформленную бородку-эспаньолку. Идеальный мужчина. Вдобавок не стар – всего-то тридцать пять, неженат… Сидевшая на соседнем месте сокурсница томно вздохнула, во все глаза рассматривая высокую ладную фигуру.

Даже зная, что, в отличие от романов, в жизни профессора студентками если и интересуются, то исключительно на одну ночь завалить дуру в постель, мечтами по этому красавцу сохла большая часть моих сокурсниц. Говорят, после летней сессии, когда профессор Дюран лично принимает итоговые экзамены у первокурсников, а потом уже как декан подписывает списки на пересдачу и отчисление, томные взгляды у дурочек всегда сменяются ненавистью. И злобным шипением, что месье Дюран до сих пор не был ни разу женат из-за поганого характера. Но до этого ещё несколько месяцев. А пока… Профессор бесстрастно окинул всех нас своим жгучим взглядом, и застыл на секунду на мне.

– Елизавета Орешкина! – произнес его глубокий холодный баритон.

Студенты нашего потока в основном состояли из деток богатеньких семей различных миров, поэтому сейчас в предвкушении, как меня размажут – пусть эта нищебродка помнит своё место – раздались сдавленные смешки и удушливый кашель. Я вздрогнула и поспешно опустила глаза в пол. Нормальные студенты видят декана два раза в жизни. На зачислении и когда получают диплом. Ну хорошо, ещё когда заходишь в деканат забрать подписанную зачётку о том, что сессия сдана, тоже случайно можно столкнуться. Нам не повезло, причём дважды. У каждого профессора есть обязательный ценз академической нагрузки. Декан его обычно набирает экзаменами… Плюс ведёт лекции и семинары у одного потока. Нашего, в этом году он с чего-то взял первый курс вместо выпускного. И назначает себя куратором одной из групп. Конечно же, мне повезло: группу месье Дюран избрал тоже нашу.

– Мадемуазель Орешкина! – голос преподавателя вырвал меня из раздумий. – Вы увидели меня впервые в жизни? – красивые губы профессора растянулись в насмешке, но шоколадно-карие глаза оставались холодными. – Вас не учили отвечать на поставленный вопрос?

Зажмурившись на секунду, чтобы не задрожать от невольного холодка, пробежавшего вдоль позвоночника – ну чего он привязался ко мне с первого же дня, когда начал вести у нас занятия – я закусила губу для храбрости, и вновь уставилась на декана.

– Нет, месье Дюран. Я уже видела вас сегодня, – и замолчала.

У него весёлое настроение, а мне сболтнешь лишнего – и «неуд». Или на пересдачу какого-нибудь семинара отправит. Спасибо, лишний раз шутить с таким крокодилом опасно для здоровья. И для нервов: обычное успокоительное в этом мире не продают, со своего Листа я как-то взять не догадалась, а магических лекарств не знаю и боюсь.

– Что у вас с лицом, мадемуазель Орешкина?

Я испугано попыталась сообразить: а что у меня может быть с лицом? Вроде бы синяки после последнего Мишкиного «загула» давно сошли, новыми он меня еще не наградил. В столовой, что ли, испачкалась? Видимо, все эти сомнения красноречиво отразились на мне, ибо профессор всё-таки сжалился:

– У вас такой вид, будто вы всю ночь не спали. Чем таким интересным вы занимались, мадемуазель Орешкина?

Аудитория громко захихикала, верно поняв намёк. И тут же боязливо стихла. Умопомрачительный декан бросил на студентов свой «фирменный» ледяной взгляд, на меня же посмотрел хмуро и прямо. Сложил руки на груди, ожидая ответа. А что мне было ему отвечать? Он всё верно предположил. Эту ночь я не спала. Мишка веселился до утра в местном ресторане. А я писала нам обоим по реферату. На разные, между прочим, темы. Еле к завтраку успела. У Мишки, кстати, видок был намного хуже моего. Опухшие красные глазки, перегарное амбре, светлая рубашка с испачканным чужой помадой воротником, трясущиеся руки и сушняк – спрятанные под столом бутылка воды и упаковка таблеток «похмелгина» красноречиво говорили сами за себя. Но месье профессора с чего-то не устроило именно мое лицо.