Амулет на удачу

– Не да-а-ам Зуба-а-астика! – я бросилась на руку с заклинанием.

Заряд не погас, как я понадеялась, но и в зверушку не попал. Лопнул в воздухе, обдав меня жаром и запахом чего-то горелого, подбросил к потолку и уронил прямиком в сильные руки профессора Дюрана. В ушах зазвенело.

– Дура, ты в своем уме?! Идиотка недоразвитая!

Я же поняла – сейчас побьет. Первый раз вижу, чтобы наш декан вот так вот совершенно по базарному орал и ругался. И так глазищами своими зло сверкает, что жаркую встречу его мощного кулака и моего любопытного носика не избежать. Я рефлекторно прикрыла самое ценное – мордашку. Ибо общение с Мишкой уже давно меня научило, что синяки на лице самые заметные, сходят слишком медленно, зато очень хорошо развивают воображение одногруппников, преподавателей и соседки. Попробуй объяснить всем и каждому, откуда они у тебя взялись. И чтобы все поверили сразу и без лишних вопросов.

Но битья не последовало. Вместо этого подъезд оглушили ругательства с поминанием демонов Греха, всех сколько-то там штук. Меня же потащили в Дюрановские апартаменты на руках, прижимая к твердой тёплой грудной клетке, в которой оглушительно колотилось сбившееся с ритма сердце. Краем глаза я успела заметить, как нечто маленькое и светло-серое тоже скользнуло в прикрывавшуюся дверь. Всё дальнейшее прошло мимо сознания. В какой-то момент я поняла, что больше не нахожусь в сильных объятиях, а полулежу на мягком диване, и чьи-то руки – Дюрановские, скорее всего – протирают царапины терпко пахнущим травами лосьоном.

Я попыталась было привстать. Это же самоубийство натуральное, вот так разлечься в изодранной майке перед самим деканом да ещё в его квартире! Но была остановлена коротким рыком:

– Лежать!

И сказано это было таким тоном, что ослушаться как-то сразу расхотелось. Зато, немного придя в себя, я заозиралась по сторонам. Квартира была точно такой же, как у Мишки, только планировка зеркальная. И отделано всё не крикливо и вразнобой, а, насколько проникает взгляд в соседние комнаты, в едином стиле и палево-пастельных тонах. Я возлежала на диване в гостиной. На пушистом ковре в самом углу комнаты небрежно смялся гимнастический коврик, его туда отшвырнули в спешке. Там и тут валялись самые обычные гантели разного калибра. Декан, оказывается, вёл довольно-таки здоровый образ жизни, не особо рассчитывая на местную пластическую косметологию и магические тренинги. И торс у него, поэтому, украшен восхитительным рельефом мышц, а не мягоньким таким жирочком…От этой мысли взгляд сам собой обратился на этот самый пресс, притягательнейшим образом мелькавший перед глазами сквозь расстёгнутую рубаху. Какая-то она у него закопчённая, и гарью тянет. Ой, мамочки! Это ему тем заклинанием в коридоре подпалило?

– Что? Понравилось? – хмыкнул Дюран.

«Зараза! – и ведь прекрасно осознает, гадина, какое впечатление производит своей фактурой на бедных и не очень, девушек-студенток. – О-о-о, ваше как вас там, ну хоть сейчас не издевайтесь надо мной, будьте не деканом, а человеком и пожалейте студентку», – мысленно простонала я, но вслух произнесла, естественно, иное: – И как вам ответить на ваш вопрос, месье Дюран? Скажешь «нет» – обидитесь, скажешь «да» – вообще ужасно. А мне вам ещё сессию сдавать, – брякнула я и тут же мысленно взвыла. Ну и дура, язык мой – враг мой. Он же меня ещё до сессии теперь в гроб вгонит…

– Скажи, как есть! – с весельем в голосе потребовал хозяин квартиры, походя убеждаясь, что все царапины залечены.

– Угу, – ответила я и потупила взгляд.

Декан присел рядом на диван и осторожно коснулся синяка на коленке. От этого простого жеста кожа у меня вся пошла мурашками.

– Это было у тебя до нападения зубастого недоумения. И закрывалась от меня ты так, словно тебя лупят все кому не лень без передышки!

Он явно не шутил, хотя говорил вроде бы весело, не всерьёз. Я непроизвольно вздрогнула. Мужчина, больше не говоря ни слова, поднялся. Бросил на меня пронзительный взгляд, будто просвечивал насквозь. Сходил в соседнюю комнату и вернулся с пледом в руках.

