Шин Кён

Атмосфера тут была соответствующей. Какие-то типы на входе тёрлись, характерно гыгыкая.

— О, слышь! — обратились к Шину.

— Мы знакомы? — хмуро поинтересовался тот.

— Чё?

— Ну, так закрыл хлебало и стой дальше, — ответил парень.

— Ты чё, обморо… к-ха!

Шин влупив дурачку в «душу», тут же подбил ногу рядом стоящему… И нога не поднялась на нужную высоту. Ну, да, тельце-то… Шин просто за капюшон уронил второго с крыльца.

«Да, мля» — Шин потряс рукой, после того, как пробил первому, только разогнувшемуся, в челюсть.

— У тебя есть вопросы? — поинтересовался парень у третьего.

Тот замотал отрицательно башкой.

— Ну, так гони бабло, поиздержался я, — процедил Шин.

Тут как, не дожмёшь, не дойдёт. Парень присел над первым, похлопал по карманам. Вытащил потёртое портмоне.

— Не густо, — заметил Шин.

Покосившись в сторону, он заметил, что второй встаёт. Поднявшись, Шин с равнодушным лицом, прямо с крыльца прописал персонажу с ноги в голову, как раз в тот момент, когда тот распрямлялся. Что отличает гопника от обычного гражданина? Правильно, первый знает, что полиция хрен будет шевелиться по таким пустякам. Тем более, ради таких придурков.

Бросив пустое портмоне на тело первого, Шин спустился и проверил карманы второго. О, кастет. И тут ребята не брезгуют.

Он подошёл к третьему. Тот протянул кошелёк. Шин взял его, открыл, вытащил деньги. Бросил на пол кошелёк и пошёл к себе…

… Если коротко, Шин не смог нормально сдать сунын. Это такой экзамен, выпускной. Он набрал двести семьдесят баллов. Из четырёхсот возможных. Соответственно, дальше ему было никуда не поступить. На грант он никак не проходил, а денег не было. Образование же тут играет одну из решающих ролей.

Шин вообще-то учился в престижной школе Гонгок-су, куда поступил сам, на социальный грант. Но, как обычно, старая как мир история. Женщина, конечно. На последнем курсе парень познакомился с Дарам Нам. Девушкой весьма красивой, бойкой на язык и совершенно бессовестной. В общем, доила она парня хорошо. Тот тянулся, много работал. Учёба, разумеется, пошла по остаточному принципу, как же, любофф.

И вот он стоит возле дома Дарам Нам. А она выходит из дорогой машины. А до того целовалась с водителем. Разумеется, смазливым и явно богатеньким мальчиком…

… Комната Шина была на удивление чистой. Хоть и максимально бедной. Даже кровати нет, только продавленный матрас на полу.

Вместо чайника — железная кружка. Какая-то древняя полуржавая электрическая плитка на столе. Две пачки лапши. Половина круглого хлеба.

На облезлом столе лежат бумаги из школы. Вот тут, стоя у этого стола, Шин и понял, что свою жизнь об пол хренакнул. Пошёл искать утешения… Ага, нашёл у кого. Ну, а дальше одно на другое и мост.

Шин стащил мокрую одежду, развесил её по комнате. Поёжился. Тут что-то было не жарко. А душа тут, естественно, нет. Есть общий, но Шин туда ходить опасался.

Натянув заношенные спортивные штаны, Шин вышел в коридор. Вместо полотенца он взял простыню с матраса.

А в общаге было… Как в общаге. Кто-то базарит, ругается, смеётся. Какие-то девки вышли в коридор, одна, надувая жвачку, снисходительно посмотрела на Шина. Ну да, парень статями не блистал. С быстроеды разносит только так. Разумеется, прежний Шин по этому поводу сильно комплексовал. Ну, а текущему драйверу было абсолютно наплевать…

… Встретили его возле комнаты. Да-да, те самые, с крыльца.

— Эй ты, сука! — возопил первый, с припухшей скулой. — Ты охренел?

А Шин, без лишних сотрясаний воздуха, пропнул ему в голень. Шёл-то он ботинках, тапочек не было.

После апперкота первый сложился. А Шин, несмотря на то, что второй (тот самый, который отказался спрашивать) попятился, схватил его за одежду, подтянул к себе… и боднул в нос. Так, а чего двое только? О, кстати. Как это он так упустил?

Шин снова охлопал парней. У первого, тихо лежащего на полу, ничего больше не было. А вот у второго, который скрючился, зажимая нос, с собой оказался мобильник.

— В следующий раз ноги сломаю, — равнодушно произнёс Шин. — Пароль какой?..

… Протерев симку из своего утопленного телефона, парень вставил её в отжатый.

— Какие интересные фотки, — пробормотал Шин, роясь в телефоне.

Эти идиоты снимали свои гоп-стопы. О, и он есть. То есть эти дебилы не просто так докопались, а по накатанной, так сказать, пошли. Если человек идиот, то это надолго. Таскать на самих себя, с собой статьи. Гениально. На счётчик их, что ли выставить? Не, ещё вместе с ними заметут. С этими-то всё ясно. Тюрьма — дом родной. Не сегодня, так завтра их примут.

Кстати, чего Шин переживал о том, что никуда не поступит. Армия. Ему светила армия. Отсрочки-то нет…

… Мужик в форме равнодушно выдал бланк предписания. Наверняка, таких, как Шин, тут часто видит.

— Через месяц придёшь сюда, — произнёс военный. — И добро пожаловать в армию.

— Разрешите просьбу? — произнёс Шин.

На лице мужчины промелькнул интерес.

— Ну, говори, — сказал он.

— В общем, такое дело, — заговорил парень. — Мне бы побыстрее. Желательно… сегодня.

Мужчина хмыкнул.

— В чём дело? — спокойно спросил он.

— Жить негде, работы нет, — стал перечислять Шин. — Плюс… Если не уеду в войска, то могу уехать в тюрьму.

— Так, ты под следствием? — наклонился вперёд военный.

— Нет, и не хочу, — ответил Шин. — Поцапался я тут с одними. Ребята отмороженные, всё равно полезут. И, скорее всего, либо меня убьют, либо я кого-то.

Мужчина подумал. Кивнул.

— Но поедешь в морскую пехоту, — предупредил он. — У нас туда недобор. А там всё серьёзно, парень.

— Да мне похрену… э-э, всё равно, лишь бы свалить, — ответил Шин.

— Давай своё предписание, — протянул руку мужчина.

Шин подал бумажку. Военный взял её, поставил красный штамп.

— Держи, — ответил он. — И иди во двор. Там увидишь железную дверь. Постучишь, отдашь предписание. И удачи, парень.

— Благодарю, — Шин склонил голову.

— Ещё проклянуть успеешь! — хмыкнул мужчина.

Как говориться, боится тот, кто не был. Шина записали в журнал и кивнули, мол, проходи. И дежурный осклабился так, словно над ним было написано «Каждому своё».

Парень прошёл по коридору и попал… в зал ожидания. Больше всего помещение именно на это походило. Полтора десятка парней, разного возраста. Вон тому явно уже под тридцатник.