Страница 8 из 10
– Полезешь утешать – нахамит так, что не обрадуешься. – Предупредив Эльрасула, Светка отправилась собирать по сусекам ужин.
– Она подобрала меня совсем маленькой… – Лебедица, едва превратившись в человека, пришла реализовывать потребность объясниться. Похоже, ее грызла не обида, а чувство вины. Мариэль переживала из-за того, что осталась, а не потому, что ее оставили.
– Заботилась обо мне как о младшей сестренке. Учила танцевать, вышивать, читать и писать. Но потом ее забрали в гарем султана, а от меня избавились, попытавшись пристроить к какому-то гнусному старому магу! – Скорее всего от живой воды, давние воспоминания снова стали слишком яркими и болезненными. Мариэль переживала так, словно прошли не годы, а дни. – А он заколдовал меня, превратив в лебедя. Думал, в ногах у него валяться стану, умоляя о прощении! Но я взяла и улетела! – Лебедица усилила эффект фразы межмировым неприличным жестом. – Фью-ить…
Светка даже расстроилась, что они не захватили травяной гномьей настойки, сейчас она бы не помешала. Потому что Мариэль неожиданно потянуло на воспоминания. А такое настроение обычно очень заразно. Так что до глубокой ночи троица провела время, мило мирно ностальгируя. А потом так же втроем залезли под огромное покрывало и уснули.
Река Киселенка плавно перетекла в другую реку, вдоль которой корабль и летел всю ночь. А утром выяснилось, что река вливается в море и путешественникам надо двигаться теперь вдоль берега, мимо портового города. Погода, до этого вполне себе летная, внезапно разладилась, солнце спряталось за тучи, поднялся сильный ветер. И Светка, довольно часто в этом мире вспоминающая стихи Пушкина, продекламировала:
Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На поднятых парусах
Мимо острова крутого,
Мимо города большого;
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
– Это ты сама сочинила? – заинтересовалась Мариэль, устроившаяся на палубе под скамейкой, чтобы не бороться с ветром.
– Нет, это придумано много лет назад, – рассмеялась Светка, решив, что придется все же приземлиться. Слишком уж разошлась стихия. – История в стихах о принце Гвидоне и прекрасной царевне-лебедь.
– И что там было? – Теперь уже Эльрасул подсел поближе к девушке, на ту самую скамью, под которой пряталась лебедица.
Конечно, всю поэму наизусть Светка не помнила, поэтому какие-то куски пришлось пересказывать в прозе, но это не помешало внимательным слушателям уяснить общий смысл сказки.
Мариэль так увлеклась, что уселась поближе к рассказчице, но иногда с опаской косилась на перекатывающиеся от ветра волны, шлепающие о борт стоящего на берегу корабля.
– Бочка! Смотрите, бочка! – вдруг восторженно загоготала лебедица.
И действительно, недалеко от берега плавала живая иллюстрация к сказке.
Воодушевленная историей, Мариэль ринулась спасать своего принца. Глядя на борьбу птицы с водой и ветром, Светка лишь улыбалась, удивляясь настойчивости пернатой красотки. Ведь вероятнее всего ее ждал или прокисший ром, или соленая морская вода.
Упрямство, с которым лебедица пыталась вытащить бочку на сушу, оказалось заразным. Светка и Эльрасул, не выдержав, тоже полезли в море. Втроем им быстро удалось подогнать деревянную добычу к кораблю. И девушка готова была поклясться, что внутри был не ром.
Аккуратно выломав парочку досок с помощью топора, само собой имеющегося среди корабельных запасов, гвидоноискатели обнаружили тело, еще совсем недавно живое. Это был молодой парень, судя по одежде – явно не из бедной семьи.
Светка развила бешеную деятельность, пытаясь спасти несчастного. Но, похоже, их помощь все же опоздала…
Но тут девушка вовремя вспомнила о своих запасах!
– Не вой ты как по родному, – рявкнула она на горюющую лебедицу. – Сейчас проведем эксперимент!
И Светка сначала от души плеснула парню в рот из фляги мертвой воды, стараясь не думать, сколько у него там уже внутри морской. А потом экономно капнула живой.
Чудо сработало не сразу, сначала почти минуту все смотрели, ждали и постепенно теряли веру. Но парень все-таки ожил, открыл глаза и принялся кашлять… Он кашлял и кашлял, извергая из себя воду, словно фонтан.