– Лиза, – Дюран закутал меня в одеяло, как маленькую после купания, его волосы при этом приятно прикоснулись моей щеки, – если ты хочешь мне что-то рассказать, я готов выслушать. Не как твой преподаватель. Просто как человек вдвое старше и с некоторым жизненным опытом. Обещаю, это останется между нами и на твою учёбу никак не повлияет. Но пока ты молчишь, я ничего сделать не смогу.

Говорить мне не хотелось, зато очень хотелось прикрыться с головой! Приспичило же ему. Еще не хватало самого декана и члена попечительского совета университета посвящать в наши с Мишкой дела. Не надо ему знать про них. Я ещё доучиться хочу. И диплом получить. И…

– Ладно! – Дюран резким движением рубанул воздух ладонью декан. Стремительно поднялся и направился в другую комнату. – Лиза, – остановился он в дверях, – я никому не позволю обижать девушку, моя она студентка или кто-то ещё. Когда будешь готова поговорить – приходи, и я тебя выслушаю.

Сказал, и ушёл, больше не глядя на меня. Где-то в глубине квартиры послышался плеск воды в ванной. Я же, отойдя от шока, только сейчас обнаружила спасённую тварюшку. Дракончик виновато на меня смотрел, выглядывая из-за прикрывавших подоконник штор. Поймав мой взгляд, Зубастик взмахнул перепончатыми крылышками и перелетел на диван. Смешно так на лапах вразвалочку доковылял до меня и ткнулся своей клыкастой мордочкой в колени, словно кошечка, которой у нас в доме отродясь не было.

***

Плескался месье Дюран недолго, от силы минут десять. Ещё несколько минут стояла тишина, а потом мерное жужжание фена – да уж, длинные волосы, конечно украшают мужчину, но и ухода требуют соответственного… Вышел ко мне совершенно привычный профессор. Холодный, строгий. Чуть насмешливый. Строгие брюки с остро отглаженной стрелкой, белоснежная сорочка без единой складочки, разве что галстука пока не повязал. Туфли «сорок пятого размера покупал он сапоги», при этом начищено так, что можно в них смотреться как в зеркало. Подсохшие волосы крупными волнами ниспадали на широченные плечи. И пахло от него лимоном, бергамотом и еще чем-то дымным и хвойным. В руках у мечты студентки-первокурсницы обнаружились две кружки с вкусно пахнущим напитком. Одну профессор сунул мне в ладони.

– Всего лишь чай, – пояснил он, расположившись в кресло напротив и отпил из своей кружке. – Как видишь, не отравлено и без всяких расслабляющих добавок. Если не веришь – можем поменяться.

Я мысленно пожала плечами. Даже если в обеих кружках яд, такому сильному магу погасить его – раз плюнуть. Ну а мне проще поверить, что всё чисто. Сделав глоток ароматного напитка, сдобренными травами, я почувствовала шевеление в области живота. Очевидно, кровожадный дракошка решил скрыться от глаз декана и от греха подальше, а потому зарылся поглубже под плед. Зубастика я очень хорошо понимала, сама бы не прочь сейчас куда-нибудь закопаться поглубже и подальше от этого слишком уж пристального взгляда. Месье профессор пил мелкими глотками, неотрывно смотрел на меня как удав на кролика и молчал.

Звонок в дверь, заставил его нехотя отвернуться. Месье Дюран, не выпуская чашки, встал и вышел в прихожую.

– Вот ты значит куда убежал! – раздались визгливые нотки. Сразу понятно, когда женщине очень хочется поругаться.

– Никуда я не убегал, Ферреоль! – спокойно возразил декан. – Мне отсюда ближе…

– Ближе к смазливым мордашкам! – перебила его охочая до ссоры мадам.

Голова из-за всего случившегося работала процентов на десять, вот я и не сразу поняла, с чего это имя Ферреоль мне так хорошо знакомо. Так ведь это же Ферреоль де Грорувр! Дракончик закопошился под пледом: еще глубже, зараза, прятался. И с каждой секундой мне всё сильнее хотелось составить ему компанию.

– Ферреоль, успокойся! – с нажимом потребовал хозяин квартиры.

– Успокоиться?! Когда у тебя на коврике пара тапок валяется? Маленьких розовых женских тапок! И не говори, что это твои!