Страница 24 из 65
— Адриан, — обращаясь к господину Энеску, вампирский князь наконец отпустил меня, воздвигая невидимую преграду дистанции между нами. — Если тебе, как и всегда, неинтересны пустые разговоры с приглашенными, не откажешь мне в действительно важной беседе?
— Несомненно. Поделишься поводом? — Странно, слишком вызывающе глядя на вампира, ответил Адриан.
Судя по выражению, отразившемуся на его губах, он уже не сомневался в том, что произошло что-то, что ускользнуло от его внимания, и это явно каким-то образом связано со мной.
Сама мысль, что мне придется объясняться перед вампиром, спасшим меня, уведшим на свои земли и приютившим в своем доме, застыженной кошкой скребла по ребрам. Мерзкое ощущение, будто я предала его, потушило гнев, распалив новый костер — омерзения к себе и лютого чувства стыда.
— Ничего особенного. Попытка нового проникновения из Ледяных лесов. Необходимо наведаться в гости к тамошнему правителю и объяснить последствия сего поступка. Пройдем в кабинет, подальше от этого шума. Амадей, прекрасная госпожа Кристенсон, вас приглашение тоже касается.
То, каким тоном это было сказано, давало понять, что это вовсе не приглашение. Но нежелание оставаться в одной комнате с братьями и князем вихрем закружилось меж висков, заставляя меня произнести опрометчивое:
— Благодарю за приглашение, но я откажусь. Мне нехорошо, и я бы лучше вышла подышать свежим воздухом.
— Из моего кабинета есть выход на просторный балкон, — не планируя принимать отказ, ответил среброголовый вампир.
— И все же мне не хотелось бы так быстро покидать торжество.
— Без нас оно не начнется.
— Хочу еще вина.
— Его достаточно в моем кабинете. Угощу вас самым лучшим.
— Что происходит? — не повышая голоса, но стараясь звучать весомо, прорычал Амадей. В отличие от брата, он не старался прятать эмоции за непроницаемо безжизненной маской.
Его улыбка, украшенная выразительными клыками, выглядела зверски, словно у дикого медведя.
— Не здесь, — не теряя лица и не двигая губами, прошипел князь, но все его услышали. — Давайте и вправду поторопимся — невежливо заставлять гостей ждать нашего возвращения слишком долго.
Черт с ним.
Если мне суждено провалиться сквозь землю от стыда, то я буду успокаивать себя тем, что вампирам больше никогда не предстоит видеть моего предательского лица, вспоминая об оскорблении, которое я им нанесла.
Это же нужно быть такой идиоткой!
Надо было все сразу им рассказать, еще после нашей первой встречи в Виндэм-холле. Неслыханно! Какой-то тип без присмотра проник в дом, а я промолчала, даже не подумав о безопасности их имущества! И пусть незваным гостем оказался князь, но это не отменяет того факта, что им мог быть кто угодно…
Ты ужасна, Аврора, но мы подумаем об этом позже, когда будем решать, в какую сторону планировать новый путь…
— Прошу, входите. Аврора, присаживайся, — стоило на деревянных ногах проследовать за вампиром до мрачной двери из темного дерева, как он открыл ее, пропуская меня вперед.
Все еще дрожа от негодования, я куклой рухнула в указанное кресло, складывая на колени побелевшие кисти. Моргать не хотелось, делать новый вдох тоже, поэтому я просто уставилась в одну точку, даже не став осматривать кабинет вампирского князя, руководствуясь естественным любопытством.
— Вина?
— Какое, к черту вино, Мариус? Я требую немедленных объяснений, — встав за моей спиной, Адриан выразительно сложил руки на груди.
— Подробности, де Романус.
Вторя брату, Амадей в свойственной себе манере протащил, громко скрежеща по начищенному полу, свободное кресло, пододвигая его ближе и устраиваясь поудобнее, чтобы перехватить мою руку в попытке согреть заледеневшие пальцы.
— Аврора, ты бледна, — словно не замечая агрессии братьев Энеску, князь все равно протянул мне бокал — с водой. Впрочем, на него я даже не посмотрела, так и не отводя взгляда от виртуозно выкованной ножки подсвечника на комоде.
