Страница 71 из 75
Это не ускользнуло от внимательного взгляда баронессы. И на её лице появилась приправленная горечью улыбка, словно подтвердилось одно из её не совсем приятных предположений.
— Да, возможно ты в чём-то и изменился, — насмешливо озвучила она свою мысль, — но во многом ты по-прежнему верен себе, — женщина взяла паузу, дождавшись, когда хорошенькая секретарша скроется за дверью, — например, как бабником был, так им и остался.
— Ну, тут тоже кое-что, скажем так, изменилось, — я решил немного прояснить этот момент.
— Что-то не вижу я никаких изменений, — ворчливо прокомментировала она мои слова, — уже успел девчонку охмурить, и теперь она сама к тебе липнет. И, скорее всего, уже даже грезит о том, как ты её зажимаешь в тёмном уголке, и о том, как она тебе там страстно отдаётся.
— Гммм, изменения немного в другом произошли, — я улыбнулся и глотнул вина.
— Если раньше подобные, скажем так, мимолётные связи, лёгкие победы и удовлетворение моих незамысловатых желаний являлись для меня смыслом жизни, то теперь это не более, чем пикантная приправа, разнообразящая вкус этой самой жизни.
— А, что же тогда заняло первое место в списке твоих целей?
— Рост, развитие, движение по пути, как об этом говорили философы Империи Гу, постижение Тао.
— Хорошо, если так, — кивнула баронесса, — тогда ты действительно поумнел и повзрослел. Феоду нужна твёрдая мужская рука. Не уверена пока, конечно, что твоя рука достаточно тверда для этого, но дни мои сочтены, а феод нуждается в управлении. Расскажи мне, где ты пропадал всё это время, и что с тобой произошло за эти два года.
— Ну, по поводу того, что дни твои сочтены, я поспорю. Но немного погодя. А пока, слушай…
Я налил себе полный бокал, и начал рассказывать о своей жизни, начиная от осознания себя в монастыре таоситов, и до текущего момента. Единственное, в чём я немного исказил истину, так это в том, что контакты с Лоа — это всецело заслуга Ануэн. А как она вступила с ними в контакт, я не знаю. Да и важным это пока баронессе не показалось.
Когда я закончил свой рассказ, баронесса неотрывно смотрела на меня слегка ошарашенным взглядом.
— Да, про то, как ты прожил эти годы, можно смело авантюрный роман писать, — высказала она впечатления от услышанного.
— Ну, — улыбнулся я, — примерно так, но теперь, мама, я бы хотел, что бы ты пригласила Ануэн, ты с нею познакомишься, а заодно и о твоём здоровье поговорим.
— Хорошо, — согласилась баронесса, и поднявшись из кресла, пошла дёргать за шнурок вызова секретарши…
Ануэн вошла в кабинет и изобразила замысловатый книксен.
— Однако, — подумал я.
— Отож! — мысленно отозвалась Ануэн, вызвав у меня улыбку, — могём-таки!
Баронесса улыбнулась одними глазами:
— Вас ведь Ануэн зовут? — спросила она, глядя на магессу.
— Да, моё имя Ануэн Колоджеро, я дочь барона Ланберта Колоджеро фан Марреано.
— Очень приятно, а я Гленис Киу, баронесса фан Стоуб, — потом бросила на меня взгляд и добавила со вздохом, — мать этого охламона. А вы, я так понимаю, его девушка?
Да, госпожа Киу, — Ануэн подтвердила это, скромно потупив глазки.
— Не могу сказать, что я тебе сильно завидую, — улыбнулась баронесса, — но, садись Ануэн, и, давай, хватит выкать.
Ануэн, не чинясь, пододвинула к нашему столику ещё одно кресло, я налил ей вина и взял слово:
— Предлагаю обсудить возможность поправки здоровья баронессы фан Стоуб.
— Не знаю, что тут обсуждать, — обречённо произнесла Гленис, — я умираю, и ничто помочь мне не в силах. Как мне сказал один заезжий лекарь, моя болезнь имеет явно какую-то магическую природу, и избавить от неё меня может волшебник, классом не ниже архимага, владеющий, к тому же, очень специфическими умениями… И обойдётся это в сумму, гораздо большую, чем сумма, в которую могут быть оценены все наши владения, так что тут никаких шансов.
— Не стоит так категорично оценивать свои шансы, — возразила Ануэн, я, хоть и не архимаг, но могу многое. Закройте глаза и расслабьтесь, мне нужно осмотреть вашу энергетику.
Всё прошло, как мы с Ануэн и договаривались. Я заранее снабдил её результатами осмотра. Который делал сам, она уже проконсультировалась со своим ориша, Эшу Исери, излечивающим болезни. И, окончив осмотр, она огласила заключение. Тут мы ни в коем случае против истины не погрешили, сказав баронессе, что всё поправимо, и нужно будет просто провести соответствующий ритуал и воззвать к помощи могущественных сущностей.
Само собой, баронесса не возражала против проведения ритуала, так как решила, что терять ей, в общем-то, нечего. А так, может действительно что-то и получится, хотя от своего скептицизма она пока так и не избавилась.
Потом мы пригласили Ланцо, и перешли к обсуждению дел насущных. Изложив поражённой баронессе свои соображения о причинах и участниках разворачивающихся событий перешли к выработке конкретных мер.
Первым делом решили возложить на мою голову баронскую корону, после чего заниматься уже всем остальным. Баронесса ратовала за это особенно сильно. Я подозреваю, что управление вечно сбоящим хозяйственным механизмом баронства ей никакого удовольствия не доставляло, а занималась она этим просто из-за того, что была на редкость ответственным человеком и понимала, что за неё это никто делать не будет. Верных людей, за исключением Ланцо у неё не было, а на нём и так висела обязанность обеспечения порядка в доминионе, что при почти полном отсутствии ресурсов было весьма не простым делом.
Так что перевалить на меня всю ответственность за происходящее она решила буквально завтра, не откладывая это мероприятие в долгий ящик.
Следующим пунктом нашей обязательной программы стала организация и проведение ритуала избавления Гленис Киу от её смертельного недуга. Решили заняться этим сразу после моей коронации, ибо затягивать с этим не стоило. Проклятие мелкого демона надо было убрать, и как можно быстрее.
Затем, надо было разобраться с Мабли, которая изрядно подгадила нашему роду. Но, тут она, как бы, создала условия для моего воплощения, хе-хе, так что я должен был быть ей благодарен. Кроме того, баронесса, хоть и была проинформирована мною о той роли, которую эта мелкая пакостница сыграла в истории её болезни, настаивала на том, что бы сохранить её никчёмную жизнь. Воистину, святая женщина!