Светка очень цинично порадовалась, что они не стали затаскивать тело на корабль, а устроились на берегу за кораблем. Потому что из спасенного вылилось несколько ведер точно. Правда, закончив с извержением, парень оглядел всех рассеянно-недоумевающим взглядом и отключился.
– Он снова умер? Опять умер? Почему он снова умер?! – в панике загоготала лебедица, кружа вокруг упавшего в песок тела.
– Он сознание потерял, – успокоила ее Светка. – Но знаешь, будет лучше, если мы его к Киселенке отвезем, чтобы он там от души напился.
– Да! Полетели! – Мариэль, обрадовавшись, принялась суетиться, якобы помогая, а на самом деле иногда даже мешая затаскивать спасенного на корабль.
– Может, сперва за яблоками? – пихнул Светку в бок Эльрасул. – Нам же обратно, считай, половину суток лететь…
– А давайте вы к Киселенке, а я за яблоками?! – неожиданно предложила лебедица. – Они в дворцовом саду. – И Мариэль махнула крылом в сторону городка. – Но собирать их можно лишь ночью. Даже Зюльфира об этом упоминала. Вот я как раз нарву яблок и буду вас здесь ждать. Или навстречу полечу.
– С чего вдруг такая щедрость? – насторожилась Светка.
– Я едва его увидела, столько всего вспомнила, – смущенно отворачивая голову в сторону, прогоготала лебедица. – И про яблоки, и как дворец найти. А парень этот словно звал меня из бочки. Ты должна понять, у вас с Савелием так же. Иначе он бы мост между вашими сознаниями не возвел.
– Ладно, договорились. Мы спасаем твоего парня, а ты – моего, – решилась Светка.
В конце концов, за Мариэль всегда можно будет проследить через зеркало и убедиться, что она их не обманывает.
– Дивно обменялись, – съехидничал Эльрасул, когда Светка, развернув корабль, направилась обратно к Киселенке, а лебедица, борясь с ветром, полетела искать волшебный сад.
– Ну, если что, яблоки-то у нас уже есть, так что мы ничего не теряем, кроме свидетеля. Но если мы Мариэль поможем, то она потом нам же должна будет. – И девушка усмехнулась, глядя на растерянное лицо эльфа. – От выгоды, падающей прямо в руки, я никогда не отказывалась. Конечно, если при этом никто не пострадает и всем будет хорошо.
– Хм, – недоверчиво протянул эльф, но призадумался.
Ведь и правда, Светка, хоть и кидалась спасать всех подряд, старалась провернуть это с пользой для себя и остальных. Иногда не совсем законно, травмируя страсть Эльрасула к порядку.
– Ладно, уговорила. Ты вроде как благодарности не требуешь, но тот же Луи нам по дому помогает, с землей переговаривается, и где зеркальце найти, подсказал. Яблоки тебе яблоня самые сладкие подталкивает, хотя спасала ты не ее. Хозяйка Медной горы подарила тебе помощника…
– Добро всегда наказуемо, – подмигнула эльфу Светка. – Просто не всегда напрямую. Я кому-то помогу, мне кто-то поможет. Круговорот добра, понимаешь?!
Пока друзья болтали, корабль улетал подальше от бушующей стихии и мчался на всех парусах в сторону Киселенки.
Вскоре спасенный парень снова пришел в себя, попытался сесть и понять, где он находится и что вообще происходит.
– Я… вроде бы я сильно нахлебался воды, да? Но вы меня вытащили? И лебедь… Мне казалось, что я видел лебедя?
– Не казалось. – Светка начала отвечать с конца. – А так все верно, нахлебался, но бочку принесло к берегу, и мы тебя вытащили.
Девушка не решилась рассказать и так сильно дезориентированному парню, что тот какое-то время был мертв. Эта новость вряд ли бы его сейчас взбодрила.
– За что тебя? В бочку? – У Эльрасула никаких переживаний о психике спасенного не было, поэтому он сразу ринулся выяснять подробности.
– Уверен, это тетки родные никак не угомонятся. Они с моей матерью еще до моего рождения разругались. Говорят, мой отец прогуливался вечером и увидел трех девиц в саду, подкрался и подслушал, как одна хвалилась накормить весь город, вторая – наткать на весь город полотна, а третья пообещала родить богатыря. Глупость, но мне этой семейной легендой в детстве все уши прожужжали! – Парень во время рассказа иногда прерывался, чтобы откашляться.