Сейчас мне точно не нужен бокал воды. В нем не утопиться. Мне необходим целый океан, который своими волнами безжалостно расплющит меня об скалы.
— Я уверен, что бледность нашей singurul (* - единственной.) связана исключительно с тобой.
— Думаю, госпожу Кристенсон больше волнует, что вы подумаете о ней после сказанных мною слов.
Заставляя моргнуть и перевести на себя взгляд, вампир все же добился моего внимания совершенно разумным выводом.
— Не юли, — уже откровенно угрожая, Амадей неожиданно положил ладони по обе стороны от моей головы, упираясь ими в спинку кресла, которая затрещала от давления.
Снимая наконец с лица маску, мой не-«друг» опустил ее на широкий стол. Здесь царил идеальный порядок начиная от чернильных перьев, сложенных в ряд, и до ровной стопки чистых листов.
Будто он целыми днями только и делает, что выравнивает все свои письменные принадлежности, не перенося беспорядка.
Как-то тоскливо глядя на свое сегодняшнее лицо, созданное из тонкой меди и краски, он, видимо, собирался с силами, даря мне еще несколько секунд обманчивого равновесия, прежде чем я провалюсь в выгребную яму, вырытую собственными руками.
— Ai avut alte lucruri de făcut (*рум. - У тебя были другие дела.), — практически не нарушая повисшей тишины, промолвил князь. — Dar tu ai adus mireasa (*рум. - Но ты привел невесту.)…
Рассказывая что-то на своем языке, князь даже бровью не повел, а я шумно сглотнула, не имея ни малейшего представления о том, насколько мужчина может приукрасить случившееся и не в состоянии узнать перевод у напрягшегося Амадея.
— И как это касается тебя? — одним лишь тоном предупреждая, что теряет терпение, прошипел Адриан.
— Ты воспользовался своим шансом сразу, верно, племянничек? — резко меняя тему, князь бросил на вампира решительный взгляд, прогоняя с лица неуместную тоску. — Сколько прошло времени с вашего первого взгляда до создания клана?
— Что? О чем он, Адриан? — запрокинув голову, пыталась поймать его взгляд, но он наточенными сверкающими кинжалами распарывал лицо повелителя.
— Менее часа, — прошипел господин Энеску. — Ты поступил бы так же.
— Как видишь, нет. Все, что я позволил себе, — сорвать лишь один поцелуй в темных коридорах лабиринта. И можешь не спрашивать: да, я знал, что она принадлежит вам, но не стал поступать, как ты, Риан.
Разрывая тонкую нить доверия, мужчина одной фразой разъяснил слишком многое из происходящего для двух других вампиров. Из этого нельзя будет выкрутиться или даже как-то оправдать себя, чтобы немного сбавить вину, а значит, все закончилось: и мое пребывание в Сумеречной Лощине, и интересное, но короткое знакомство с братьями Энеску.
Я хотела отнять свои пальцы из руки Амадея, но он, напротив, только сильнее их сжал, дав понять, что отпускать не намерен. Мне ничего не оставалось, кроме как опустить глаза в пол и тихо, но горько вздохнуть, смиряясь с тем, что с меня потребуют ответа.
— Она не говори… Убеждение?! Ты применял к ней дар убеждения?!
Таким я голос Адриана никогда не слышала и в тот момент молилась, чтобы больше никогда не услышать, проникаясь чудовищным, разрушающим страхом, от которого дыхание молниеносно сбилось, а хватка Амадея стала сильнее — то ли чтобы я не сбежала от испуга, то ли успокаивая.
— Пришлось. Так что не кори себя, Аврора. Ты не сказала не потому, что смалодушничала, а потому, что я так захотел, — обратившись ко мне лишь мельком, вампир даже не понял, какой очередной моральный удар нанес.
Прекрасный вечер превратился в нечто ужасное. От начала и до конца.
— Вина целиком на мне, — добавил мой личный враг, после каждой фразы заставляя ненавидеть себя еще больше. — Но это не отменяет того факта, что a trebuit sa o fac (*рум. - Я должен был сделать это.).
— Высшие, — шепча онемевшими губами и забыв перевод выученных слов, я с огромным трудом заставляла себя не стискивать до боли зубы. — Я хочу уйти. Амадей, пожалуйста…