Страница 5 из 17
— Когда же эта змея оставит тебя в покое… — вздохнула Марта, сильнее прижавшись к Грегориону. — Ты ведь знаешь, она вьётся возле тебя, чтобы досадить мне. Надеюсь, скоро её переселят из нашей кельи. Надоело видеть её каждый день. Вся такая кроткая, послушная, аж тошно…
— По крайней мере, теперь она долго не будет мне досаждать.
— Да, наверное. И переключится на кого-нибудь другого. Помнишь ту историю с ней и сиром Гильямом? Она до сих пор хвастается синяками.
— Она получила то, чего хотела.
— Да, её всегда привлекали такие, как он. И как ты. Сильные… Но она не знает тебя, ты не такой, как Гильям Фолтрейн. Он и мизинца твоего не стоит!
Инквизитор едва заметно усмехнулся, а Марта, казалось, вложила в объятья все свои девичьи силы.
— Хочешь меня задушить, чтобы я никуда не поехал? — спросил Грегорион.
— И в мыслях не было! — девушка испуганно отпрянула от него. — Но умоляю, будь осторожен. В дальнем пути столько опасностей…
— Этот путь дальний для людей, но не для богов. Их милостью, беды обойдут меня стороной. Пусть это будет испытанием моей веры.
— Да, ты прав. Но всё же боги не желают избавить меня от ужасов, что я вижу ночами. Ужасов, которые могут тебя ждать.
— Пусть тебе снится, как я разбиваю их силой веры, — Грегорион прикоснулся губами ко лбу девушки.
— И силой Броннхильда? — Марта подняла голову и улыбнулась.
— И его силой тоже, — инквизитор вновь улыбнулся.
Девушка обняла руками его шею и их губы слились в поцелуе.
— Знаешь, — вкрадчиво прошептала она, — уже так поздно. Здесь никого не будет до самого утра. У тебя ведь есть ключ? Нас никто не побеспокоит.
— Но тебя хватятся в монастыре.
— Брось, никто не поднимет шум из-за одной послушницы…
Раздался тихий щелчок запираемой двери. Всякий, кто этой ночью, проходя мимо арсенала и заинтересовавшись доносившимися оттуда звуками, подглядел бы в замочную скважину, навсегда отбросил бы глупые слухи, ходившие о Грегорионе Ноксе.
Следующим утром инквизитор направился в хранилище, где получил увесистый мешочек монет для путешествия. Он попрощался с немногочисленными приятелями, закончил последние приготовления и отправился в монастырскую конюшню. Неуклюже передвигаясь по ней, он разбудил задремавшего конюха, и, взяв выносливую церковную лошадь, поехал в долгий путь на запад, в сторону моря.